Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский

— А что?

— Да кто теперь публикует сценарии? В былые времена — да, такой вид рекламы, а заодно — и дополнительной прибыли, существовал.

— Вы правы, сценарии публиковать теперь не принято. Но мы нарушим эту традицию, швырнем его на прилавки еще до появления картины. Ведь случай-то уникальный, имя в литературе известное. Тем более что за перо взялась личный секретарь и адвокат Шеффилда.

Они обе были до предела возбуждены и вели себя, как две заговорщицы, взломавшие сундук богатого мертвеца. Сейчас им открылось не только целое состояние, но вместе с ним и целый мир — заманчивый, неизведанный, в который они вступали союзницами. Это вдохновляло.

— Признаюсь, мне просто в голову не приходило предлагать сценарий кому бы то ни было, кроме, разумеется, режиссера и продюсера.

Удайт облегченно вздохнула: она не любила уступать никому и ни в чем.

— Можете считать, что это пришло вам в голову только что. Обещаю издать его, после публикации в газете, отдельным изданием, тиражом пятьдесят тысяч экземпляров.

— Прогореть не боитесь?

— Риск, конечно, присутствует. Но минимальный. Я бы даже сказала так: в данном случае расчет сильнее риска.

— Кажется, наметился новый коммерческо-творческий дуэт: Удайт-Грей? Или, может, я не так поняла вас?

— Все правильно! Все именно так! Когда я смогу получить рукопись сценария?

— Завтра к вечеру. После того как выставлю соответствующие условия режиссеру и продюсеру. Попытаюсь объяснить им, что публикация в прессе и появление книги — лишь подогреют интерес к фильму.

— Но издательские права на рукопись сценария остаются за мной, — голос Валерии стал еще повелительнее. — Сожалею, что не решаюсь взять на себя финансирование фильма. Тут уж не рискую. Совершенно новое для меня дело. Но что касается книг…

— Вы действительно уверены в своих финансовых возможностях, миссис Удайт?

— Настолько, что подумаю, стоит ли впредь мараться с газетенкой. Не лучше ли развернуть здесь, на Рейдере, книгоиздание? Ваши книги, книги Шеффилда с вашими предисловиями и под вашей редакцией… Не беда, что мы на острове. Со временем мы превратим его в центр литературной жизни Фриленда. В международный центр, где будут проводиться симпозиумы пен-клуба, литературоведческие конгрессы; создадим фонд развития литературы. Построим отель «Парнас» или «Богема», где в номерах, с видом на океан, будут работать писатели из многих стран, поскольку это будет престижно. Для писателей всего мира поработать, или хотя бы потусоваться, на Рейдере будет значить то же самое, что для художников — выставиться в Лувре или потусоваться на Монмартре. Постепенно весь этот островок превратится в литературно-сценарную Мекку — со своим издательством, творческим центром, а возможно, и киностудией.

— У вас безудержная фантазия, Валерия. Но признаюсь: ход мыслей мне нравится.

— Я тоже честно признаюсь, что не нашла себя ни в литературе, ни в журналистике. Ну не случилось оказаться в стае избранных. Зато издательский бизнес — это мое! Убедила? Начинаем вместе, Эллин?!

— При условии, что заключите договор на издание, по крайней мере, первых десяти моих романов.

— Ва-ших?! Я не ослышалась?

— Как не ослышались, внемля исповеди казненного Тома Шеффилда, чьи произведения в нашем с вами издательстве — «В стае избранных», а что, неплохое название! — станут появляться лишь постольку, поскольку они могут удовлетворить ностальгические порывы некоторых его бывших почитателей.

Несколько секунд Валерия взвешивала ее слова, пытаясь понять, насколько это важно для Эллин, чтобы «лишь постольку»?..

— Кажется, мне становятся понятными ваши условия, мисс Грей.

— Понятными или приемлемыми?

— И то, и другое.

— Итак, договор на издание первых десяти романов?

— Я всего лишь сказала, что мне становятся понятными и… приемлемыми — в общих чертах, естественно, — ваши условия, — заметно заколебалась Удайт. — Из этого не следует, что я сейчас же готова подписать договор. То есть в принципе… Но подумать, посоветоваться… Вы ведь — не Шеффилд. Ваше имя пока мало что говорит читателю…

— Что вы там мямлите, Валерия? Кажется, только что вы угрожали превратить Рейдер во всемирный творческий центр «Стаи избранных». Так вот, мои десять романов — первые десять! — и есть то Эльдорадо, на котором появится фундамент ваших грез.

— В течение какого времени? — все еще не очень-то уверенно поинтересовалась Удайт.

— Ну, скажем, четырех лет.

— Это нереально. Вы — не профессионалка. Навевать сюжеты романов такому мэтру, как Шеффилд, это одно, а превращать сюжеты в романы — совершенно другое.

— Очень даже реально.

— Что ж, это ваши проблемы. Если их окажется не десять, а двенадцать, то, думаю, это нас не разорит.

— Прессу и коммерческий успех я вам гарантирую.

Удайт уважительно помолчала. Она приходила в себя. Еще несколько минут назад она проснулась с мыслью о том, что на острове делать ей уже, собственно, нечего. Получив семь лет назад огромное наследство, позволяющее безбедно жить даже на проценты от акций, она умудрилась перессориться с журналистской элитой Оттавы, оставить Канаду и купить один из лучших особняков Рейдера, откуда происходил ее дед, крупный судовладелец Карл Удайт. Здесь она решила открыть свою газету, намереваясь превратить ее в самую популярную во Фриленде, чтобы затем, на волне этой популярности, скупать другие фрилендские издания.

«Газетный магнат из далекого острова Рейдер», «Океанский газетный спрут», «Владычица массмедиа Фриленда» — в таких выражениях чувств должна была встречать ее восхождение шокированная пресса не только Фриленда, но и Канады, к основным изданиям которой она тоже намерена была проявить самый пристальный интерес.

— В отличие от Шеффилда, я не буду претендовать на авторство ваших романов. К тому же уверена, что мы добьемся успеха. Завтра же я объявлю о создании «Издательского дома Валерии Удайт». Под названием «В стае избранных». Этот издательский дом будет иметь самую престижную в Западном полушарии литературную премию.

— Стоит ли ограничиваться только этим полушарием?

— Не могу же я сравнивать ее с Нобелевской, — мрачно усомнилась будущая предводительница «Стаи избранных».

— Почему столь категорично?

— Ну, знаете… — совершенно опешила Удайт. Она уже не сомневалась, что Грей не шутит.

— Странно, что до сих пор я как-то не очень обращала внимание на ваше присутствие на острове. Единственное, что бросилось в глаза, — удивительно красивая женщина, столь же сказочно богатая, но почему-то решившая обречь себя на прозябание на Рейдере.

— Я тоже покорена вашей красотой, мисс Грей, — выделила главное для себя из ее слов. — Несколько ближайших вечеров мы, очевидно, проведем вместе. Если, конечно, не возражаете. — Эллин услышала, как у Валерии перехватило дыхание. Она явно волновалась, опасаясь, что Грей может отказать ей в этом удовольствии.

— Несколько приятных — вы хотели сказать — вечеров.

— Это поможет нам лучше узнать друг друга, а заодно обсудить наши издательские дела.

— Вот именно: «заодно», —