Сердце русалки - Ида Миллер

За последнюю неделю только мысли о красавице, которую он спас, помогли ему выдержать смерть Веслава и как-то продолжить жить дальше. Веслав всегда говорил им, что делать, а что не делать, как общаться с двуногими, а как не общаться. Ларс окончательно запутался. Над ним тоже нависало проклятие, как и над всем русальим родом.

Тот, кто полюбит русалку, обречен на скорую смерть.

Кто их проклял и зачем? Веслав много раз рассказывал эту историю, но Ларс так и не понял, почему они с Сейрой должны страдать из-за каких-то давних склок. Это несправедливо.

Он сидел под ивой уже довольно долго, и даже не заметил, как наступил полдень. Он залез в воду и уплыл обратно к себе, чтобы немного поспать и отпустить эти бередящие душу мысли.

В пещере ко сну уже готовилась и Сейра. Она растянулась на копне сухих водорослей и камышей и сладко зевнула.

— Что, не приходит твоя двуногая? — спросила она, подперев рукой щеку.

— Она и не придет, зачем ей видеться с таким олухом, как я.

— Не надо так о себе говорить, ты не олух, — Ларс с надеждой посмотрел на сестру, — а просто милый маленький дурачок, — она засмеялась.

Ларс передразнил ее, скривив рот и показав острые зубы.

Уже вечером, после сна, Ларс, ведомый какой-то необычной для него интуицией, уговорил сестру опять сплавать к утесу.

— Да ну, зачем? Я позову Вергия, и он через пару дней раздобудет нам вкусности, — пыталась отнекаться Сейра.

Но Ларс настоял на своем, и сестра сдалась. К их величайшему удивлению, на берегу они обнаружили плетеную корзину, перевязанную белым хлопковым платком. Внутри был большой кусок пирога с яблоками, буханка и нарезанное вареное мясо. Ларс обрадовался и потянулся к корзине.

— Подожди, вдруг отравлено? — внезапно остановила брата Сейра. Краем глаза она заметила приближающуюся к ним лису. Животное учуяло запах мяса и опасливо подбиралось к корзине.

— Еду принесла та девушка, оно не может быть отравлено! — зашипел Ларс.

— Помнишь, как отец говорил? Двуногих используй для своих целей, но до конца не доверяй. Сейчас мы проверим подарок на животинке, — сказала Сейра, кинув небольшой кусок мяса в кусты. Лиса радостно затявкала и с аппетитом сжевала нежданную подачку, а потом села на землю в ожидании следующей. Но дождаться было не суждено. Лиса молча смотрела, как две русалки радостно и спешно поглощают содержимое корзины.

Такую приятную сытость, как говорят, наесться от пуза, брат с сестрой чувствовали впервые за долгое время. Сейра была готова расцеловать Ларса за то, что его дурашливое поведение скорее очаровало двуногую, нежели испугало. Даже не пришлось ее приручать.

Русалки съели все дочиста, вылизали с пальцев хлебные крошки. Они оставили корзину на месте и уплыли обратно к болотам в сладком ожидании и надежде, что это начало прекрасной дружбы.

Глава 2

После встречи с водяным Лея несколько дней почти не спала. Она прокручивала в голове поминутно все, что произошло в тот день. Она вспоминала его волосы, так хотелось до них дотронуться, они казались склизкими и мягкими одновременно. А этот прекрасный, сверкающий на солнце хвост, — интересно, он такой же на ощупь, как любая другая озерная рыба, которую ловят крестьяне, или это совсем иные ощущения?

Но больше всего в память ей врезались его глаза. Она почти не рассмотрела черт лица водяного, кроме его глаз, взгляд которых сковал ее тело, и только благодаря какому-то неловкому, глупому поведению их обоих, она смогла немного расслабиться и попытаться вести себя с ним непринужденно. Честно признаться, в первую очередь ей хотелось встать и убежать, сроду ей не было так страшно, даже когда тонула, — там она понимала, что произойдет, а чего ожидать от этого существа? От нечисти?

Лея выходила из комнаты только поесть и подышать воздухом в саду. Она снова засела за рисование. Она вытащила из кладовки сохранившиеся от их детских уроков остатки пергамента, холсты, достала чернила и кисти. Лея пыталась нарисовать этого водяного. И когда силуэт русалки более-менее стал у нее проявляться, она вдруг вспомнила, что обещала написать письмо Йохану и положить в конверт рисунок. Затягивать с ответом было уже нельзя. Она черканула ему несколько абзацев, пожелала (почти что искренне) скорейшего возвращения жениха и вложила рисунок, на котором изобразила русалку со спины, сидящую на утесе, и свесившую вниз длинный хвост с красивым узорчатым плавником.

Отмучившись с письмом, она выдохнула и твердо решила для себя, что нужно вернуться и задобрить это создание, что оно наверняка может многое рассказать. Интересно стало до безумия. Находясь в каком-то мандраже, перевозбуждении, она залпом осушила стакан воды из графина и похлопала ладонями по щекам, чтобы немного прийти в себя. Самое странное было то, что она как будто на подкорке, подсознательно понимала, что говорить об этой встрече никому не стоит, иначе ее точно никуда больше не отпустят и запрут жить в особняке до самой свадьбы. Какая удача, что у Йохана возникли дела, как хорошо, что у Леи еще есть время!

* * *

Пока Лея приходила в себя после знакомства с потусторонним, ее старшая сестра, находясь за стенку от нее, в соседней комнате, тоже не могла никак восстановить душевное равновесие после события более приземленного — своего признания Гансу. Ей было стыдно за смелость, но одновременно с этим, она хвалила себя, ведь далеко не каждая девушка может на такое решиться. По крайней мере, во всех дамских романах, которые ей одобряли читать родители и священник, юноша всегда делал первый шаг, добивался своей возлюбленной, и даже если у пары была любовь запретная, от мужчины все равно всегда была инициатива. Но какой решительности можно ждать от простого крестьянина, подневольного батрака, которому то ли повезло, то ли не повезло родиться таким красивым, мужественным, с прелестными кудрями, ясными глазами, широкими плечами, мощным торсом и тонкой талией… Мысли ее уходили куда-то далеко-далеко, где мелькало растерянное лицо Ганса, который не понимал, что ему делать, и неловко, боязливо держал Леду в своих руках, как фарфоровую статуэтку.

Когда флер романтики прошел и извечный вопрос «а что делать дальше» посетил ее голову, Леда начала продумывать план действий. У нее не получится жить с ним в избе среди крестьян. Но она осмелится ввести его в свою семью. Они могут жить отдельно где-нибудь в столице в меблированных комнатах, а содержания, которое завещал Леде ее покойный дедушка, хватит им для счастливой жизни, не утруждая себя постоянной работой.