Эльф из Преисподней. Том 3 (СИ) - "Lt Colonel"

— У меня нет и не было хозяев. Да и ты никогда не был важен для меня.

— Но ты называл себя моим другом.

Мы улыбнулись одновременно. То есть ледяная статуя, понятное дело, не имела для этого губ, но я уловил настроение.

— Никогда не считал тебя настолько глупым, чтобы думать, будто ты поверил мне.

— Подыгрывать тебе было одно удовольствие… Пока ты не полез к моей вещи.

Мы оба знали. Высший демон с лёгкостью простит покушение на свою жизнь от хорошего знакомого, но никогда не оставит безнаказанным воровство вещи. Я жалел лишь о том, что попался; Карниван… тоже о чём-то жалел.

Наверное.

И если бы не абсолют кружки, парившей над нашими головами, мы бы нашли общий язык. Перед лицом общего врага практически все распри сходят на нет.

Кроме тех, что касались вещей.

Отношение к вещам — единственный незыблемый столп нашей переменчивой природы. И за эту чудесную устойчивость там, где в иных вопросах царила относительность, стоило убивать, не считаясь ни с чем.

— Надеюсь, ты записывал свои исследования.

— Самое важное хранится в дворцовой библиотеке, однако у тебя не получится ни расшифровать данные, ни заполнить лакуны в них.

Забавно. То, что Карниван вёл записи, указывало на то, что на каком-то этапе он собирался прибегнуть к подмоге гончих (или даже задействовал их). Иных причин, кроме очевидной нелепости (он думал, что я убью его и продолжу начатое им дело) я не видел.

За благотворительностью Карниван замечен не был.

Ледяная статуя склонила голову к плечу, словно прислушивалась к далёким звукам. Ушей у неё не имелось, потому я заподозрил, что это привычка лорда Бауса — или же Карниван усыплял мою бдительность ненужными движениями, чтобы неожиданно ударить, когда расслаблюсь.

Если второе, то я отлично подготовился к сюрпризам. И хотя Нани надрывно выл в уголке сознания, это не портило мне настроения.

— Ведут, — сказал Карниван, не отрыва от меня взгляда, — Ну и набрал ты себе инструментов… Суккуба, пикси, эльфийка… Где-то откопал мёртвую богиню. А эльфийка приходится родственницей твоей оболочке? Эльфийка. Эльфийка.

Пламя в его глазницах слегка потускнело. В голосе зазвучало лёгкое недоумение:

— Ты что, слепил из неё квазивещь? Малдерит, ты всегда слыл чудаком, но такое… Сильная уязвимость. Твоя самоуверенность пробивает облака.

Я был уверен, что ни единым мускулом не выдал привязанности к Лютиэне. Однако Карниван был высшим демоном до мозга костей и к тому же на протяжении жизни калечил себе разум не так сильно, как я. Видимо, что-то откликнулось во мне, раз он отдельно повторил про эльфийку. Мизерный рефлекс, лёгкая смена позы, незначительный прищур…

Бороться с его всезнанием было невозможно. Я был для него открытой книгой; но, в общем-то, от меня требовалось развоплотить его, а не играть с ним шахматы.

Я обнажил Волю Небес, взмахнул ей — и обнаружил себя в непроглядной черноте. Перемена обстановки произошла так быстро, что невозможно было понять, как этого добился Карниван. Телепортация, воздействие на сознание — или же проклятая сволочь попросту изменила реальность.

Из мрака донёсся задумчивый голос Карнивана:

— Знаешь, я всего два раза наблюдал за мучениями демона, квазивещь которого уничтожили. Как считаешь, стоит зрелище третьей попытки?

Я лихорадочно прощупывал окружение, в том числе истинным зрением. И никак не мог понять, как ему удалось слепить такую ловушку. Куда меня занесло? Казалось, что здесь нет даже нитей реальности…

Или же они сплетены так плотно, что видятся монолитом.

А жив я только потому…

…что Карниван раздумывал, как со мной поступить. В такой среде хрупкое смертное тело, оставшееся без поддержки, немедленно развалилось бы на составляющие.

Ярость и осознание, что Лютиэне грозит опасность, подтолкнули Волю Небес. В неё влилась энергия паразита.

Если клинок и засиял, то я этого не увидел. В этом месте для моего бытия оставалось катастрофически мало пространства.

Никакой грубой силы. Аккуратный, точечный перехват контроля. Не время для ударов, сносящих всё на своём пути…

В последний момент Карниван что-то почувствовал. Понял, что рыба ускользает из сетей, и поспешно захлопнул ловушку, сжал её так, чтобы раздавить меня.

Но я уже проделал в монолитном сплетении маленький разрыв. Его хватило, чтобы ускользнуть.

Я так и не понял, было ли что-то материальное в этой западне или же она относилась только в моей сущности. Вполне допустимо, что Карниван не заморачивался и перенёс лишь мою проекцию вместе с оттиском Тхуан.

Я вырвался — но не целиком. Ловушка откусила изрядную часть моей сути. Меня пронзила невыносимая, чудовищная боль. Туман, составлявший мою суть, начал распадаться. Безумным усилием я отсрочил развоплощение — и вновь встретился лицом к лицу с Карниваном. Не выдержав, рухнул на колени. Моё естество дрожало в жестокой муке.

Ледяная статуя с любопытством рассматривала Волю Небес. Я не бросил накачивать её силой Иешуа и резервами паразита. А нелепое, глупое устремление смертного тела, которое было виновно в существовании понятия любви, формировало из сырой энергии истинное оружие.

И если честно, одно это усилие в прямом смысле убивало меня.

— Так вот чем боги боролись с владыками измерений в их родных планах… Занятно. Совершенно нечитаемая безделушка. Да, ты не так глуп. Активация при определённых условиях?

Крыши и стен башни больше не существовало. Их будто снесло ураганом, оставившим после себя одни руины. Письмена, которые обитали на уничтоженных участках, сползлись на пол, превратившись в нечитаемую кашу.

Дул ледяной ветер, который мгновенно выпил из тела всё тепло. В воздухе вихрились крупинки снега, покусывали кожу, быстро терявшую чувствительность.

Карнивана погода не терзала. Преимущества голема.

Статуя сцепила ладони за спиной и недовольно произнесла:

— Слишком крепкая привязка. Любая деформация ведёт к разгрому. Восстановись.

Свирепо взвыла вьюга, но повелителя плана недовольство ветра не взволновало. Подчиняясь его приказу, из пола проросли кристаллы новых стен, устремились вверх… Или же это были старые стены? Он где-то спрятал их ядро? Или мощь владыки были настолько велика? Волю он не задействовал.

Взгляд Карнивана упал на меня.

— Ты опаснее, чем я предполагал. Возиться с тобой нерационально. Умри.

Из уст кого угодно простое слово «умри» прозвучало бы пустым желанием. Надеждой, за которой не стояла сила.

Но Карниван захватил тело Бауса, который был владыкой Коцита. Могущество повелителей планов доходило до немыслимых высот и напоминало тем самым проделки Ткачей. Небрежного слова в таких условиях было достаточно, чтобы реальность бросилась исполнять прихоть Карнивана.

Сопротивляться приказу было невозможно.

Так что я умер.

Ну, по крайней мере, часть меня.

Увы, Нани. Не видать тебе свободы через тысячелетие. Хоть ты и был бесполезен, я свыкся с твоими причитаниями.

Сумасшедшего бедолагу начисто вытерло из моего разума. Тому ментальная трепанация не понравилась, и я забился на полу, терзаемый конвульсиями. Страдания тела меня занимали мало; главное, что я вывел из-под удара сущность.

Ничто не мешало Карнивану приказать снова. Он понадеялся на то, что безмозглое бытие сделает всю работу за него, а то ограничилось первой целью, которую ему подсунули. Но стоит мерзавцу повторить, тут-то мне и конец.

Так что я ударил волей. Теми крохами, что выжала из себя измученная демоническая сущность.

Внешний расчёт был на то, что я сумею подчинить ледяное тело лорда Бауса. Не череп, в котором обитало сознание, но голема, благодаря которому владыка передвигался.

Карниван отбил мою атаку с ошеломляющей лёгкостью. Несмотря на видимое пренебрежение волей, выродок ни на секунду не переставал контролировать бытие возле себя.

— Эти уловки… — начал он с раздражением, но вдруг заткнулся.