Эдера 2 - Операй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И он пристально, испытывающе посмотрел в глаза Эдере — та отвела глаза.
Внезапно ей все стало ясно.
Ведь вчера утром во время купания граф, несомненно видел ее обнаженной, и теперь, стремясь загладить свою вину, украсил ее комнату цветами.
Да, конечно же, так оно и есть! И как это она раньше об этом не догадалась? Да, да, конечно же, так оно и было — это можно было бы понять сразу! Неожиданно ей стало очень стыдно. Краска залила лицо, щеки...
Да, теперь, наверное, и Отторино очень неудобно за это, но ведь он не виноват — он действительно проезжал в то время мимо...
Он ведь не выслеживал ее, не ждал, пока она отправится купаться, чтобы подкараулить и посмотреть, какова она без одежды...
Нет, граф не такой человек...
Наверное, и ему теперь очень, очень стыдно, вот он и пытается таким вот образом загладить перед Эдерой свою невольную вину...
Вот, значит, откуда цветы, вот откуда у графа такое желание сделать для нее, для Эдеры, что-нибудь хорошее, приятное...
А граф, улыбнувшись, поднялся со своего места я произнес:
— Итак, синьора, мы с вами договорились: по букету каждое утро. Хорошо?
И, не дождавшись ответа, вышел из комнаты, оставив Эдеру в полнейшем недоумении...
ГЛАВА 11
Работа на Сицилии, на вилле дель Веспиньяни шла у Андреа куда более быстро, чем он предполагал, ведь по-существу, работы было не так много — несколько подробных планов, чертежи, калькуляция расчетов...
«Наверное, еще дня четыре, — думал он, склонясь над чертежами, — и можно будет отправляться назад, я Ливорно... бедная Эдера наверное, уже заждалась... Не говоря уже о маленьких»
За это время он довольно близко сошелся со Стефано — не имея в Алессандрии и вообще на Сицилии никаких знакомых, с которыми можно было бы поговорить, Андреи частенько заруливал к Манждаротти.
Не стоит говорить о том, что и тот был очень рад поговорить с гостем ведь Стефано приходилось столько времени сидеть в полном одиночестве, и единственное, что поддерживало его связь с внешним миром, был старенький радиоприемник...
За это время Андреа столь понравился Стефано, что тот при разговорах больше ничего не таил от него; Андреа, по всей видимости, относился к той категории людей, которые сразу же, с первой взгляда внушают доверие.
Они на следующий же день знакомства перешли на «ты» — ведь Андреа и Стефана были ровесниками, и почему бы двум молодым людям не называть друг друга без условностей — просто?
Да, у Стефано, судя по всему, не было секретов от его нового знакомого.
И, конечно же часто, очень часто разговоры у них заходили о дель Веспиньяни.
— Знаешь, — сказал Стефано, — если подумать, я иногда бывал несправедлив к Отторино...
Андреа удивился, и притом — совершенно искренне:
— Несправедлив?
Тот кивнул.
— Да.
— В чем же?
Доверительно посмотрев на своего гостя, Стефано произнес:
— Когда я давеча рассказывал тебе о своей несчастной сестре Сильвии, я был просто ослеплен гневом...
— Я понимаю...
— Но ведь я и не сказал, что Отторино долгое время помогал всем нам, что он устроил моим братьев...
— Почему же не устроил тебя? — последовал закономерный вопрос.
Стефано вздохнул.
И уже говорил тебе об этом, — принялся объяснять он. — Братьям он помог только потому, что они сами этого захотели... Нет, нет, они не просили его о помощи — и на подумай, Манджаротти не такие! Просто он предложил им ним помощь — они согласились.
— А ты?
— Что я?
— Почему не согласился ты?
Стефано вздохнул.
— Я никогда не прошу ему Сильвию...
— А братье твои они что простили?
— Они не знали всего...
Андреа хотел было еще спросить, чего и именно не знают братья покойной жены Отторино день Веспиньяни, но, встретившись с суровым взглядом Стефано, решил, что этого делать не стоит — по крайней мере сейчас.
«Тут, наверное, какая-то страшная и жестокая тайна, — подумал он, глядя на собеседника. — Не стоит давить на этого человека — он и без того перенес в жизни немало неприятных моментов, не стоит возвращать его память к тем далеким и безвозвратно ушедшим событиям... Тем более, что прошлого все равно не вернуть. Наверное, придет время, и я узнаю все, а пока...»
Андреа и в мыслях не решал, что будят потом — у него были заботы поважней.
Пока он всем своим сердцем, всей душой был в Ливорно — рядом с Эдерой, Лило и крестницей Эдериной, к которой чувствовал такую же отцовскую нежность, как и к родному сыну...
Граф дель Веспиньяни сдержал данное Эдере слово — на следующее утро в ее комнате действительно появился только один букет цветов.
Но зато какой!
Таких букетов Эдера никогда не видела в своей жизни — букет огромных алых и бордовых роз, и таких роскошных, что у нее просто сперло дыхание.
Букет пламенел в огромной корзинке, такой большой, что, наверное, одной Эдере вряд ли под силу было бы его поднять...
Служанка Маргарита Мазино так прокомментировала это событие:
— Наверное, синьора, ты и твой муж для синьора дель Веспиньяни — самые дорогие гости...
Эдера, с интересом посмотрев на служанку, возразила:
— Но ведь моему мужу он не дарит цветов! Мазино хмыкнула.
