Эльф из Преисподней. Том 3 (СИ) - "Lt Colonel"

— Ткачи… имеют отношение к Эфирию?

— Самое прямое. Без него не будет существовать Универсум. А без Универсума не будет Изнанки. Проблема перспективы, Малдерит. Для них это мы — изнанка. Фундамент, на котором они возвели свои дворцы. И то, что мы выбрались за пределы игровой площадки, сооружённой для нас Ткачами, подвергло опасности Универсум. А вместе с ним — Изнанку.

Холодно. Внезапно стало куда холоднее. Лишь этим объяснялись мурашки, побежавшие по спине.

— Ткачи использовали Эфирий, чтобы сотворить и поддерживать Универсум. И то, что мы выбрались за Мундоса, который они бросили нам, как кость собаке, серьёзно повлияло на Эфирий. Рождение материи замедлилось, расширение Универсума подверглось сомнению. Баланс пошатнулся. А если мы вернёмся и расскажем другим о том, что за пределами изведанного лежат мириады миров… Как думаешь, что произойдёт?

Ни одного демона не сдержат разговоры о балансе и необходимости поддерживать своим существованием Эфирий. Мы расползёмся по всему Универсуму, а наше родное измерение опустеет. И тогда… Если уж три гончих и два высших демона так встревожили Ткачей, то каковы будут последствия исхода тысяч сородичей?

— Ткачи серьёзно мешали мне. Настолько, что лишь сейчас, когда близится отпущенный мне тысячелетний срок, я подобрался к разгадке. Да, я нашёл путь домой. И его начало расположено на Земле.

Глава 29

— Какой у вас интересный разговор… — некстати встряла Тхуан.

Только этого не хватало. Если она обернётся против меня в неподходящий момент, то о развоплощении Карнивана можно будет забыть. Появится куда более насущная задача — перегруппироваться так красиво, чтобы никто не заподозрил в манёвре отступление.

А, и не сгинуть в процессе.

— Вводные не изменились. Перед нами повелитель плана, и я намерен покончить с ним. С каких пор тебя стало волновать что-то иное?

— Ты прав. Но слушать вас так занимательно… — В мурлыкающих интонациях духа угадывалась новая эмоция. Предвкушение? Предостережение?

Вот почему я не любил мыслящие инструменты, особенно те, что не получалось подчинить с налёта.

— Я не выступаю на стороне дьяволов и собираюсь убить одного из их верховных. Этого мало? Или на горизонте появился новый кандидат, достойный владеть тобой?

— Пожалуй, нет.

— Тогда не подслушивай. Дай старым врагам перетереть друг другу кости.

Перед мысленным взором возникла надувшаяся Тхуан. Я поспешно стёр её и вдобавок замкнул на себе, чтобы не лезла вынюхивать лишнее. От меча повеяло ощутимым жаром: Тхуан мои меры не понравились. И долго они не продержатся. Со старым зачарованным оружием трудно совладать.

Но она хотя бы не выскочила из ножен и не принялась кромсать всё в округе. Бунт на корабле был временно подавлен.

Несмотря на то что моё общение с Волей Небес заняло от силы десяток секунд, Карниван отследил его. Не знаю уж, ухватил ли суть разговора, однако он тактично подождал, пока мы закончим пререкаться.

— Выходит, не я был твоей целью? Что же до гончей, которая очутилась в том же поместье, что и я?

— Ференвил последовал за тобой первым, когда воронка призыва ещё не деформировалась, а значит, не сильно поменялась точка выхода. С тех пор я утратил с ним контакт. Но если ты будешь продолжать вынуждать оправдываться перед тобой, то я потеряю всякое желание вразумлять тебя.

— Поразительно, что оно сохранилось.

— Страсть к обучению низших пережила столько моих перевоплощений, что прочно вросла в стержень личности. За его видоизменение я никогда не брался…

Помимо лекторских привычек, за Карниваном сохранилось и фирменное высокомерие. Но он пребывал в оболочке существа, которому подчинялось целое измерение. В таких условиях самомнение неизбежно пробивает потолок — и, более того, делает это обоснованно.

— …в отличие от некоторых.

Я развёл руками.

— И очень напрасно. Так больше новых впечатлений.

От ледяного хохота задрожали червеобразные письмена. Предательское тело покрылось гусиной кожей.

— Ты имел в виду — старых, пережитых не раз? Не обманывай себя. Хотя ты привык этим заниматься.

В среднем высшим демонам хватало двух тысяч лет, чтобы полностью пропитаться любыми удовольствиями и опасностями Эфирия и Мундоса. Из этого срока последние триста лет проводились за отчаянными попытками хоть как-то развлечь себя. Когда смертные фантазировали о вечной жизни, они не учитывали того, как быстро наступает пресыщение и начинается мука бесконечных повторений; страдание безмерно опытного и безмерно усталого существа, что в конечном итоге теряло мотивацию заниматься хоть чем-то. Исключением являлась потребность обладать вещами, но и она не была всесильной.

У богов были свои способы борьбы с меланхолией бессмертных, у нас — свои. Если бы не множественные глубокие перекраивания личности, которым я подверг себя, Ткачам не удалось бы воспользоваться мной. Через год, два, десятилетие — я бы вывел и структуру мироздания, и их план, и устремления Карнивана. С другой стороны, в таком случае я бы не дал себе труда даже сдвинуться с места призыва. С определённого момента разум убивает всякую потребность в действиях.

Быть может, текущий образ слабо подходил для ситуации, в которой я оказался. Но то, как я прошёл этот путь, окупало любую смертельную опасность.

— Так что там дальше с откровениями?

Ледяная статуя пошевелилась, и я инстинктивно ухватился за рукоять Воли Небес. Но Карниван всего лишь взглянул вверх — на светильник, скрывавший сокровище.

— После того как я узнал, что Эфирий и мы как его производные — часть схемы, которая поддерживает и расширяет Универсум, Ткачи подступили ко мне с предложением. Отказаться от амбиций первопроходца, оставить в покое барьер, окружавший Землю, и… присоединиться к ним. Мы ведь близкие по духу и противоположные по сути существа. Вероятно, они даже не лгали, и преображение возможно. И, скорее всего, если ты преуспеешь, они всеми силами постараются обратить тебя. Вернуться в Эфирий они тебе не позволят. Это грозит уничтожением всего, что они так тщательно строили.

Я ощутил, как будоражит демоническую сущность. Не от перспективы стать Ткачом, отнюдь. Этот вариант я с брезгливостью отмёл.

Но… Изнанка оставила на мне отпечаток. Ткачи манипулировали мной, вели по заготовленному маршруту. Разве не очевидно, что во мне ещё горел огонёк мести?

— Что нужно для того, чтобы открыть дорогу к Эфирию? — охрипшим голосом спросил я.

— Ни капли не удивлён, что в тебе пробудился энтузиазм. Когда-то давно я даже предполагал, что мы можем объединиться, чтобы вместе распахнуть запертую дверь. Со вторым высшим демоном исследования значительно ускорились бы. Но…

— Но?

— Я справился без тебя, — со смешком сообщил Карниван.

Лукавил. Старался выбить из колеи ложной альтернативой. Он бы ни за что не стал сотрудничать со мной после того, что я сделал. Изолировав бунтарские порывы, чтобы их отголосок не достиг печати Изнанки, я повторил:

— Что нужно для открытия дороги?

— Первый этап — разрушение барьера. С этим я закончил. Второй — уничтожение разумных Земли и покорение Иешуа. Продвигается со скрипом. Третий и заключительный акт — использование накопленной энергии.

— Каким образом? Где и как ты её сохраняешь?

Как хорошо, что Тхуан не слышала этих вопросов.

В горле пересохло от отчётливости сцены: проклятый земной божок склоняется передо мной и кается за то, что посмел внедрить в меня паразита. И самое смешное, что осколок ангела не посмеет бастовать, пока я не выполню поставленной перед ним задачи. Иешуа отправил его убить владыку Коцита.

А после… после того как я завладею наследством Карнивана, никакой паразит не посмеет управлять мной.

Алые точки в глазницах лорда Бауса засияли ярче.

— Тебе не терпится предать нынешних хозяев? Как предал меня?

Абсурдное заявление.