Случайный рыцарь - Николь Сноу

– Белла, пожалуйста, – шепчет Гарри, наклоняясь над столом и кося глазом вбок, туда, где сидит его жена. – Довольно. Ты расстраиваешь мать.

– Извини, я не заметила. – Улыбка Беллы расцветает, когда она отрывает глаза от меня, склоняет голову и обращает свой взгляд к столу. – О, а вот и наша еда, – говорит она. – Умираю с голоду.

Это не шутка. Несколько раундов подобного безумия вызывают зверский аппетит. А у меня появляется новая причина для улыбки: перед ее родителями ставят два салата. Тот, что приготовлен для Гарри, выглядит хорошо. Однако Эрин, должно быть, специально подбирала каждый лист салата для Молли – явно менее свежий, уже немного увядший, покрытый смесью масла и уксуса. Женщина пронзает вилкой лист и снисходительно усмехается.

Эрин сияет улыбкой, словно на доске почета лучших работников месяца.

– Ваши бургеры снимают с гриля прямо сейчас. Принесу их, пока они все еще обжигающе горячие.

Еда не единственная тут вещь, которая может обжечь. С каждой секундой, проведенной Молли за созерцанием поданного салата, ее предохранительные клапаны все стремительнее приближаются к точке взрыва.

Эта игра с Беллой стала слишком реальной. Может быть, опасной.

Довести ее родителей до истерики – это одно. Но если мы продолжим в том же духе, по городу поползут слухи. Ведь в закусочной мы не одни. А в Далласе сплетни распространяются так быстро, будто их передают телепатически. Слишком высока вероятность, что неправильные мысли придут не в те головы, показав нашу уязвимость, что лишь еще больше помешает выполнению поставленной передо мной задачи.

Плечо Беллы мягко прикасается к моему. Она смотрит на мать, закусив нижнюю губу. Молли, с багрово-красным лицом, немигающим взглядом прожигает место выдачи заказов, где Эрин забирает две тарелки с полки, прикрепленной к окну в кухню. Улыбка официантки все такая же широкая и ясная, когда она приносит тарелки и ставит их перед нами с Беллой.

– Два больших сочных макбургера! Что-нибудь еще? – спрашивает она.

– Вообще-то да, – говорит Молли. – Я бы хотела поговорить с менедже…

– Нет, – прерывает Гарри. – Все отлично. Спасибо.

Он меняет местами тарелки. Мои яйца поджимаются.

Если и есть грустная тема для разговора, так это взрослый мужик, который безропотно принимает участь марионетки, танцующей под дудку жены-стервы. Молли бросает салфетку на стол, когда Эрин отходит от стола.

– Знаешь что? Я не буду есть эту дрянь, и ты тоже, Гарри. Я сыта по горло и этой отвратительной забегаловкой, и этим спектаклем.

– Молли… – Гарри поднимает руки в умоляющем жесте.

Она сердито пихает его в плечо обеими руками.

– Сейчас же, Гарри. Поднимай задницу. Мы уходим.

С тяжелым вздохом он встает. Удовлетворенная, она устремляет свой смертоносный взгляд в нашу сторону, выскользнув из кабины.

– Аннабель?

Белла вынуждена прервать процесс выдавливания кетчупа на бургер.

– Кхм, прямо сейчас? Но нам же только что принесли заказ.

Я снимаю со своего бургера верхнюю часть булочки и киваю ей на кетчуп, чтобы девушка поухаживала и за мной.

– Жаль выбрасывать отличную еду, – говорю я, хватая с тарелки жареную картошку и засовывая в рот. – У меня есть идея получше, Молли. Как насчет того, чтобы сделать хороший глоток холодной водички, остудить пыл, сесть и поесть с нами, как нормальные цивилизованные люди?

Белла очень вовремя прекращает давить на бутылку с кетчупом, в противном случае она залила бы меня им с головы до ног. Ее глаза как плошки. Челюсть Молли с грохотом падает где-то в районе пола. Женщина стоит, выпучив глаза, с открытым от возмущения ртом, а я в это время откусываю бургер и с наслаждением жую. Стерва молчит, но по взгляду видно, что она от всего сердца желает мне подавиться. Рыча, она выхватывает бумажник, который Гарри вытащил из кармана и принялся нервно перебирать кредитки.

– Мы не собираемся платить ни за дерьмовую еду, ни за дерьмовую компанию.

– Мама? – Голос Беллы гулкий, как будто ее выпотрошили и оставили совершенно пустой. – Погоди, я не хотела…

– А с тобой, Аннабель, мы поговорим позже. – Ну вот, снежная королева вернулась, ее голос снова сух и холоден, как арктический ветер. – Как только твое сознание, затуманенное этим… компаньоном, прояснится.

Во мне ненадолго просыпается сочувствие, но задерживается оно ненадолго. Вот любопытно, неужели мы зашли настолько далеко? Но тут я ловлю взгляд, который Молли кидает на дочь через плечо. И в этот момент мне хочется наброситься на Беллу и целовать ее до тех пор, пока миссис Рид не хватит удар. А еще ужасно хочется сказать Гарри, что он облажался, ему надо отрастить либо яйца, либо мозги. Или просто обрезать к чертям ниточки, за которые она его дергает.

Вообще, чувство собственного достоинства творит с людьми чудеса. Именно это я сказал Белле сегодня утром: ее отец слишком позволяет Молли контролировать себя. Ее стоит спустить с высокого пьедестала, на который она себя вознесла. Парочке не помешало бы посетить все же высококлассного специалиста по семейным отношениям – одного из тех, кто носит значок Лиги Плюща[23], если вообще в этом мире существуют такие мозгоправы, которые способны разобраться в хитросплетении извращенных браков эксцентричных миллионеров.

Пока Гарри покорно следует за женой к двери, я смотрю на Беллу. Она выглядит невозмутимой, но не уверен, что это не маска. Она ведь пыталась вмешаться. Может, извиниться. Вижу, что она переживает. Девушка смущена и растеряна. Не потому, что я не сдержался и выдал все что думаю о взбалмошной ведьме, которая относится к девочке хуже, чем к жевательной резинке, прилипшей к ее лабутенам.

Белла берет тарелку и храбро улыбается мне.

– Итак, все прошло хорошо?

В ее глазах больше не видно блеска. Я не уверен, то ли из-за ее матери, то ли она в шоке от нашего представления. В моих венах все еще пульсирует жар.

– Не знаю, милая. Это я у тебя должен спросить.

Она откусывает бургер и жует.

– О, могло быть и хуже. Намного хуже. Я хотела немного подразнить ее, но никак не ожидала, что Эрин присоединится.

– Ага. Похоже, у нее слабость к твоему старику.

– Боже. Я думала, что мама сорвется с места и оторвет ей голову. Как бы больно это ни было, возможно, небольшая ревность пойдет ей на пользу, напомнив, что у папы когда-то были другие варианты.

– Ты настолько ее ненавидишь? Хочешь, чтобы они развелись?

Я наклоняю голову, удивляясь тому, насколько глубоки проблемы этой семьи.

– Нет, не совсем. Я имею в виду… Маме, чтобы превратиться из эгоистичного толстокожего контролера во что-то большее,