Последний бой - Тулепберген Каипбергенович Каипбергенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он взмахнул топором — и пошел стук по лесу, закипела работа.
Скоро работающим сделалось жарко: мороз был побежден.
Жиемурат, повалив дерево, срубал сучья, очищал ствол от коры. Давлетбай, наблюдавший за ним, поинтересовался, зачем он это делает.
Жиемурат поучающе ответил:
— Оставишь кору, так весной в стволе черви заведутся.
Он устало вытер ладонью потный лоб, добавил:
— И еще, братец, знай — будешь вытирать пот ладонью, так никогда мозолей не наживешь.
Давлетбай старался не отстать от него. Работая, они громко перекликались, Жиемурат шутил, давал советы.
К ним подошел встревоженный Темирбек:
— Что же арба-то опаздывает? Вон уж сколько бревен накопилось. Надо отвозить.
Жиемурат хлопнул себя по лбу:
— Фу, черт, я о ней и забыл! Действительно, где же она застряла?
Он выпрямился, прищурил глаза, вглядываясь в дорогу.
Далеко-далеко двигалась по направлению к лесу темная точка.
— Да вон она! — воскликнул Жиемурат.
А когда арба приблизилась, удивленно поднял брови:
— Хау! Арба-то пустая!
Работа остановилась. Все глазели на дорогу, махали руками:
— Хау! Хау! Скорей!
Когда арба подкатила к ним, то оказалось, что на ней — только арбакеш Отеген.
— Где же остальные? — спросил у него Жиемурат.
— По домам разошлись.
— Как разошлись? Почему?
— А я знаю? Шумели, шумели, а потом слезли с арбы и деру — в аул.
— Ничего не понимаю! — У Жиемурата был расстроенный вид. — Ведь они же ехали к нам?
— Ну, ехали. А на полдороге велели мне остановиться, да и были таковы.
Хм... Не видел, кто сошел первым?
— Вроде, Омирбек-ага.
Больше из Отегена ничего не удалось выжать. Жиемурат повернулся к крестьянам:
— Не будем терять времени попусту! За работу!
И вновь лес огласился стуком топоров, визгом пил, шорохом бревен, которые волокли к арбе.
* * *
Хотя старики и отказались работать, это не помешало остальным вовремя управиться с заготовкой строительных материалов — можно было приступать к строительству конторы.
В этот день Жиемурат встал пораньше, когда еще только начало светать, и поспешил к месту, выбранному под контору.
Было так холодно, что плевок застывал на лету и падал на землю твердой льдинкой. Но Жиемурат, казалось, не ощущал мороза и даже не опустил ушей своей каракулевой шапки.
Некоторое время, в ожидании строителей, он прохаживался взад и вперед, со сплетенными за спиной руками, потом, томимый бездействием, принялся связывать в узел ветхие тряпки.
За этим занятием и застали его подошедшие Темирбек и Давлетбай. Следом явился Жалмен. Все трое, опоздав, чувствовали себя неловко и, поздоровавшись с Жиемуратом, тут же взялись за лопаты и начали рыть ямы для столбов.
Кроме них, с восходом солнца явился только старый Омирбек. Жиемурат после вчерашнего рассказа Отегена о поступке старика затаил на него обиду, и вместо того, чтобы обрадоваться его приходу, нахмурясь, строго спросил:
— Почему опаздываете?
Омирбек, оглядев безлюдную строительную площадку, усмехнулся, ответил поговоркой:
— Гляди, какой грозный! Пасешь всего пять коз, а рассвистелся на весь мир!
— Хм... А почему не пришли остальные? — вопрос звучал требовательно, словно Омирбек был в ответе за весь аул.
— Не пришли, и весь сказ. И не придут. Да и я, пожалуй, пойду, нечего мне тут делать. Я не батрак, чтоб ты на меня покрикивал.
Жиемурат смотрел на старика с удивлением: ишь, какой ершистый, и куда только подевалось его добродушие!
— Ладно, ага, не серчайте. Сами видите — есть отчего вспылить. А откуда вы знаете, что больше никто не придет?
Тут к старику подступил Жалмен: сверкая глазами, налитыми яростью, прохрипел:
— Ну, говори! Откуда тебе это известно? — он притопнул ногой. — Сговорились, негодяи!
Омирбек был не из тех, кто держит камень за пазухой: что у него на душе — то и на языке. Пропустив мимо ушей выкрик Жалмена, он горячо заговорил:
— Ты слушай, я тебе все разобъясню. Уж как мы были счастливы, что вырвались из-под власти богатеев, стали сами себе хозяева. Ан нет, богачи опять хотят нас заставить плясать под свою дудку, обратно в батраков превратить...
— Погоди, погоди, — лицо Жиемурата выражало досаду и недоумение. — Какие еще богачи?
Омирбек гневно глянул на него из-под насупленных бровей:
— Ты со мной в прятки-то не играй! Мы все про тебя узнали. Ведь отец у тебя бай, так? Ловко же, братец, ты водил всех нас за нос! Мы-то думали, ты большевик, всей душой — за народ. А ты нас обманывал! Ничего, скоро в ГПУ услышат, кто ты такой. А пока мы все порешили: не будем на тебя работать!
Старик выложил все, что было у него на сердце. Жиемурат слушал его, не перебивая, лишь напряженно морщил лоб и покусывал губы. Он попробовал было выяснить, кто все это о нем рассказывал, но старик не любил прятаться за чужие спины, и если уж удавалось в чем его убедить, то он потом высказывал это от своего имени.
В ответ на расспросы Жиемурата он только буркнул:
— Все так говорят.
Жиемурат, ни о чем больше не допытываясь, отправил Темирбека, Давлетбая и Жалмена собирать людей на работу.
Оставшись наедине с Омирбеком, он сказал как можно проникновенней:
— Да поймите же, ага, я ведь этот дом не для себя строю. Для всех вас двери всегда будут открыты: приходите со своими бедами, заботами и радостями, спрашивайте, обсуждайте, спорьте. Когда создадим колхоз — будем устраивать тут собрания. А летом понастроим еще зданий: под школу, под клуб. Это все ваше, и для вас!
— А ты не считай нас за
