Эльф из Преисподней. Том 3 (СИ) - "Lt Colonel"

Или возникнет неприятная ситуация.

Верхняя дверь находилась на положенном месте. Замок щёлкнул, едва я прикоснулся к нему. Я пропустил вперёд Мино.

Ничего интересного в башне не лежало. Запас камней и смолы на случай осады — странные приготовления там, где правила магия. Куча ящиков и пыльных мешков и один храпящий идиот-шир, который обязан был вести учёт этого богатства. Мы прошли мимо, а он даже не почесался во сне.

В подвале было сыро и темно. Если бы не эльфийское зрение, я бы ничего не увидел. Но и без того пялиться было не на что: свалка гнилой рухляди.

Мино прошествовала к относительно чистому участку и тихо запела. Хриплый, изувеченный голос далеко разносился по подвалу. Пол дрогнул, и часть его, толщиной метров так пять, поднялась в воздух. Зависла там.

— Что? Да, толстый слой. Иначе проход бы нашли, — сказала лилит, поймав наши взгляды.

Путешествие по узкому, сырому лазу особо не запомнилось. Разве что обилием склизких грибов, оставлявших на одежде светящийся след. Затем ход пошёл вверх, грубо срубленные стены сменились кладкой, и наконец шедшая впереди Мино упёрлась в тупик. Зашептала:

— Тише. Здесь стена тонкая, поскольку мы выйдем в тронном зале. Важно не привлекать к себе внимания, так что следуйте за мной — и быстро. К неприметной двери в углу, между двумя витыми колоннами. Около неё стоит статуя врока. Если в зале будет прислуга, убейте её максимально тихо.

Она вновь запела, и кусок стены истончился. Истинным зрением я видел, как меняется ткань реальности, переписывается кусок бытия — ненадолго. Вскоре камень вернётся.

А пока мы выбрались в зал.

Увы, прислуга в нём обреталась. Вместе с ещё полусотней дьяволов, которые, если верить богатству их одежд, составляли элиту Лошупо.

На мраморном троне, который размещался на возвышении, восседала царственно-бледная суккуба. Скрестив ноги, взирала на стадо внизу.

Наше появление стало для неё неожиданностью. Как и для всех.

— Ох… Она изменила приёмные часы, — пробормотала Мино, — А ведь я предупреждала, что лучше не спешить.

Глава 27

В наступившей тишине было отчётливо слышно, как кто-то прочистил горло. Придворные были ошеломлены не меньше нашего.

Если вдуматься, в застывшем моменте имелся своеобразный шарм. Тем более что прослеживались явные параллели: Верилия и её возлюбленная лилит, Мино и Лилитина — тоже лилит и суккуба… Если предположить, что и их прежде связывали любовные узы, намечался забавный анекдот. Странный выверт обстоятельств или тонкий расчёт скучающего Ткача, сказать сложно. Лично я сомневался, что Ткачи способны оценить иронию ситуации.

Тем не менее требовалось дать толчок дальнейшим событиям. Настроения вырезать народ, который сбегается на шум со всего дворца, у меня не было. Как и желания проводить больше времени на Герионе, чем вынуждали обстоятельства. А значит, пора прибегнуть к хитрой уловке цивилизации — дипломатии. Возможно, если получится сдать Мино, Лилитина беспрепятственно даст нам пройти…

И только я собрался обратиться к наместнице с речью, как вперёд выступила Мино. С решительным видом задрала подбородок и провозгласила:

— Я пришла забрать своё. Если кто-то с этим не согласен, он может выступить против меня и бесславно сдохнуть. Если же вы признаете за мной право на трон Лошупо, я милостиво забуду лица тех, кто сегодня собрался здесь в надежде дочиста вылизать задницу этой шлюхи ради объедков с её стола. И, моя дорогая Лилитина, к тебе это не относится. Твою шкуру я сниму в любом случае. Пущу её на новые ботинки, а из черепа буду пить вино, хоть и терпеть не могу этой кислятины.

Трудно объяснить, каким образом Мино удалось принять ещё более горделивую позу. Это было вдвойне нелепее с учётом того, что на неё пялилось не менее полусотни дьяволов. Среди них затесалась и парочка массивных, похожих на ожившие холмы глабрезу, и несколько закованных в толстенные доспехи барглоров с огненными хлыстами. Особняком стоял одинокий вавакия, поглядывавший на нас с равнодушной готовностью существа, которое привыкло давить надоедливых разумных, как мух.

Никого из них высокомерная речь Мино не убедила. Закончив с ней, он отступила и спряталась за мою спину. Это показало всем присутствующим, что более серьёзными козырями сумасшедшая лилит не владеет.

Её затея была обречена с самого начала.

Если только она не догадывалась, какая мощь заключена в мече на моём поясе. Ведь без него я бы, пожалуй, предпочёл отступить. Хотя паразит с приближением к Земле окреп и канал связи с Иешуа стабилизировался, заковырять божественным проявлением вавакию не так-то просто. Что уж говорить о своенравной воле, которая соскальзывала с крупных дьяволов, как вода с промасленной бумаги.

— Вот как, — протянула наместница и постучала пальцами по подлокотникам трона, — Когда мне доложили, что «Сад тысячи наслаждений» разорён и ты пропала, я встревожилась. Всем известны и твоё коварство, и твоя любовь окольными путями добиваться хаоса. Давно надо было пустить тебя на мясо; мешала проклятая сентиментальность. Но какая напасть с тобой приключилась? Где тщательное планирование? Где подбор могущественных союзников, которым ты ударишь в спину, как только дело будет сделано? Я вижу перед собой кучку беспомощных оборванцев. Это твоя новая гвардия? Да, в борделе ты точно повредилась умом. Паршивый конец для паршивого существа вроде тебя.

Придворные нестройно загудели, поддерживая наместницу. Барглоры и вавакия промолчали: берегли слух присутствующих. Но и в их глазах светилось согласие со сказанным Лилитиной. А та поднялась, и её хвост обвиняющим перстом вытянулся к Мино.

— Тебе, может, и невдомёк, ибо ты всегда пребывала в своём личном мирке, однако это не я сместила тебя. Это они, все те, кто сейчас в зале, захотели перемен. Они пришли ко мне. Просили, умоляли меня положить конец твоим безумным выходкам. Здесь нет ни одного разумного, который не пострадал бы от твоих манипуляций, твоего страстного желания держать всех каждого на краю пропасти — и спихивать неугодных по щелчку пальцев. Со мной во главе в Лошупо вернулась стабильность. Вернулось понимание того, что тебе не вонзят клинок в спину, когда ты выйдешь на улицу. Вернулась честность сделок, подкреплённая законами, которые не противоречат друг другу.

В усмешке Лилитины было слишком мало торжества и слишком много жалости.

— Мино, ты — выродок среди выродков. Для города ты хуже немедленного уничтожения, так как ты есть уничтожение медленное, мучительное и неотвратимое. Не раз меня просили убить тебя. Не раз утверждали, что избранное наказание чересчур мягко за то, что ты совершила. И я колебалась, перед тем как ответить отказом.

— А мы точно за хороших ребят? — прошептала Дженни.

— Не ищи тут хороших, — так же тихо ответила Лютиэна, — Тот, кто начинает разбираться в оттенках тьмы, впускает её в себя.

Сестра была права. Система с эмблемами гостя города, которая подразумевала, что всякого без её защиты можно убить или обратить в рабство, наглядно показывала, что правление Лилитины было пропитано отнюдь не гуманизмом. Да и то, что в Лошупо обитали черви наподобие Маэглина, говорило само за себя.

С другой стороны, вероятно, при Мино было хуже. Но меня поиски истины не заботили.

Наместница продолжала:

— И вот теперь ты заявилась сюда. Ожидая застать меня врасплох, одну, беззащитную. Или в тебе созрел ещё какой-нибудь хитроумный план, который позволил бы одержать верх. Но он, очевидно, провалился. А ты, очевидно, окончательно потеряла связь с реальностью. Тем лучше для тебя: ты не умрёшь. Ты продолжишь жить, ведь, в отличие от тебя, я помню и свои обязательства, и свои долги.

Выговорившись, Лилитина уселась обратно на трон. Её плечи поникли, на красивом лице проступила усталость.

— Вот какой ты меня воспитала. Можешь продолжать ненавидеть меня за предательство, это ничего не изменит.

Мино хрипло расхохоталась. В отличие от моих спутников, настроение которых колебалось от паники и желания смыться отсюда по тайному ходу до готовности подороже продать жизни, лилит была непоколебимо уверена в себе. Самодовольство выплёскивалось из неё.