Литовский узник. Из воспоминаний родственников - Андрей Львович Меркулов

– Я вам делаю выговор, уважаемая Анна Семеновна, за нарушение договора, – поддержал ее шутливый тон Сергей Петрович, – договор наш вступает в силу с момента моего отъезда, а до него еще почти неделя.

– Тогда весь огород зарастет травой. Немедленно снимайте выговор, – засмеялась Анна Семеновна.

– Определенно, Сергей Петрович, вы мне сегодня нравитесь, вчера вы были какой-то пасмурный, – вступила в разговор Ольга Николаевна, улыбаясь ему одними глазами.

– А вам, Ольга Николаевна, я тоже определенно скажу, что теперь я приложу все свои способности, чтобы нравиться вам всегда.

– Что-то вы, Сергей Петрович, сегодня много шутите, – слегка смутившись, отвечала Ольга Николаевна.

Анна Семеновна, уже склонившись к гряде с намерением продолжить работу, обернулась лицом, посмотрела внимательно на дочь, затем перевела взгляд на Сергея Петровича и чему-то улыбнулась про себя.

– И мне пора на работу, надо покосить, пока трава не высохла, – сказал он и пошел к сараю за косой. Молотком подбил на рукоятке клин поглубже, подточил оселком уже отбитую косу и пошел к реке, к началу прокоса.

Из дома вышел Андрей и побежал на реку умываться.

– Косить будем, Сергей Петрович? – крикнул он на ходу.

– Да, да, завтракай и приходи, – одобрительно ответил Сергей Петрович.

– А косить-то умеешь? – спросил он, когда Андрей подошел, и, видя его неопределенный кивок головой, сказал: – Смотри внимательно, сейчас я пройду немного, – прошел, передал косу, посоветовал: – правила несложные, только исполнять их надо четко. Не торопись, работай равномерно, косу веди ровно, ближе к земле, носок не поднимай, скорость на выходе не сбавляй. Налегай больше на пятку и работой корпусом, как и руками.

Как и полагается, у Андрея сначала получалось неважно, но удивительно быстро он освоил эту работу, и они до обеда выкосили всю усадьбу, затем граблями разбили траву, чтобы быстрее сохла.

– Хорошо потрудились, с удовольствием! – сказал Сергей Петрович. – Сушить особо не будем, коров нам не кормить, под вечер соберем сено и уложим за сараем, где живут ежи, им будет теплее зимовать.

– Так вот где их дом, – удивился Андрей, а я одного вчера видел у нашей комнаты. Хотел его погладить, он зафырчал и куда-то убежал, так быстро, я и не заметил куда.

Анна Семеновна снова зазвала Сергея Петровича на обед, несмотря на его возражения и отговорки. Разговаривали о разном. Андрей рассказал о месторасположении семейства ежей, чем заинтересовалась Ольга Николаевна, а Сергей Петрович, уловив ее интерес, поведал о растительном и животном мире обитателей усадебного леса, состоящего из десятка огромных сосен, посаженных здесь еще до войны и чудом уцелевших, раскидистых лип, кленов, рябин, берез, кустов жимолости вдоль ручья.

– Мы даже грибы здесь собираем. Белки летают по деревьям, дятлы стучат, ондатры в ручье плавают, сороки трещат, соловьи весной концерты дают; нам тут скучать не приходится.

– Мне здесь нравится, – продолжила тему Анна Семеновна, – местность низковата, но не сырая, дышится легко, свободно. Раньше мы жили в поселке Советский под Выборгом. Там – одна сосна, сухо. Кому-то это и полезно. Но мне здесь легче.

Она обернулась к дочери:

– Оленька, я завтра вечером уезжаю за пенсией, да и продуктов надо подкупить, хочу Андрюшу с собой взять, а то с поклажей тяжеловато будет. Справишься тут с хозяйством? Приеду через день.

– Так неужели за один день я тут все развалю? Думаю, Сергей Петрович не позволит. Поезжай спокойно.

К вечеру Сергей Петрович с Андреем собрали сено, перенесли и уложили его за сараем.

На другой день Анна Семеновна и Андрей уехали в город.

В этот вечер, как обычно, Сергей Петрович сидел перед окном и смотрел на реку; после весеннего разлива она вошла в берега и надолго успокоилась.

Он думал о том, что уедет через два дня, а Ольга Николаевна останется здесь – сидеть на его скамейках, смотреть на эту реку и, возможно, вспоминать его. Он поднялся, неторопливо стал ходить по комнатам: «Когда же это случилось, как началось? Да, я же думал как-то о судьбе, что она ко мне благосклонна, не раз спасала. Для чего-то. И я тогда сказал себе, что, если Бог пошлет мне счастье, я смогу поверить в него. Да, да… И именно в этот момент стукнула калитка, вошла Анна Семеновна… Потом они приехали. Ольга Николаевна вышла из машины, подала мне руку. Поразили ее глаза – раскосые, лучистые, улыбка. Еще тогда подумал, как семнадцать лет назад: “Вот она, моя судьба”. Странное совпадение, очень странное… И отъезд мой повторяется, как тогда…»

Он снова сел передо окном, потер себе лоб: «А дальше – разлука. Слово-то какое – неприятное. Раз-лу-ка. Нет, я этого не хочу! Но что делать? Я не могу сказать, люблю ее или нет, но без нее я уже не могу жить! Надо объясниться… Пойти сейчас к ней?! Но как она поймет мой приход, может, отложить до завтра?.. Но завтра будем все в сборе…»

Так рассуждая и раздумывая, он еще долго ходил по комнатам, садился, вставал, подходил к окну и все никак не мог решиться на что-либо.

Ольга Николаевна также находилась в замешательстве. Теперь она вдруг обнаружила и удивилась, как легко и незаметно вошел в жизнь их семьи Сергей Петрович, и произошло это самым естественным образом, как нечто необходимое. Еще больше она удивилась, когда представила, что через два дня его уже не будет. «А как же я?! – вдруг подумала она. – Что я буду делать без него?»

Она вспомнила, как они встретились, его внимательный взгляд, их поход на озера, как подрагивали его пальцы, когда он брал ее руку; плавание на лодке и его секундная растерянность, когда она упала в его объятия. Она вспомнила, что ей сразу понравились его внешность и участие, а затем стало нравиться в нем все. И теперь ей показалось, что без него ей трудно будет жить. Она поняла, что влюбилась.

«И что же теперь делать? – спросила она себя. – Он же об этом не знает. Надо объясниться. Если бы он пришел ко мне сейчас!»

Она поднялась, походила по комнате, вышла на крыльцо. Заканчивался ясный летний день; в воздухе наступающей светлой ночи уже явственно ощущались терпкие, смешанные запахи тумана, деревьев, травы.

Сергей Петрович решился – да, он пойдет к ней сейчас. Но что он скажет, как объяснит свои чувства? Он снова сел, откинулся на спинку дивана, закрыл глаза: «Я скажу, что почувствовал влечение к ней с первого дня нашего знакомства, и оно росло с каждым