Наваждение (СИ) - "Drugogomira"

— Есть одно маленькое обстоятельство, мама. Я его больше не люблю. Даже отменить всё хотела, готова была от всего вообще отказаться, от карьеры в отельном деле, но отец… Папа два дня назад подписал документы о слиянии бизнесов, они запускают огромный проект с Александром Петровичем и теперь повязаны, а у меня просто нет выбора. Нестеров – страшный человек. Если он его к себе приблизил, то в случае чего просто зароет.

— Так разве в любви дело? — воскликнула мать, — Доченька, послушай меня, я на этом уже собаку съела и знаю, о чем говорю! Любовь рано или поздно проходит, а рядом должен быть надежный человек. С которым ты будешь чувствовать себя уверенно в завтрашнем дне! Который будет тебя на руках носить, всем обеспечивать. Рядом с которым ты и сама станешь выше!

«Про на руках носить – это большой вопрос»

Ксюша уставилась в пол. Пора маме узнать, что ее дочь до сих пор живет в мире розовых пони.

— Я всегда думала, что любовь – это главное в отношениях, — прошептала она, силясь справиться с накатывающим разочарованием.

— На мой взгляд – это просто приятный бонус. Она может быть, а может и не быть. Раньше браки вообще заключались исключительно по расчету, иначе и быть не могло, — нравоучительным тоном произнесла мама, — Очень редко так бывает, чтобы всё и сразу. Может быть, стерпится – слюбится, как народная мудрость гласит. А если нет – в конце концов, если семейная жизнь совсем не заладится, можно развестись через пару-тройку годиков, когда они сработаются и в прибыль выйдут. К этому моменту оба успокоятся, появится доверие друг к другу. А может, наоборот, не сработаются и Нестеров будет спать и видеть, как бы разбежаться. Может, и удастся без потерь выпутаться. Но отца сейчас не подставляй. Такие, как Александр Петрович, могут быть опасны.

«Я знаю…»

— Мам, я совсем не дура, всё понимаю, — воскликнула Ксюша в сердцах. Ничего другого она от неё и не ждала. Чего ждать? Предложения еще раз хорошенько всё взвесить? Если бы партия не была выгодной, вполне можно было бы что-то такое услышать. Но – нет, в представлении мамы этот кусок пирога слишком жирный, чтобы от него отказываться. Да и было бы, что взвешивать… Совсем недавно, недели не прошло, она и сама пришла к мысли о том, что жизнь совсем не похожа на сказку: в ней люди женятся не только по любви.

Мать удовлетворенно кивнула:

— Вот и умница. Правильный выбор. А теперь… Покажи-ка мне свое платье! Ты должна затмить всех!

.

.

На этом разговор о важном был закончен. Мама заставила ее примерить платье и туфли, и пока Ксюша, проклиная все на свете, возилась с нарядом, в подробностях расспрашивала о выбранных украшениях, прическе, макияже и букете невесты. То есть, обо всем том, о чем Ксения даже не думала и не собиралась думать. Она планировала попросить Юльку помочь с укладкой и мейком: никаких там приглашенных стиллистов-визажистов, упаси Боже, никакой суеты вокруг себя. Букет ей подготовят флористы, которые будут украшать зал. Серьги и подвеску достанет первые попавшиеся. Всё.

Услышав план, мама всплеснула руками и раскритиковала такой подход в пух и прах. От её проникновенной, пламенной речи о том, насколько важно проработать каждую деталь образа невесты, у Ксюши начала раскалываться голова.

— Мама, давай лучше спустимся в ресторан. Ты отца видела хоть?

— Нет, Лёва на утренней прогулке с каким-то Юрием, мне администратор доложил. Так что заселилась и прямиком сюда.

«С каким-то…»

— С Юрием Сергеевичем, — Ксюша старалась, чтобы голос звучал ровно, хотя давался ей этот номер с огромным трудом: он ей опять снился всю ночь, рассказывал что-то про планеты и города, — Это наш семейный врач. Ну значит папа скоро появится. И какие у тебя планы на неделю? Будешь в отеле сычем сидеть?

Женщина искренне рассмеялась:

— Когда это я так бездарно проводила время? О нет, у меня насыщенная программа! Надо со всеми подругами повидаться, на шоппинг сходить, туда-сюда – круговерть!

«Я так и думала»

Минуты ожидания отца за столиком в ресторане тянулись мучительно. Скинув папе сообщение о том, что приехала мама, и прося его по этому поводу поторопиться с прогулки, Ксюша нервно отстукивала ногтями по поверхности стола и озиралась по сторонам, делая вид, что происходящее вокруг ее страшно интересует. Темы для разговора с матерью иссякли еще в номере, и она совершенно не представляла, что теперь. Поэтому, когда в лобби наконец раздался папин недовольный окрик, девушка воздала хвалу небесам.

— Узнаю Лёву, — усмехнулась мама, делая глоток кофе, — Время идет, люди не меняются!

Спустя минуту гроза отеля появился в ресторане – конечно же, в сопровождении врача, иначе и быть не могло. Последнее время Юра вообще не спускал с него глаз, словно не доверяя. Быстрым шагом подойдя к столику, отец раскинул объятия навстречу бывшей жене:

— Ириша, ты прекрасно выглядишь!

— Спасибо! — мама обворожительно улыбнулась, — Надо сказать, и ты тоже. Похудел, посвежел лицом… Ты меня приятно удивил!

— Всё стараниями вот этого вот гаврика, — воссияв, папа развернулся к Юрию Сергеевичу, — Семь потов с меня ежедневно спускает!

Мама кинула заинтересованный взгляд на Юру, скромно стоящего чуть позади – руки за спиной. От этого взгляда Ксюшу невольно передернуло: ее мать никогда не упускала возможности покрасоваться перед привлекательными мужчинами, даже если в ее личной жизни все было, как говорит папа, чикипибарум.

— Юрец, знакомься, это Ирина Ренатовна – моя бывшая жена, мать Ксении. Иришка – а это Юрец, наш врач.

— Юрий Сергеевич, — равнодушно поправил тот. — Приятно познакомиться. Лев Глебович, разрешите я пойду?

Улыбка спала с папиного лица, взгляд стал колючим и пронзительным.

— А куда тебе торопиться? Все семейство здесь. Присаживайся, расслабься, а то ты последнее время напряженный больно.

— А что у Вас с рукой, Юрий Сергеевич? — игриво поинтересовалась мама. — Боевое ранение?

Заметила-таки.

Ксюша опустила глаза, не зная, куда их спрятать. Картинка настолько яркая, словно всё случилось двадцать минут назад, а не вчера вечером. Она стоически бинтует его руку собственным платком для волос, он смотрит на неё сверху вниз, молчит и терпеливо ждет, когда она закончит. В воздухе витает запах виски, и время от времени врач еле заметно покачивается, подаваясь к ней и тут же возвращая себя в состояние равновесия. Между ними сантиметров двадцать-тридцать, не больше. Напряжение настолько осязаемо, что, кажется, его можно коснуться рукой. Или это всё плод её воспаленного воображения, следствие безрезультатного поиска ответов на раздирающие нутро вопросы. В голове по сотому уже кругу звучат строчки из той песни. «Зачем мне быть отдельно от тебя, ведь я так не хочу сейчас…». Она еле смогла взять себя в руки.

О чем она думала, стоя под его дверью и прислушиваясь к раздающейся за ней знакомой мелодии, боясь принять на свой счет смысл текста, как она ломилась к нему, перепугавшись грохота, – даже стыдно вспоминать. Всех соседей на уши поставила, сама чуть не кончилась, сердце готово было выпрыгнуть из груди. А оказалось, он просто что-то «навязчивое» бренчал. Сколько раз она призывала себя переставать выдавать желаемое за действительное, а всё туда же.

Сегодня ладонь перехвачена свежим бинтом, а лицо – вновь непроницаемо. Будто боялся, что накануне лишнего себе при ней позволил, будто пытался сделать вид, что ей приснилось. Будто и не было ничего, будто не он вчера виски хлестал – впервые на её памяти здесь, а потом этот стакан в стену запустил так, что там выбоина осталась. Будто не он сказал ей, что она не одна против всех, что их двое. Будто не хотел её к себе подпускать.

Юра безучастно пожал плечами, скользнул отрешенным взглядом по Ксении, задержавшись на ней ненадолго, и вновь вернулся к собеседнице.

— Банальная неосторожность. Осколки стекла неаккуратно собирал. Лев Глебович, и всё же я думаю, мое присутствие не обязательно, побудьте с семьей. Там курьер прислал результаты анализов, надо ознакомиться.