Обратный отсчет: Равнина - Токацин

завесу — две друзы висели рядом с ней, освещая проход, и обе можно было бы обколоть гораздо удачнее. На широком полотнище из тёмной, почти чёрной ткани была вышита стилизованная картина — зелёный шар, испускающий серебристые и желтоватые лучи, и бело-красная змея, обвившаяся вокруг. Шар виднелся между её витками, лучи проходили насквозь. Красные полоски обозначали стыки между пластинами змеиного панциря, красные ленты, торчащие наружу, изображали «крылья», — Кемагвен получился вполне узнаваемым, хотя вышивальщик определённо никогда его не видел, даже издалека.

«Это, надо полагать, Пламя,» — думал Гедимин, лениво разглядывая полотно. «И его оператор. Управляет изнутри. Даже высшая раса ничего умнее не придумала… Или это ещё один реакторный „зверёк“? Просто видимый и более общительный?»

Обожжённый висок снова заныл, и сармат, прижав пальцы к височной пластине, досадливо сощурился. «Что-то надо придумать. С такими контактами последний мозг вытечет…»

Завеса качнулась, отодвигаясь. В комнату бесшумно вошёл седой Бронн.

— Боли Дим-мина всё ещё не уходят? — спросил он. Гедимин настороженно посмотрел на него, но решил счесть это за проявление сочувствия.

— Легче, — коротко ответил он. — Пройдёт. Существо привыкло общаться с Куэннами. У них панцири… и черепа явно прочнее.

Он криво ухмыльнулся. Бронн слушал его внимательно, приподняв острые уши.

— Куэнны говорили с Пламенем, — сказал он, глядя на Гедимина с непонятным выражением на изрезанном ложбинами лице. — Они ушли, и оно замолчало. Даже Хранимое Сердце, Кайшу, не слышала от него ни слова. Даже её брат…

— Старейшина Кайри! — подал голос Айзек. — Всё хорошо снаружи? Кемагвен вернулся?

— Всё хорошо, — подтвердил Бронн, забираясь в кресло. — Весь город глядел на красивые сияния и сполохи. На белых башнях горят огни, печи стали жарче, а вода течёт вдвойне обильней. Все думают, какими будут вещи, сделанные в этот день, — было ли это благословением на металл, камень или дерево…

Он улыбнулся, прикрывая ладонью острые зубы. Айзек кивнул в ответ.

— Рад, что всё обошлось. Гедимин бывает неосторожен… Если на башнях огни, могут ли их увидеть Куэнны?

Его голос, до сих пор спокойный, зазвенел от волнения, и Гедимин насторожился. Бронн качнул ушами.

— Нет никаких вестей из Города Каналов, Айсиек. Они ушли. Уже давно Сердце Пламени их не ждёт.

— Жаль, — склонил голову Айзек. — Мы не можем больше задерживаться, старейшина Кайри. Кайшу обещала нам помощь, но нашу работу никто не сделает.

…Мальгес ждал их за воротами, устроившись на тёплых камнях мостовой. Стражи толпились рядом. Здесь собралось десятка полтора; Гедимин только и опознал их по белым посохам — никто из них раньше не попадался сармату на глаза. Через пару секунд из примолкнувшей толпы вынырнул Руниен.

— Я видел Кемагвена над башнями, — сказал он вместо приветствия. — Стоило пересечь всю Равнину, чтобы это увидеть! Мальгес говорит, что вы уходите, — я, пожалуй, провожу вас до холма.

— Где Ауна? — спросил Гварза, повернувшись к незнакомым стражам спиной. Эти существа далеко не отходили, держались молча, и их взгляды казались Гедимину не слишком дружелюбными.

— Исполняет свою работу, — отозвался Руниен, поправляя лямки двух рюкзаков, кое-как пристроенных на его спине. — Как сможет, вернётся на холм.

Один из стражей что-то резко сказал ему, протягивая перепончатую ладонь к сарматам. Руниен рявкнул что-то в ответ и виновато покосился на Айзека.

— Глупые предрассудки… и у нас, на Краю, и в степях. Идёмте. Никто не посмеет напасть на Мальгеса, а посмеет — я, страж договора, здесь, рядом.

…Гедимин услышал под ногами шорох гравия и проросших сквозь него огнелюбок и открыл глаза, выпуская спинной шип Мальгеса. Ноги слегка подкашивались — обратный переход показался длиннее и труднее. «Выросли на десять сантиметров,» — машинально подметил он, глядя на красные листья огнелюбок. «Очень торопливые растения. Видимо, так и выживают.»

— Ну вот, — Айзек по пальцам пересчитал вернувшихся сарматов и облегчённо вздохнул. — Погостили, и будет. Я пойду кормить Би-плазму Би-плазмой, Гедимин вернётся к своим галогенам…

— И успешно взорвёт лабораторию, — закончил за него Гварза. — Айзек, пойдёшь — не забудь закрыть отсек. После сегодняшнего я за полную герметизацию.

Гедимин угрюмо посмотрел ему вслед. После событий чересчур длинного дня хотелось залезть в тихий угол и дождаться, пока хаос внутри черепа рассортируется, остынет и осядет. Айзек вполголоса выговаривал Вепуату за образцы подстилок с Куэннского завода, тот, скучая, смотрел куда-то мимо и ждал, когда его отпустят. Гедимин встряхнулся, вдохнул поглубже, отгоняя навалившуюся усталость, и взял Айзека за плечо.

— Отстань от Вепуата. Есть разговор.

В глазах Айзека мелькнул испуг, он даже подался в сторону — совсем как Маккензи, пойманный на «горячем». Вепуат встревоженно хмыкнул.

— Да мы ничего…

— Ты иди, — посоветовал ему Гедимин, крепко вцепляясь в броню Айзека. На долю секунды возникла даже мысль придержать его когтями, но потом сармат опомнился и изобразил дружелюбную улыбку. Получилось плохо.

— Чего тебе, Гедимин? — спросил Айзек, стараясь держаться спокойно. — Что-то случилось?

— Нужна информация, — Гедимин осторожно подтолкнул его к ближайшему шатру. — Тут с ней всегда проблемы. Не можешь рассказать нормально — буду спрашивать, взяв за шкирку.

Айзек вымученно улыбнулся.

— А мне казалось, что ты в последние дни тонешь в море информации… Хорошо, атомщик. Только без когтей, ладно? Не хотелось бы тут мутировать.

У входа в шатёр Гедимин отпустил его — иначе в хрупкое сооружение было не войти. Айзек, поджав ноги, устроился у жаровни, привычным движением запустил в неё коготь, размешивая камешки.

— Так регулируется нагрев, — поймал он удивлённый взгляд Гедимина. — И яркость свечения, соответственно. Любопытное вещество этот кейек…

— Эти камни — односторонняя омикрон-линза, — сармат тронул каменную чашу. — Вот это действительно любопытно… Стой! Так ты уже разобрался в местных технологиях⁈

Айзек качнул головой.

— Ты же прошёл через Сердце Пламени. Какие тут технологии⁈ Местные условия не располагают к взлёту науки и техники.