Святыни и древности Турции - Евгений Викторович Старшов

эфесяне платили персам в виде дани, перечислять отныне в пользу храма Артемиды. Архитектор Хирократ отлично справился с задачей восстановления храма, а знаменитые Скопас и Пракситель – с его отделкой. Он имел чуть меньшие размеры – 105 м в длину и 55 м в ширину, 18-метровые колонны и отдельный алтарь (также по типу пергамского, очевидно, более поздней эпохи Атталидов). Пребывание Александра в Эфесе ознаменовалось тем, что там ему изъявили покорность послы таких крупнейших городов, как Траллы и Магнезия, он отдал ряд административных распоряжений по благоустройству освобожденных от персидского ига близлежащих территорий: восстановить разрушенную Смирну, соединить Клазомены плотиной с островом, служившим гаванью для этого города, прорыть у Клазомен канал для прохода кораблей и т. д. Наконец, он познакомился там со знаменитым художником Апеллесом, который нарисовал его портрет, на котором царь держал в руках молнию (впоследствии хранился в храме Артемиды). Римский писатель Клавдий Элиан сообщает в своих «Пестрых рассказах» следующий исторический анекдот по этому поводу: «Александр, рассматривая в Эфесе свой портрет, нарисованный Апеллесом, не воздал подобающей хвалы мастерству художника. Когда же приведенный конь, точно живого, ржанием приветствовал изображенного на картине, Апеллес воскликнул: “Владыка, конь оказался лучшим знатоком искусства, чем ты!”»

После смерти Александра город не раз переходил из рук в руки в период «войн диадохов», т. е. наследников империи Александра, и был при этом широко известен как рынок воинов-наемников (вспомните в одноименной комедии Плавта бессмертный образ эфесского хвастливого воина Пиргополиника, который говорит: «Пора, однако, трогаться нам к площади. // В табличках здесь записаны наемники, // Им жалованье надо заплатить теперь. // Ведь царь Селевк просил меня настойчиво // Набрать и принанять ему наемников… Вот приятно, если дело начатое ладится: // Я послал к царю Селевку парасита только что, // Отвести к Селевку мною нанятых наемников, // Чтоб трон его хранили». Антигон Одноглазый захватил Эфес, чтоб иметь добротный опорный пункт для своих войн. Особенно упорно, не стесняясь в средствах, за Эфес боролись Деметрий Полиоркет, сын Антигона Одноглазого (о Деметрии подробно будет рассказано в 4-й части данной книги), и Лисимах – бывший телохранитель Александра. Деметрий брал Эфес в 302 г. Плутарх пишет о том, как в 301 г. до н. э. в битве при Ипсе в Великой Фригии Антигон I и его сын Деметрий потерпели поражение от коалиции прочих диадохов – Селевка, Птолемея, Лисимаха и Кассандра; Антигон погиб, а Деметрий, хоть и был обращен в бегство, фактически спас от разграбления своими воинами храм Артемиды Эфесской, уже отстроенный заново после Геростратова пожара полувековой давности: «После битвы цари-победители расчленили всю державу Антигона и Деметрия, словно некое огромное тело, и, поделивши части между собою, присоединяли новые провинции к прежним своим владениям. Деметрий с пятью тысячами пехоты и четырьмя тысячами конницы почти без остановок бежал до Эфеса, и, меж тем как все опасались, что, испытывая нужду в деньгах, он разграбит храм, сам он, в свою очередь, боялся, как бы этого не сделали его солдаты, а потому без промедлений двинулся дальше и поплыл в Грецию, последние свои упования возлагая на афинян. У них оставались и суда Деметрия, и его деньги, и супруга Деидамия, и он полагал, что в эту годину бедствий нет для него надежнее прибежища, чем расположение и любовь афинян. Вот почему, когда подле Кикладских островов его встретили афинские послы и просили не приближаться к их городу, ибо народ постановил никого из царей не принимать и не впускать, Деидамию же со всеми подобающими почестями проводил в Мегары, Деметрий был вне себя от гнева, хотя до сих пор переносил свое несчастие с полным спокойствием и, невзирая на столь резкую перемену обстоятельств, ни в чем не уронил себя и не унизил. Но обмануться в афинянах вопреки всем ожиданиям, узнать, что их любовь – на самом деле пустое притворство, было для Деметрия нестерпимою мукой». Потом в 287 г. Деметрий вновь взял его и какое-то время удерживал в своих руках при помощи нанятых им пиратов под предводительством некоего Андрона (или Мандрона), причем Эфес в это время был складочным местом для награбленной пиратами добычи. Вообще этот царь часто нанимал пиратов для своих предприятий – при осаде Родоса (305–304 гг.) Деметрию служил архипират Тимокл, а через два года после этого Деметрий нанял 8000 пиратов для похода в Македонию. Лисимах, со своей стороны, однажды пытался подкупить Деметриева полководца, чтоб тот сдал ему Эфес, однако Полиоркет, узнав об этом, лично утопил предателя, но Лисимах в 287 г. успешно повторил попытку (недаром уже покойный к тому времени Антигон презрительно называл Лисимаха «казначеем», точно так же как Птолемея – «навархом», т. е. адмиралом, а Селевка – «элефантархом», т. е. предводителем боевых слонов, отказывая своим соперникам в присвоенных ими царских титулах). Секст Юлий Фронтин пишет в своих «Стратегемах» о том, как Лисимах захватил Эфес: «Лисимах, царь македонский, осаждал Эфес, которому оказывал помощь архипират Мандрон, часто приводивший в Эфес корабли, нагруженные добычей. Подбив Мандрона на измену, Лисимах дал ему храбрейших из македонцев, которых тот ввел в Эфес под видом пленных со связанными руками. Позднее, захватив в крепости оружие, они передали город Лисимаху». Лисимах капитально перестроил Эфес, «сдвинув» его ближе к гавани; как – пишет Страбон: «Лисимах окружил стеной современный город; но, так как население стало неохотно покидать насиженные места, он выждал наступления ливня и затем, чтобы усилить его действие, приказал закрыть водосточные каналы, так что в городе произошло наводнение. Тогда жители с радостью переселились. Лисимах назвал город Арсиноей по имени своей супруги; впрочем, древнее имя осталось преобладающим».

Огромная Лисимахова крепость доныне объемлет большую часть Эфеса по горе Бюльбюль, то понижаясь на уровень фундамента, то достигая первоначальной высоты 6,5–8,5 м. Сохранились от 42 до 48 башен или их фундаментов (площадью от 7 × 7 до 15 × 15 м). Протяженностью в 9 км, стена слишком трудно поддавалась обороне, и потому ей требовался большой гарнизон. В 281 г. хозяином Эфеса становится победивший Лисимаха сирийский царь Селевк Никатор (вдова Лисимаха, опасаясь за свою жизнь, переодела свою служанку в царские одежды и отправила в гавань с отрядом телохранителей, а сама оделась в рабские лохмотья, испачкала лицо грязью и так бежала). Селевк, правда, недолго радовался приобретению, через 7 месяцев пав жертвой предательского удара кинжалом, который ему нанес Птолемей Керавн – лишенный египетского престола старший сын царя Птолемея Первого Сотера, но на некоторое время город остается под властью потомков Селевка (при них творит местный историк Пиферм, сочинения которого «История» и «Пирейские тираны» сохранились лишь в небольших фрагментах). В 262 г. при Эфесе сирийцы отбили вторжение галлов. При Антиохе Теосе (261–247 гг. до н. э.) Селевкиды утратили Эфес, завоеванный Египтом; царь пытался его вернуть, в том числе дипломатическими путями, но при очередном своем прибытии в Малую Азию был отравлен собственной бывшей женой Лаодикеей близ Эфеса и там же погребен, а египтяне продолжали упорно отстаивать город (при этом известно, до какого бесстыдства дошла царица, подложившая на место покойника живого человека, который, исполняя роль царя при смерти, вверил царицу и ее детей преданности народа, сиречь обеспечила так передачу власти себе, а не второй жене своего мужа Беренике и ее сыну, обоих она потом убила). Птолемей, незаконный сын египетского царя, был назначен править Эфесом, но затем вместе с милетским тираном отпал от отца. Тот подбил на