Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы хотели сказать «о соавторе».
— «О соавторе?» — На сей раз можно и переспросить. Он был явно озадачен. О чьем бы то ни было соавторстве — когда речь заходила о таком маститом писателе — слышать ему не приходилось. И уж конечно же имя некоей секретарши Эллин Грей на титулах Шеффилдовых сценариев не просматривалось.
— Все годы нашего сотрудничества с Шеффилдом я выступала в роли не только секретаря, но и… неназванного соавтора. Смиритесь с этой банальной мыслью.
— «Неназванный соавтор». Это уже ближе к «протоколу» нашей встречи.
— Значительно ближе, нежели вы предполагаете. Несмотря на то что Шеффилд не любил афишировать наше творческое содружество.
— Предпочитая сосредотачиваться на сугубо женских достоинствах.
— Простим ему это. Кажется, мы остановились на моих литературных способностях?
— …В которые уже готов поверить.
— Учитывая, что в ваши я поверила значительно раньше, иначе сразу же обратилась бы к Вильяму Робертсу, который приглашен в Голливуд и который желал бы прибыть туда, имея в портфеле нечто неподражаемое. В своем абсолютно пустом портфеле.
Стоун недовольно посопел в трубку, отлично понимая, что его стараются шантажировать, пусть даже таким вот, деликатным образом.
— Кроме всего прочего это было бы еще и непатриотично. Я уж не говорю о том, что Робертс тем и знаменит, что способен испоганить любой, самый талантливый сценарий.
— О чем в Голливуде пока еще не догадываются, — ужалила его Эллин.
— Всему свое время.
— Только понимая это, еще раз повторяю, что завтра сценарий будет на вашем столе. И еще. Объясните своей супруге, что я все еще не ваша любовница, а всего лишь деловой творческий партнер.
— Супруге объяснить это было бы куда проще, — полушепотом ответил Стоун, очевидно, воспользовавшись тем, что женщина отправилась в туалет или ванную. — Но в том-то и дело…
— В таком случае, приношу свои извинения, — хихикнула Эллин. — Никакой сценарий не стоит того, чтобы стаскивать режиссера с главной героини. Это не по-божески.
— Мисс Грей!..
— Нет-нет, я вполне солидарна с вами.
— Да я не об этом. Просто искусство для меня важнее, — амбициозно возразил Стоун.
— В вашем возрасте подобное заявление уже никого не удивит. Скорее, наоборот, заставит задуматься и усомниться в ваших возможностях — и в искусстве, и в сексе.
— …И потом, нынешняя моя женщина… — чуть притишил он голос, — она вряд ли потянет даже на массовку.
— С этого бы и начинали, — победно уличила его Грей. — А то «искусство для меня важнее»! Я ведь собираюсь пригласить вас к себе, а когда в лицо тебе бросают «искусство для меня важнее…», поневоле задумаешься: стоит ли тратить время?
Стоун вновь мужественно промолчал, рассчитывая, что таким образом ему удастся угомонить взбудораженную собеседницу. Он не сомневался, что у Грей действительно имеется некий сценарий, и если бы она выполнила свою угрозу и подалась с ним к Вильяму Робертсу… он, Стоун, не то что ей — себе этого не простил бы.
— Насколько я понял, есть смысл побывать у вас на Рейдере, — молвил он, почувствовав, что пауза позволила Эллин поумерить свой пыл. — В принципе я готов. Особенно если речь идет о соавторстве.
— Пока что совершенствуйте свое… «искусство». Нам с вами оно еще пригодится, — соблазнительно рассмеялась Грей. — А дело, ради которого решилась потревожить вас, как всегда, потерпит до утра.
— То есть утром вы еще позвоните мне?
— Если только у вас хватит мужества дождаться моего звонка и вы не позволите себе уснуть…
— Так все же… — начал было Стоун, но в это время прозвучал настойчивый звонок в дверь.
«А вот и миссис О’Ннолен, — с трепетной злорадностью молвила себе Эллин. — Ничего, сейчас я ей устрою. Извержение Везувия покажется ей детским всхлипом».
— Извините, Стоун, какое-то время мне будет не до вас.
— Что-то произошло? — насторожился режиссер.
— Ко мне тут пришли. С неожиданным визитом.
— Кто, черт возьми?! Неужели посреди ночи?
— Не думайте, что только вам приходится совершенствовать свое искусство ночных баталий. Время от времени мне тоже выпадает заниматься этим.
— Так испортить феноменально-романтическое начало сюжета! — ревниво огорчился Стоун.
38
Уже в полицейском управлении Нэвэл вдруг опять вспомнил о некоем разжалованном следователе — германце Герберте Вольфе. Вся эта история с Согредом не волновала его, уже хотя бы потому, что не могла доставить лично ему каких-либо неприятностей.
Подполковник не знал, насколько в этом деле была замешана мисс Грей, но предчувствие подсказывало, что без этой сатанистки здесь не обошлось. Если так, то он вынужден быть признательным ей: кто бы еще столь безболезненно и основательно расчистил ему путь к креслу начальника тюрьмы, а заодно, и к чину полковника? А вот появление на Рейдере упрямца-следователя, основательно заподозрившего Грей в качестве соучастницы Тома Шеффилда… совершенно разрушало его представление о мире и спокойствии, которые должны будут установиться на острове.
— Послушайте, майор Оксен, — вызвал Нэвэл своего заместителя. — Как-то, за кружкой пива, вы похвалялись, что в Кадене — есть такой горный городишко на материке — служит ваш однокурсник по полицейской школе.
— Было такое, — признал худощавый, подтянутый майор. — Правда, теперь он уже начальник полиции.
— С каких пор?
— Около года.
— Можете считать, что вам слегка не повезло: вы станете начальником рейдерской полиции только через неделю.
Лицо майора удлинилось и покрылось подозрительной бледностью.
— Я никогда не стремился к этому, господин подполковник. Я — офицер, и привык выполнять приказы, не помышляя о том, чтобы…
— Помню, помню, что больше всего вы опасаетесь, как бы я не заподозрил вас в подсиживании. Уверяю: вам блестяще удавалось развеивать подобные подозрения. А теперь я сделаю все возможное, чтобы через неделю-другую вы действительно заняли этот кабинет. Если только мне удастся занять кабинет Согреда.
— Я так и решил, что вам удобнее будет перейти в крепость.
— Но все это не для разговоров в других кабинетах.
— Намертво, — господин подполковник.
— Тогда потрудитесь связаться с вашим другом…
— Подполковником Заргеданом.
— …И сказать ему, что с ним хочет побеседовать ваш друг, подполковник Нэвэл… Вы ничего не имеете против того, чтобы я оказался в числе ваших друзей?
— Я никогда не причислял себя к вашим друзьям, — поиграл желваками майор. Этого педанта трудно было расшевелить: в любой ситуации он оставался суровым служакой. Возможно, даже в постели, с женой. — Но всегда почитал вас, как отличного офицера полиции. Этого вполне достаточно, чтобы я имел все основания отрекомендовать вас Заргедану именно так, как вы предполагаете.
То связь не срабатывала, то Заргедана
