Черные крылья - Сьяман Рапонган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Намен ка танган рана мо якай! Минамен рана до пасалан на мапанала со мангьид а татала ан.
– Мы поняли, Якай! А теперь пойдем на берег дожидаться тех, кто вернется с ночной рыбалки.
Вононги камо рарахан ньйо манга-рако.
– Хорошо, дети мои, ну что ж, ступайте.
* * *Все четверо лежали на песке и смотрели на звездное небо. Оно их совершенно завораживало. Мальчишкам казалось, будто их души вознеслись поиграть среди звезд.
Прошло довольно много времени, но ни одна лодка так и не вернулась. Кас наконец не выдержал и начал первым:
Ямалаван о катавотаво на ни се-мо, на.
– Да-а, ну и белое же тело у наставницы.
Кано яро о ламит на а, нато гиригида. Кван на ни Гимит а мамьин.
– И столько волос, и она все мылась и мылась, – добавил Мит с улыбкой.
Ха-ха-ха!.. Что это был за невинный смешок, поняла только пена морская, ласкающая берег.
– Хорошо еще, что мы не видели, как учитель с наставницей делают «то самое, то самое», а то как бы пришлось это рассказывать на исповеди святому отцу? – сказал Дзьявехай.
Ньйо панчьян нонан ра, дзимаканьяв ри дорайон. Икарахет на донед на ни Нгалоло.
– Сейчас сезон летучей рыбы, даже говорить про «то самое», «то самое» строго запрещено, это табу, – с заметным беспокойством отозвался Нгалолог.
Новон, дзитамо на лавата ри, ан. Кван на ни Дзьявехай.
– Ладно, ладно, не будем говорить про «то самое», – пообещал Дзьявехай.
Кроме Нгалолога остальные трое затаили дыхание, чтобы не рассмеяться. Выдержав паузу, Дзьявехай спросил Мита:
Войто о мата но ангит мо?
– У тебя душа на какой звезде?
Хен… войто яма райи.
– Хм… на той, что далеко-далеко на юге.
Мачитангкед ка дзьямен нам?
– А почему не рядом с нами?
Та мачитангкед ко дзиньйо.
– А не люблю водиться с людьми, которые любят врать.
Сино ям лита дзимо, мо Гигимит. Кван на ни Касвал.
– Можно подумать, я тебя когда-нибудь обманывал, Гигимит, – обиделся Кас.
Кван мо рим, мангононон ко кван мо?
– Разве ты не говорил, что расскажешь нам свою историю про карту мира?
Кона мангононон, ам ядзьярайи о мата но ангит мо.
– Хотел рассказать, да твоя звезда слишком далеко.
Сья, каньйо дзьялаланген.
– Ну и не надо, вы вообще извращенцы.
Бекен ка, мо пачьеза дзьямен на манита?
– А ты-то сам чего тогда вместе с нами смотрел?
Ко… дзья во-льяв сака тао.
– Потому что… скучно было одному.
Ори, кадзья лаланген.
– Ну вот, тогда и ты извращенец.
Ха-ха-ха!..
Новон, мачитангкед ко дзи Дзьявехай.
– Хорошо, я буду рядом с Дзьявехаем.
Новон! Кван на ни Касвал.
– Да пожалуйста! – ответил Кас.
Тода татангкед о мата но ангит. Кван на ни Дзьявехай.
– Пусть наши звезды никогда не расстаются, – пожелал Дзьявехай.
Вонотан ко о пахад но вава но маква. Кван на ни Мит.
– В будущем я буду следовать за душой океана, – вдруг произнес Мит.
Нан, комала со малаван а. исазоваз на сья ни Касвал.
– Да, а я последую за «белым телом», – пошутил Кас.
Панчья пала о вазай мо, мо чьёв-ньёв. Кван на ни Гимит.
– Хвастун, давай, расскажи нам свою историю, – снова напомнил Мит.
Вообще-то в глубине души Кас больше всего хотел говорить именно об этом, но как начать? Его мысли по-прежнему были заняты увиденным в освещенном окне, к тому же он был несколько огорчен, что не удалось подсмотреть главного, поэтому он пообещал:
– В понедельник пойдем в учительскую, чтобы поближе рассмотреть карту мира, тогда и расскажу вам, что хотел… вот так.
– Я хочу вечно следовать за душой океана, хочу, чтобы моя душа всегда была рядом с ним, – Гигимит говорил о своей сокровенной мечте, как будто океан был его господином. Его слова не вызвали большого отклика у товарищей, потому что звезды на небе – тоже хорошее место, где могут побродить души. В конце концов там, высоко, бродят только добрые души, а злые духи вечно носятся по морю и не могут найти пристанища.
Си макван сан, мазикна савнам о пахад мо? Кван на ни Касвал.
– Так у тебя душа устала, Мит? – произнес Кас.
Ядзья пийа мийойовьйав о пахад?
– А вам не кажется, что носиться по морю привольно и хорошо?
Катенган, ко рана ни мазакат.
– Откуда я знаю, я же не умер еще.
Бледная луна похожа на домик ангела, белые облака – на белые крылья ангелов, парящих вокруг, а черные облака – это отступники, забирающие тех, кто совершает злые поступки. Священники часто рассказывали это в церкви.
– Я хотел бы остаться на нашем острове, чтобы стать настоящим ловцом Черных Крыльев, – спустя целую вечность произнес Нгалолог.
Имом, мо Дзьявехай ам? Кван на ни Касвал.
– А ты, Дзьявехай? – поинтересовался Кас.
Ко накем кангай до тай-вань.
– Я собираюсь на Тайвань, буду учиться дальше.
Ка ти-и-мин.
– Так ты же не первый в классе.
Ти-и-мин о мангай до тай-вань. Кван на па. Надзи сидонга ни синбосан о ями ватватек а тао.
– Как будто только первый в классе может на Тайване учиться.
И добавил:
– Святой отец помогает тем, кто хочет учиться на Тайване!
Дзьянойон а, дзина ни панчи ни синбосан.
– Правда, святой отец так говорил.
Мит решительно запротестовал:
Нам, ядзиньян рана о раратен мо, кадзи ниманита рана, ми синбосан капа.
– Но ты уже подсматривал за наставницей, когда она мылась. У тебя уже есть грех, значит, ты сам не сможешь стать священником.
Ми синбосан рана, миватватек, са-ква.
– Да не священником, а просто учиться, дурак.
Ка ти-и-мин. Тона назоваза ни Гимит.
– А сам даже не первый в классе, – огрызнулся Мит.
Айкон вазай мо си маква? Мо Гигимит. Кван на ни Дзьявехай.
– И кем ты хочешь стать, а, Гигимит? – спросил Дзьявехай.
Амьян до вава!
– Хочу быть вместе с океаном!
Амьян со макван сан, тамо мангдей амьян до вава то.
– Что же это за будущее такое, мы же и так каждый день с океаном.
Ньйо катенган!
– Да ну вас! Много вы понимаете.
Гигимит давно уже про себя решил, что будет следовать поставленной цели. Хотя она еще не обрела ясных очертаний, но как эфемерный идеал уже пустила ростки в его сердце.
Вот так вчетвером они лежали и глядели на звезды, прислушиваясь к шуму ночного прилива. Каждый думал о своем прекрасном, может, о «белом теле», а может, о Черных Крыльях. Одно на суше, а другое
