Случайный рыцарь - Николь Сноу

– Но если хочешь, можем пересесть, – предлагаю я.

– Все в порядке. – Она морщит нос, оглядывая помещение. – Похоже, за последние пятьдесят лет это место совершенно не изменилось. Даже картины на стенах те же самые. Стыдоба какая. Уверена, еда такая же кошмарная.

На черта тогда было тащиться сюда? Знаю.

Ей нужна я.

Честно говоря, мне всегда нравилось приезжать в город и перекусывать здесь. Было приятно заскочить в местечко, где не подают винную карту на десяти страницах, в отличие от Портланда, где родители выбирали именно такие пафосные заведения.

Я достаю потрепанные буклетики с меню из подставки для кетчупа и горчицы, а затем раздаю их всем, изучая выгодные предложения на стенах. Пихнув Дрейка в плечо, говорю:

– Ты только глянь, блюдо дня – энчилада с двойной говядиной.

– Вчера вечером они уже были, – отвечает он. – Возьми что-то другое для разнообразия.

Мне нравится, как блестят его глаза, будто бы он улыбается ими, хотя выражение лица абсолютно серьезное.

– Ты справился на отлично. Я готова была слона съесть.

Поскольку родители смотрят на нас с изумлением, я кладу руку поверх его.

– Готова поспорить, эти не так хороши, как твои. Надо смотреть правде в глаза.

– Ну, они специалисты по бургерам. Не припомню такого, чтобы у старины Мака они когда-то не удались.

Я, наверное, слишком тороплю события, но не могу удержаться, чтобы не переплести пальцы с его. Да к черту! Пусть родители думают, что между нами есть нечто большее, чем дурацкие шуточки о еде. Когда придет время, я не хочу, чтобы они узнали о браке по доверенности. Это будет выглядеть ужасно.

– Мне чизбургер. Помню, что они тут всегда были особенно хороши, с таким количеством луковых колечек, что никогда не могла доесть их все.

– Фу-у-у, вся эта пережаренная во фритюре гадость. Лучше возьми салат, – говорит мама, переводя взгляд на меню. – С другой стороны… салат айсберг под соусом «Тысяча островов»? Господи, новости кулинарии, похоже, обходят это место стороной.

Дрейк накрывает мою руку своей.

– Я буду макбургер. Четыре вида сыра, жареные маринованные огурчики и перчик, от которого сворачиваются в трубочку уши. Зуб даю, они тут намного лучше, чем те, что мы ели вчера.

– Ну, для фастфуда вполне приемлемо, только картошка была уже остывшей.

Он усмехается, глядя на меня.

– Моя не была.

Я наклоняюсь ближе.

– Тогда в следующий раз буду есть твою, горячий парень.

Ладно-ладно. Я в курсе, что перегибаю палку. Но хочу посмотреть, как далеко могу зайти, прежде чем… Мама громко прочищает горло, практически рыча. Когда поднимаю на нее взгляд, она наклоняется через стол.

– Ты что творишь, Аннабель? Совсем страх потеряла? Почему вы тут любезничаете? Только не говори, что ты без ума от этого нелепого мужика!

Ладно, может, я и потеряла страх. Но когда пальцы Дрейка напрягаются, мне становится все равно. Это работает. Единственное, что потерялось во время ланча, так это мамина внешняя невозмутимость.

X: А вот и драконы

Дрейк

Я прекрасно понимаю, что она делает. И это работает.

Ее мать выглядит так, будто она только что сунула себе в рот самый кислый в мире кусочек лимона.

Поддразнивания Беллы и меня заводят дальше некуда, только в другом смысле. Билет на самолет в Стояк-сити. Получите и распишитесь!

Приходится поерзать на сиденье, чтобы хоть немного ослабить натяжение в джинсах. Она слишком близко сидит, явно заигрывает, невероятно хорошо выглядит – это наполняет голову миллиардом грязных мыслей, заставляя даже меня хотя бы на одну-единственную секунду поверить в то, что мы пара.

Но я знаю, что это неправда. Если бы в какой-то безумной альтернативной вселенной это было так, мы, черт возьми, не стали бы здесь спорить с Молли Рид. Вернулись бы на ранчо, я привязал ее к кровати и выяснил, насколько хватило бы той старой деревяшки, прежде чем мы разнесли бы ее вдребезги.

Понимаю, почему Белла играет. Она намеренно злит родителей, но девушка понятия не имеет, какой ущерб при этом наносит. Возникает ужасное ощущение, что мои яйца уже могут соперничать со смурфиками: такие же злые, голодные и синие, как мультяшные гномы.

– Отчего бы не любезничать? – отвечает Белла матери. – Мы живем в одном доме.

– Вы едва знакомы, – огрызается Молли.

Белла смеется.

– Дрейк жил в одном доме с дедом много лет. Если дедушка доверял ему, то я тоже.

Молли открывает рот, чтобы резко возразить, но прежде чем она успевает что-то сказать, появляется наша официантка. Сегодня это Эрин Кэссиди.

– Малышу Ларкину доверяют все! – говорит Эрин, подходя к нашему столу с четырьмя стаканами воды. Ее светлые волосы уложены в высокую прическу, а губы такие же ярко-алые, как и ее маникюр. – Мистеру Риду пришлось бы несладко без этого дружочка-пирожочка.

Я улыбаюсь прозвищу, которое она когда-то дала мне. Женское лицо смягчается, едва она узнает Беллу.

– Соболезную твоему горю, Белла. Ты знаешь, как сильно я любила Джона. Мы все, жители всего города, любили его.

Глаза девушки затуманиваются, когда она отвечает:

– Спасибо, Эрин. И я знаю, что дед так же любил вас всех.

Молли презрительно фыркает.

Эта женщина – стопроцентная стерва. Я тянусь, чтобы поставить меню обратно, и аккуратно убираю прядку со щеки Беллы, прежде чем сделать заказ.

– Нам два как обычно. Для Беллы поменьше перца.

Эрин кивает, улыбается и записывает в блокнот.

– Макчизбургер, хрустящий картофель фри и два лимонада. Записала.

– Ням-ням, – говорит Белла. – Звучит отлично.

– А для ва… – Эрин трясет головой и внимательнее изучает отца Беллы. – Господи! У меня глюки или это на самом деле Гарри Рид? – Она смеется над своей шуткой. – Я не видела тебя со школы! Как поживаешь?

Это первый раз, когда я вижу на его лице настоящие эмоции. Деревянная кукла умеет улыбаться?

– Хорошо, спасибо, – отвечает он. – А как ты, Эрин?

Чудеса! Он еще и разговаривать умеет? Я уж было начал сомневаться, что в его комплектации предусмотрены голосовые связки.

– Отлично, Гарри. Жизнь была добра ко мне. А как поживает… – Эрин стучит ручкой по блокноту. – Как там ее?

– Молли, и у меня все хорошо. – На этот раз голос матери Беллы звучит несколько обескураженно, потому что ее не сразу узнали.

Эрин в задумчивости рассматривает посетительницу.

– Ох, так это ты. Вау. Ты выглядишь очень… непохожей.

Джон рассказывал о бесконечных пластических операциях, на которые тратилась Молли. Ему это было противно. Мне как-то плевать, что делают женщины с собой. Не мое тело, не мое дело. Однако