Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В своё время президент Соединённых Штатов назначил Мерчисона директором по маркетингу программы симулякров. Мерчисон умел осваивать новые рынки и разрабатывать способы применения излишков сельскохозяйственной продукции, которую Америка, несмотря на положение страны третьего мира в современной глобальной экономике, продолжала производить. Это был человек дела.
Но работа с электронными призраками — чем, по сути, и были симулякры — часто ставила его в тупик. Например, когда один призрак захотел, чтобы Мерчисон доставил ему другого призрака по имени Антония.
— Что ещё за Антония, какая у неё фамилия? — спросил Симмс.
— Да понятия не имею, — ответил Мерчисон. — Надо в книжках поискать. Или в базах данных.
— Я поищу, — сказал Симмс, — но не питайте больших надежд.
Два часа спустя ответ был готов.
— Ничего нельзя сделать, — сказал Симмс. — Недостаточно данных.
Русский с мрачным лицом сидел на диване, сложив руки на груди.
— Вам известно моё условие.
— А я говорю, что оно невыполнимо. Послушайте, Михаил, ведь ничего особенного от вас не требуется. Мы начнём с несложного. Интервью с ребёнком. Старшеклассник, выиграл в школе исторический конкурс по славяноведению.
— Славяне меня больше не интересуют, — сказал Михаил Бакунин. — Я сам славянин, но это ничего не меняет. У них был шанс — в Польше, в России, в Германии. Они предали себя и человечество, когда не пошли дальше марксизма, к окончательной анархической революции!
— Вот это ребёнку и расскажите, — предложил Мерчисон. — Во всяком случае, он не славянин. Я вспомнил: его фамилия Питерсон. Питер Питерсон. Хороший мальчик, почему бы не порадовать его?
— Швед, — отметил Бакунин. — В Стокгольме мне пришлось несладко. Не хочу разговаривать со шведами.
— Он не швед! Он американец!
— Я высказал вам своё условие, — повторил Бакунин. — Я хочу, чтобы моя жена была здесь, со мной.
— Михаил, я пытаюсь вам объяснить: мы не можем этого сделать. Я разговаривал с нашими учёными, это попросту нереально.
— Если вам удалось вернуть к жизни меня, — сказал Бакунин, — не могу понять, почему вы не можете вернуть мою Антонию.
— Долго объяснять — слишком сложные технические подробности, — сказал Мерчисон. — Но если коротко, всё сводится к тому, что у нас о ней недостаточно информации.
— Она была скромным человеком, — сказал Бакунин. — Из тех маленьких людей, от которых, как вы считаете, ничего не зависит.
— Нет, совсем не поэтому. Чтобы вернуть человека, нам нужно много знать о нём. Иначе — никаких шансов.
— В ЧК должно быть на неё досье, — сказал Бакунин.
Мерчисон не стал рассказывать Бакунину о нынешней России. Её мусульманская часть вообще не имела доступа к старым архивам. Та часть, что по-прежнему называлась СССР, утратила львиную долю архивных материалов предшествовавшего двадцатому веку периода в ходе беспорядков, сопровождавших раскол страны.
— Если вы не сможете вернуть Антонию, — сказал Бакунин, — я не буду сотрудничать.
— Я не хотел бы прибегать к угрозам, — проворчал Мерчисон.
Бакунин улыбнулся:
— Считаете, меня можно запугать? Сейчас? В этом состоянии, что бы оно собой ни представляло? Мартин, это очень большая глупость.
— Тут вы ошибаетесь, Михаил, — возразил Мерчисон.
И исчез.
Симмс злился. Мерчисон попросил о встрече в лаборатории, а сам уже на полчаса опаздывает. Этот тип вызвал неприязнь к себе с самого начала. Конечно же, Симмс знал его репутацию. А кто не знал? Герой очерков в десятках глянцевых журналов, доверенное лицо нескольких президентов, человек известный тем, что любое дело доводит до конца. Именно такой менеджер и был нужен, чтобы извлечь пользу из этого проекта, получить хоть какой-то доход и попытаться поставить на ноги агонизирующую американскую экономику. «Динамо-машина» — так называли его газеты. Симмс нашёл более подходящее определение: одержимый навязчивой идеей эгоист со склонностью к психопатии, который ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.
Мерчисон ворвался в лабораторию с книгой под мышкой.
— Извините, я опоздал. Взгляните.
Он раскрыл толстый учебник истории и показал Симмсу иллюстрацию, занимавшую целую страницу.
— Очень мило.
— Плевать. Вы сможете это смоделировать?
Симмс вгляделся в иллюстрацию:
— Планы помещения есть?
— Они не понадобятся. Я хочу, чтобы вы смоделировали только этот фасад и одно помещение внутри. Описание интерьера у меня есть. И ещё мне нужен односторонний доступ во внутреннюю комнату. Сделайте защищённый домен — кажется, так это называется. Сможете?
— Легко, — сказал Симмс. — Для Бакунина мы смоделировали русскую усадьбу с интерьерами. Вы сказали, что в знакомой обстановке он легче пойдёт на контакт. Но это помещение…
— Что вам не нравится?
— Односторонний доступ. Это же тюрьма? Тюрьма для симулякра.
— Вы всё поняли, — сказал Мерчисон.
— А нет другого способа добиться желаемого вами результата?
— Конечно есть, — ответил Мерчисон. — Оживите Антонию.
— Я уже объяснял, почему нельзя этого сделать. С имеющимися у нас данными мы получим монстра. У созданной нами Антонии будет масса характерологических лакун. Даже внешность симулякра выйдет неудовлетворительного качества.
— Хорошо. Постройте новое помещение.
— Не нравится мне это, — сказал Симмс.
