Эдера 2 - Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О чем?
— О том, что с нами произошло...
— Но ведь все закончилось благополучно... Так что не думай, ни о чем не волнуйся.
Вяло улыбнувшись, Андреа произнес в ответ:
— Я старался, старался не думать... Да только оно все само лезет в голову...
Неожиданно Эдера сказала:
— Знаешь что... Только дай мне слово, что ты не будешь меня ревновать, не будешь сердиться на меня... Хорошо, Андреа?
Он кивнул.
— Хорошо.
— А ведь если разобраться — дель Веспиньяни по-своему был очень даже неплохим человеком.
Нахмурившись, Андреа перевел взгляд с Эдеры в сторону окна.
— Ну, так я и знала,— произнесла она,— ты ведь говорил мне, что не будешь ревновать...
— Это не ревность.
— А что же тогда?
— Я и сам не знаю...
— Постой, дай договорю: да, по-своему, он был очень хорошим человеком... И мог бы и дальше быть таким, если бы его, как совершенно правильно заметил Манетти, не ослепила бы страсть.
— Страсть к тебе?
Вздохнув, Эдера произнесла:
— Получается, что да... Человек, снедаемый страстью, способен на все... Наверное — и на самые страшные преступления... Впрочем, — добавила она каким-то потускневшим голосом, — впрочем, мы в этом с тобой и сами убедились...
— Значит — ты во всем виновата?
— Виновата в том, что родилась на свет, виновата в том, что однажды попалась ему на глаза... Если бы ты не принял того приглашения на его сорокалетие...
— А я ведь не хотел — ты настояла,— не преминул заметить Андреа.
Эдера вздохнула.
— Да, я... — она немного помолчала, после чего продолжила: — Если бы я не оказалась похожей на его покойную жену... Я видела фотографию.
— А если бы я не оказался похожим на того мафиози, Альберто Барцини — век не забуду этого имени, под которым меня едва не осудили,— в тон жене добавил Андреа,— ты тоже видела ту фотографию.
— Если бы он не сделал всего этого...
— Да, тогда уж точно,— ядовито съязвил Андреа,— тогда бы действительно он был бы очень неплохим человеком...
— Если бы, если бы...— она вздохнула. — Вся человеческая жизнь, если разобраться, складывается из этих «если бы»...
— Если бы я тогда не вошел в тот магазин синьоры Бенти и не искал бы фуляр для своей матери... Мы не были бы вместе.
Спустя некоторое время Эдера вновь вернулась к первоначальной теме:
— А знаешь — теперь, когда я вспоминаю его, мне становится его очень жаль...
— Уж не хочешь ли ты сказать,— Андреа подался корпусом вперед,— не хочешь ли ты сказать, что теперь тебе его не хватает?
— О, ты неисправим,— мягко улыбнулась Эдера.— Нет, совсем не то. Просто он был очень, очень одиноким, этот Отторино дель Веспиньяни, к тому же — терзался муками совести...
— Если бы он не изводил несчастную Сильвию, то не было бы ни терзаний, ни мук совести,— жестоко произнес Андреа.
— Не надо так... Мне действительно его жалко — очень жалко... Не надо иронизировать, Андреа... Но он решил построить свое счастье, решил очистить свою совесть за счет несчастья других...
— За что и поплатился.
Эдсра отрицательно покачала головой.
— Нет.
— ...?
— Он понял, что ошибся, и что такая ошибка может быть искуплена только ценой жизни...
Андреа, который все еще не мог простить покойному дель Веспиньяни его коварства, недовольно передернул плечами и произнес:
— Он ведь сам сказал тогда — «я проиграл»... Ты ведь слушала?
— Да.
— Он проиграл потому, что понял: теперь ты никогда не станешь его.
— Вовсе нет.
— Так почему же?
— Потому, что, наверное, понял: нельзя стать по-настоящему счастливым, делая несчастливыми других... Что за каждый свой грех, в том числе — и за грех гордыни — рано или поздно придется расплачиваться... Когда-то мне говорила об этом Марта, и теперь, когда я стала свидетельницей печальной участи Отторино, я убедилась в правильности этих мудрых слов еще раз...
После этих слов Андреа улыбнулся и произнес — на этот раз примирительно:
— Но мы-то с тобой будем счастливы?
Эдера улыбнулась в ответ.
— А разве мы несчастливы, Андреа? А разве может быть иначе, когда мы вместе?!
А снег все падал и падал мягкими хлопьями, покрывая черепичные крыши, землю, деревья, автомобили сплошной белой пеленой.
Вскоре Эдера, убаюканная снегопадом, сладко заснула, а Андреа, глядя на нее и слыша, как в соседней комнате посапывает маленький Валерио, думал: «Да, мы действительно счастливы, и мы будем счастливы всегда... Ночь, я, моя любимая Эдера, мы вместе, теперь мы всегда будем вместе... В соседней комнате спит мой сын... Разве это не настоящее счастье?..»
Андреа, осторожно, чтобы не разбудить спящую, прикрыв оголившееся плечо Эдеры сбившимся одеялом, вскоре и сам заснул.
То ли во сне, то ли где-то рядом с ним продолжали звучать волшебные, чарующие слова: «А разве мы несчастливы, Андреа? Разве может быть иначе, когда мы вместе?..»