Эдера 2 - Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На обратном пути Эдера, отвернувшись к окну, молчала. Отторино почти не оборачивался в ее сторону, все время следя за дорогой.
Наконец, спустя полчаса, он первым прервал молчание, сказав:
— Синьора, у вас такой вид, будто бы вы чем-то недовольны... Наверное, вам не понравился Радамес? Или Аида? Или весь спектакль?
Эдера пожала плечами.
— А почему вы так решили?
— Вид у вас больно задумчивый, — ответил дель Веспиньяни.
— Вам только показалось...
Она вздохнула.
На самом деле, Эдере после спектакля неожиданно взгрустнулось.
Просто ей стало очень печально, очень тоскливо оттого, что Андреа, ее Андреа сегодня вечером не было вместе с ней...
Ведь любое удовольствие — а посещение «Ля Скалы» все-таки стало для Эдеры удовольствием — любое удовольствие так хочется разделить с любимым — тем более, когда так долго его не видишь...
Граф, казалось, все прекрасно понимал — он вообще был очень проницательным человеком.
Вздохнув, он спросил:
— Так что скажете?
— О спектакле? — переспросила Эдера, все так же не оборачивая головы.
Кивнув, он ответил:
— Да.
— Честно говоря, я не очень хорошо разбираюсь в музыке, — сказала Эдера, — а если быть честной, то и вовсе не разбираюсь...
— А в вокале?
— Разве это не одно и то же?
— Ну, музыка, вокал... — граф замялся. — Честно говоря, я понимаю вас...
Она впервые обернулась в сторону Веспиньяни и спросила:
— Вы?
— Да.
— И что же?
— К вам пришла печаль... О, не возражайте, я ведь вижу это! И, наверное не потому, что «Аида» не понравилась вам — эта божественная опера Верди не может не нравиться... Я ведь внимательно следил за вами — слушали вы очень внимательно.
Эдера удивленно посмотрела на Отторино — так, будто бы впервые в жизни его видела.
— Почему же?
— Потому, что с вами...— он хотел было сказать что-то очень важное для них обоих, но в последний момент, передумав, быстро поправился: — потому с нами, с нами сегодня не было Андреа...
Конечно же, дель Веспиньяни попал в самую точку — он и сам это превосходно понимал.
— Андреа... — эхом ответила ему Эдера,— да, да, конечно...
Успокоительно улыбнувшись, дель Веспиньяни поспешил утешить ее:
— Ничего, буквально на днях он должен вернуться, и все будет хорошо... Думаю, что это не последнее наше посещение «Ля Скалы». В следующий раз мы обязательно поедем в Милан втроем. Я обещаю.
После этих слов в салоне «феррари» зависла долгая, томительная пауза, прерываемая разве что едва различимым звуком мощнейшего восьмицилиндрового двигателя.
Первым прервала молчание Эдера.
— Вы сказали, что следили за мной?
Отторино наклонил голову в знак согласия и произнес с едва различимой грустью:
— Да. То есть, если быть точным — не следил, а наблюдал... Это, синьора, как всем известно — совершенно разные вещи.
— Ну, хорошо... А для чего?
Дель Веспиньяни, едва заметно улыбнувшись, произнес ей в ответ:
— Ну, я боюсь показаться смешным... — он вздохнул. — Честно говоря, я никогда не умел смотреть фильмы, слушать музыку — я имею в виду делать это в полном одиночестве, то есть — самому. Мне всегда нужен был компаньон, то есть — человек, которому я мог бы все это показывать, или который мог бы все это показывать мне... Такая вот неутолимая жажда общения.
— Поэтому вы пригласили в Милан меня? — догадалась Эдера,— это причина?
Отторино отрицательно покачал головой.
— Нет. То есть, конечно же — отчасти, но это не главное...
— Что же тогда главное? — последовал совершенно естественный вопрос.
Граф сделал вид, что или не расслышал, или просто не понял его.
— Ведь сегодня, и «Ля Скале», — продолжал он, — сегодня я не просто слушал, а вбирал в себя каждое ваше движение, каждый поворот головы, каждую вашу реакцию, синьора — при любом отклонении в другую тональность, при любой, самой незначительной модуляции, при появлении новых персонажей... Мне показалось, что вас особенно впечатлил хор жрецов из второго действия:
Великий жрец Рамфис. К главным виновникам победы Обратите сердца и взоры ваши...— продекламировал он.
Эдера вздохнула.
— Да, действительно... Быть заживо замурованным, — она вспомнила развязку «Аиды», когда главную героиню замуровали вместе с ее возлюбленным Радомесом, — ведь это так ужасно!..
— Ничего, ведь Аиду замуровали вместе с ее любимым — возразил Отторино, сделав смысловое ударение на словах «С любимым». — С любимым ничего не страшно. Многие люди сознательно замуровывают себя во что-нибудь, не обязательно в темницу...
— Например? — поинтересовалась Эдера, искоса посмотрев на Отторино.
— Например — в свою страсть.
— И это плохо?
— Я не говорю, плохо это или хорошо, я только делюсь с вами собственными наблюдениями...
Любовь мне как солнце Сердце ощутила, А ней блаженство ощутила,вновь задекламировал дель Веспиньяни.
— Вы так хорошо запомнили «Аиду»? — удивленно спросила Эдера.
Граф улыбнулся.
— Нет. С чего вы взяли?
— Но ведь вы свободно декламируете по памяти, — сказала Эдера.
— «Аиду» я слушал, наверное, десятый раз — задумчиво ответил Отторино, — и, наверное, буду еще столько же... Это одна из моих любимых поставок — добавил он очень серьезно. — Еще в детстве мой отец регулярно водил меня сюда, в «Ля Скала», — сказал он. — Он считал, что лучшее художественное образование можно получить только
