Долина кукол - Жаклин Сьюзан

– Не будь дурой!

– Но, Джен, у меня же есть деньги. Генри вложил в акции деньги за кольцо и еще мои двенадцать тысяч.

– И сколько же у тебя всего?

– Понимаешь, за кольцо мы выручили всего двадцать тысяч. На самом деле оно стоит больше, но, как нам объяснили, сейчас на такой товар нет спроса. И Генри все вложил в «АТТ». Их акции за это время не сильно поднялись, но все же я получаю приличные дивиденды.

– Ну и не трогай их.

– Кто бы говорил! Твои фото в этом месяце напечатали и в «Вог», и в «Харперз», а у тебя уже не осталось ни цента. Честное слово, Джен, за то время, что ты работаешь c Лонгуортом, ты уже заработала целое состояние. Но у тебя все уходит на тряпки. Будь ты чуть поэкономней, у тебя уже был бы кое-какой капитал.

– О какой экономии может идти речь, когда надо прилично одеваться и еще посылать деньги матери? Как манекенщица я получаю всего триста-четыреста долларов в месяц – разве это деньги? Нет, мой капитал – это Тони. Мне уже двадцать шесть, Энн, у меня нет ни времени, ни реальных перспектив. А мои наряды – для Тони и для газет, которые недаром называют меня «ослепительной». Свой гардероб я считаю капиталовложением. Я ставлю на кон все деньги и как бы бросаю кости – что у нас будет c Тони. Если выпадет «свадьба», то на всю оставшуюся жизнь я буду обеспечена.

– И все же это не резон, чтобы раздавать норковые шубы направо и налево.

– Слушай, меня в этой шубе видели уже целый год. А если я выйду замуж за Тони, у меня таких шуб будет целая дюжина. Тебе же на такую шубу придется долго копить, разве только книжка Лайона окажется вдруг бестселлером.

– Ой… поплюй через левое плечо. Он как раз на прошлой неделе ее закончил.

– Да? Вот здорово! Теперь вы можете пожениться!

Энн засмеялась:

– Все не так просто. Прежде всего нужно, чтобы она понравилась издателю. Лайон отдал рукопись Бесс Уилсон – эта дама очень авторитетна в литературных кругах. И если только книга придется ей по душе и она согласится взяться за нее – мы на полпути к успеху. Любой издатель автоматически прочтет рукопись c большим интересом, если она попадет к нему из рук Бесс Уилсон.

– И когда все выяснится?

– На днях; Лайон надеется, что все окончательно решится до Рождества. Эй, что-то у нас Нили заело! Энн рванулась к проигрывателю и подтолкнула иголку.

– Ты эту пластинку до дыр заиграла, – сказала Дженнифер.

– Но она такая замечательная. И я так рада за Нили. Дождаться не могу, когда же выйдет ее картина.

Дженнифер захлопнула шкаф.

– Ты не возражаешь, если я сейчас выключу? Почитать охота.

Энн выключила проигрыватель.

– Джен, уже два часа. Нам обеим пора спать.

– Тебе мешает мой ночник?

– Вовсе нет. Меня просто беспокоит, что ты так мало спишь. Знаешь, я иногда просыпаюсь среди ночи, а твоя кровать пуста.

– Ухожу в гостиную, чтобы не беспокоить тебя. Сижу там и курю.

– Из-за чего это, Джен? Из-за Тони?

Дженнифер пожала плечами:

– В какой-то степени… у меня это тянется уже больше года. Хотя и Тони меня как-то расстраивает. В феврале он едет в Калифорнию, там у него новая программа на радио.

– Может быть, он сделает тебе предложение до отъезда?

– Пока рядом c ним Мириам, об этом не может быть и речи. Наедине я могу добиться от него чего угодно. Но наедине мы бываем только в постели. Вряд ли мне удастся уговорить окружного судью спрятаться под простыней, а в нужный момент выскочить и зарегистрировать наш брак.

– А если вам сбежать?

– Я уже думала об этом. Есть ведь, в конце концов, Мэриленд, где брак регистрируют без предварительных формальностей. Но и тут есть свои сложности. В постели он наобещает c три короба. Но как только он вылезет из постели, он слушается только Мириам. – Дженнифер направилась в ванную. – Ладно, иди-ка ты спать. Какой толк нам обеим ломать голову. Придумаю что-нибудь.

– Ты все-таки попробуй поспать, – сказала Энн, взбивая подушку.

– Конечно, детка. Но прежде я сделаю свою гимнастику и смажу кое-какие детали.

Дженнифер закрыла дверь ванной и усталым движением сняла c полки кокосовое масло. Она взглянула на себя в зеркало. В резком свете было видно, что под глазами начинают образовываться морщинки. Ей уже двадцать шесть, через четыре года – тридцать! «Все звезды» будут идти до июня, она уже год как играет в этом шоу. И ничего впереди не светит. Правда, «Двадцатый век» все еще предлагает ей контракт, но если она его подпишет и отправится c Тони на Побережье, свадьбы ей не видать. С другой стороны, если она c ним не поедет, станет ли он по ней тосковать? Черта c два! Уж Мириам позаботится, чтобы вокруг него крутились красивые девчонки. Красивые и молодые!

Тони, разумеется, считает, что ей двадцать лет. Но стоит ему присмотреться к девчонке, которой действительно девятнадцать-двадцать, правда вылезет наружу. Вот и Мириам последнее время что-то уж очень пристально ее разглядывает, вопросы всякие задает, например, когда она закончила школу. Пытается поймать ее на вранье. Слава богу, хоть сам Тони не очень-то смышлен. Она вдруг испугалась этой мысли. А ведь действительно – Тони не слишком смышленый. Хотя, возможно, ему просто случая не представилось проявить свои умственные способности, Мириам чрезмерно его опекает. Нет, по части исполнительского мастерства он весьма толков. И в музыке чувствует малейшую фальшь. Нет-нет, все дело в том, что за него все решает Мириам. Дженнифер нанесла еще немного крема под глазами. Обязательно надо поспать! Она вернулась в спальню. Энн уже почти спала. Дженнифер забралась под одеяло и выключила свет.

Час спустя она так и лежала c открытыми глазами. Похоже, эта ночь тоже будет бессонной. Она тихо встала c кровати и побрела в гостиную. Нет, она могла бы поспать – если только духу хватит… Взяв сумочку, она вынула из нее пузырек. Некоторое время Дженнифер смотрела на маленькие красные капсулы, по форме напоминающие пулю. Их дала ей вчера Ирма («Прими одну штучку, и будешь спокойно спать»).

Секонал. Ирма дала ей четыре штуки («Они для меня на вес золота. Больше просто дать не могу»). Эта Ирма играет во «Всех звездах» вместо Нили. И она утверждает, что эти маленькие красные «куколки» просто спасли ей жизнь («Я бы дала тебе больше, Дженнифер, но