Случайный рыцарь - Николь Сноу

Гарри замолкает под змеиным взглядом жены и хватает вилку, разглядывая свое отражение в ней.

– Ваш муж прав. В последние дни у Джона были определенные проблемы. Он был умным человеком и знал пределы своих возможностей, понимал, что становится старше и его время утекает. – Смотрю на Молли, стараясь тщательно подбирать слова, чтобы не расстраивать Беллу. – Я просто делал свою работу. Заботился о нем и о старом доме. Ну и раз уж мы об этом заговорили, что вас так заинтересовало? Ведь до сих пор ни разу не проявили особого интереса ни ко мне, ни к вашему свекру.

Мой вопрос застает миссис Рид врасплох. Но выражение растерянности на лице очень быстро сменяется гримасой раздражения.

– А ты со всеми женщинами столь дружелюбен? – рычит она.

– Это все его харизма, – отпускает Белла шутливый комплимент, производящий вполне серьезный эффект в моей нижней части тела. – Ей невозможно сопротивляться.

– Аннабель, тебе было очень больно? Вчера ночью, – внезапно спрашивает Гарри, отрываясь от созерцания вилки.

Его вопрос удивляет и меня, и Молли. А может, изумляет тот факт, что он снова заговорил? Это бесит супругу.

– Не очень, папа. Дрейк помог дойти до дома и перевязал меня. Разве что совсем немного побаливает, но я уже как новенькая, – осторожно отвечает Белла, прежде чем взглянуть на маму. – Годы, мама, если тебе все же интересно. Годы верной службы. Вот что Дрейк дал деду. Он переделал, покрасил и отремонтировал весь дом. Вы бы только посмотрели на эти ванные комнаты; все они обновлены, и сделано все просто великолепно. Даже в журналах я не видела ничего лучше. Он и амбар отремонтировал. Эдисон живет там, как король.

– Разве тебе не надо показаться врачу? – спрашивает ее отец.

Настает моя очередь удивляться. На сей раз этот болван звучит так, будто ему на самом деле не все равно. Открываю рот, чтобы ответить, но Белла сжимает мою ногу под столом. Окей, переживу как-нибудь.

– Нет, не надо. Потому что я уже сделала это. – Она посылает мне одну из своих обольстительных улыбок и наклоняется ближе. – Дрейк прошел обучение на медика, когда служил. Он прекрасно знал, что надо делать с несколькими царапинами и небольшим порезом на колене. – Когда она поворачивается к родителям, ее улыбка все так же широка. – Вот почему дед называл его старым армейским приятелем, я полагаю. Они оба служили. Просто не одновременно. Но ни один из них не растерял полученных в армии навыков.

– Чушь собачья! Твой отец прав. – Молли достает несколько салфеток из хромированной подставки и протирает ими стол перед собой. – Как только покончим с едой, отвезем тебя в нормальную больницу.

– Сэкономьте бензин, – рычу я сильнее, чем намереваюсь, в лицо Молли. – Если Белла захочет врача, я отвезу. Джон поручил мне заботу о ней. Вы займитесь своим здоровьем, я – Беллы.

Мы бодаемся взглядами, когда возвращается Эрин.

Поставив два стакана ледяного напитка и миску с ломтиками лимона, она говорит:

– Ваша еда будет готова в ближайшее время. Надеюсь, вы все еще голодны! – И она похлопывает меня по плечу, прежде чем уйти.

– Все в порядке. Мне не нужен доктор, мама, – говорит Белла. – Кстати, я упоминала, что все кухонное оборудование новое? Все из нержавейки. – Ее рука все еще лежит у меня на бедре, а пальцы сползают еще немного ниже. – И вы обязательно должны увидеть кафель в душе. – Она смотрит на меня. – Это просто потрясающе. Без преувеличения.

Черт.

Не уверен, хочет ли она вернуться к мирным переговорам. Нужно увидеть ее глаза.

Перехватив взгляд широко распахнутых зеленых озорных глазищ, понимаю: она продолжает игру. Ей надо, чтобы родители поверили, что между нами что-то большее, чем простая договоренность с соседом по жилплощади, получающим зарплату от мертвого старика.

Ну что ж. В это могут играть двое. Я очень близок к тому, чтобы рявкнуть Молли Рид валить домой и позволить взрослым дяденькам разобраться с этим дерьмом. Будет намного проще справиться с Браяром, если уберем с нашего пути родителей Беллы. Одной неприятностью, отвлекающей от реальной опасности, станет меньше.

Опускаю руку на плечо девушки, широко расставляя пальцы, заявляя права на нее.

– И все время, пока ее укладывал, я думал о тебе, милая. На этом настаивал Джон.

И я не вру ни единым словом. Он прямо заявил, что все изменения, которые были сделаны, были с мыслью о ней. Он хотел, чтобы дом был отремонтирован так, чтобы его внучке было в нем удобно, независимо от того, как надолго она бы решила остаться. Его любовь к ней была недоступна людям вроде Молли, потому что не приносила ни доллара прибыли, как и не давала возможности командовать бедным забитым мужем-пудельком, сидящим рядом с ней.

На щеках Беллы расцветает огненный румянец, но она полна решимости продолжать. Девушка вытягивает шею, поэтому наши лица так близко, что я чувствую ее дыхание на губах.

– По правде говоря, это так мило. Ты помогаешь деду осуществить его последние пожелания… для меня.

– Аннабель, – перебивает мать, оскаливаясь чуть дольше, чем на секунду.

Но взгляд Беллы задерживается на мне. Черт, она невероятная актриса. Даже я готов поверить в эту выходку. Белла так очаровательна, так решительна, так чертовски хороша в этом. И чем больше ей удается навешать лапши на уши старушке Молли, тем больше мне хочется вытащить ее из кабинки, распластать у стены и продемонстрировать, как, черт возьми, сильно я могу взвинтить ставки в этой игре одним-единственным настоящим поцелуем. С улыбкой я наклоняюсь, поддерживая легенду.

– Для тебя, Белла, только самое лучшее, – шепчу я. – Так хотел Джон, так хочу и я. Он показывал фотографии задолго до того, как ты приехала, и говорил, что прекрасной девушке пристало жить в красивом доме. И я с ним был полностью согласен. Сказал, что потрясающей девушке нужна лучшая кухня для приготовления изумительных вещей. В следующий раз, когда мы поспорим на еду, тебе придется расплатиться за энчилады.

Она разражается смехом, в этот раз не притворяясь ни капли. В ее глазах вспыхивает искра, прежде чем она наклоняется вперед и быстро целует меня в губы.

Святое дерьмо!

– Аннабель Амелия Рид! – Голос Молли похож на удар грома.

Не знаю, чем, черт возьми, только что так меня шарахнуло.

Поцелуй столь мимолетный, что можно усомниться, а был ли он на самом деле.

Губы горят желанием ответить. Только на этот раз он будет страстным, язык станет преследовать ее,