Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

А, может, и в самом деле?.. Я веду взглядом ниже, любуясь широкими плечами. Разбудить, что ли, Вадима минетом? Ну а что, новый опыт и все такое…

Телефон в моей руке оживает вибрацией. Да кому не спится в семь утра в воскресенье?!

Это сообщение, автоматически сгенерированное системой. Рано мы вчера радовались. Все-таки полезли баги.

Все крамольные мысли тут же вылетают у меня из головы. Я потихоньку встаю с кровати, одергиваю футболку. Так, куда я вчера дела сумку с ноутбуком?!

***

Инны нет рядом со мной в кровати. Да неужели опять сбежала?! Спешно, не сразу попадая ногами в штанины, натягиваю домашние брюки и выхожу из спальни.

На кухне нет. А… А вот она.

Инна обнаруживается на диване. И даже реагирует на мое появление.

– Нет. Нет, не так, – что значит «не так», я еще ничего не начинал! – Да, именно. Ну, все, на связи, Кирилл.

Она еще и с каким-то левым мужиком разговаривает! Впрочем, я знаю, с каким.

Делаю шаг в сторону. Теперь мне видно «капельки» в ее ушах. Да и вообще, все картина… маслом.

Инна лежит на диване, на животе, перед ней ноутбук, на котором нифига не картинки с котиками и не видео с «рецептом приготовленья миндального печенья». Сплошные буквы и цифры, чисто матрица. А вот все остальное…

На Инне моя футболка, и она задралась. Ровно до той границы, чтобы было видно начало аппетитной круглой попы. Кроме футболки на Инне, похоже, ничего нет. От такого предложения грех отказаться.

От моего прикосновения Инна подпрыгивает на месте, вытаскивает наушники.

– Вадим!

– И тебе доброго утра, милая, – прижимаю ладонью ее поясницу. Не надо вставать, поза отличная.

Упс. Сюрприз. Под футболкой я обнаруживаю трусы. Задираю футболку. Так и есть, крошечные, телесного цвета стринги.

– Бурова на тебя нет.

– Причем тут Григорий Олегович?

– Он утверждает, что стринги крайне вредны для женщин, – глажу пальцем пока сверху. – Аргументов, честно сказать, не помню.

– Вадим… – ерзает, уворачиваясь от прикосновений. – У меня там…

Ныряю пальцем под бежевое.

– А у меня тут.

– Вадим… – всхлипывает. – Если я там не… У нас в понедельник регистратура встанет! И меня сожрут!

– Сегодня же не понедельник.

Замирает. А потом резко выворачивается из моих рук, садится на диване. Мне приходится выпрямиться в полный рост. И мне без лишних разговоров сдергивают штаны вниз.

А, вот как? То есть, решила отвязаться от меня по-быстрому? Типа, хата не метена, корова не доена, мужик не трахан? Ну-ну… Быстро я тебя не отпущу, Ласточка моя стремительная. Но пока, в моменте, наслаждаюсь. В какой-то момент от удовольствия даже голова запрокидывается назад. Как же ты делаешь это, милая моя. Идеально…

Ловлю себя на последних секундах. Нет-нет, мы играем по моим правилам. С утра и по-быстрому – вариант прекрасный, но не в нынешних обстоятельствах.

Я быстро избавляю нас от одежды. А Инну опрокидываю на диван.

– Ноутбук… – пищит она.

Да провались он! Закрываю крышку и сметаю в самый угол дивана. Все, плацдарм готов. Одну ее ногу на спинку дивана, другую в сторону. Втягиваю носом воздух. Про ноутбук она тут вспоминала… Да ты сейчас обо всем забудешь.

У меня уже привычно сносит голову от того, какая она нежная, влажная, отзывчивая на ласку. Или даже сильнее. Сегодня как-то особенно остро. И сил уже оттягивать нет, я хочу ее наслаждение, чтобы она вздрагивала и всхлипывала. Хочу чувствовать, как сокращается все у нее внутри.

Отпускаю. Ее наслаждение ловлю губами снаружи и пальцами внутри. А потом подтягиваюсь наверх и жадно целую в рот. От нее пахнет мной, от меня ею. Это очень интимный поцелуй. Охрененно правильный поцелуй.

И, хотя у Инны еще поплывший взгляд, и вся она как пластилин, я больше не могу ждать. Переворачиваю, поднимаю за бедра и врубаюсь.

***

Его движения резкие, глубокие. И руки держат крепко. И я вздрагиваю от каждого его толчка. Это… это слишком. Не больно, нет. Просто… слишком. Вадим забрал слишком много меня. Почти все. Я чувствую, как по щекам неконтролируемо начинают течь слезы.

Вадим вдруг замирает. Прижимается сильно. Его губы часто и мягко касаются моей шеи, плеч, верха спины, между лопаток. От этого контраста – только что были глубокие мощные толчки, а теперь только нежные касания губ – слезы начинают течь сильнее. Его рука проходит от горла по груди вниз, гладят между бедер.

Ты забрал все. Все! Ничего мне не осталось.

Низкий горячий шепот обжигает мне ухо.

– Как я люблю, когда ты такая… мокрая… возбужденная… Хочешь меня, да? Скажи, что хочешь…

Не могу говорить, лишь киваю со всхлипом. Ты любишь, когда я мокрая, Вадим. А я люблю, кажется, что-то совсем другое. Или кого-то.

***

Натюрморт – капец. В одном углу дивана Инкин ноутбук. В другом – мы, мокрые, потные. Жопой чую, что под нами мокрое пятно. Интересно, можно ли будет очистить, или диван целиком придется менять? Вот это мы дали жару. Но настроение – зашибись. Приподнимаю голову, касаюсь пальцем припухших губ.

– Извини. Сейчас все исправлю. Схожу за булочками, сварю кофе. И больше не буду посягать на время, отведенное для регистратуры.

Инна улыбается. Но мне почему-то ее улыбка кажется грустной.

***

За воскресенье мы выправили все баги. И в понедельник у нас все работает как часы. Не испытывать хоть капельку профессиональной гордости я не могу. Все-таки это было первое мое серьезное испытание на новом месте, и я его прошла. И Кирюха, кстати, тоже молодец.

Мы удостаиваемся даже скупой похвалы от Бурова. Сегодня у нас расширенная пятиминутка, на которой, кроме меня, из сервисных служб присутствуют еще финансовый директор и главный бухгалтер. Я делаю краткий обзор нововведений, отвечаю на вопросы. Все проходит в нормальной деловой обстановке. И только под конец решаюсь бросить взгляд на Вадима. Это впервые, когда мы сталкиваемся по работе. Вот так, публично, в одном кабинете, с другими коллегами. И от этого мне неловко. Не могу ничего поделать – мне неловко. А Вадим, наклонив голову, слушает, что ему говорит негромко Наиль.

Они другие. Я это понимаю, когда совещание заканчивается, и мы расходимся. Быстро иду к своему кабинету через холл, а потом все же оборачиваюсь. А заведующие еще стоят и что-то обсуждают. Вадим смеется словами Лизаветы Михайловны. Хотя для него она Лизок.

Я стою и смотрю, как они стоят и разговаривают. Как потом потихоньку расходятся. Мужские фигуры, как правило, крепкие, высокие. Женские разные. В белом, синем, зеленом. Кто-то даже в чем-то разноцветном.

Напоследок Вадим, стоя уже у лифта, вдруг оборачивается. И кивает мне.

Вадим сегодня в белом. Впервые вижу его в белом.

Не делай так. Не делай!

Глава 9.

– Если вы опять подарите мне какую-то ерунду, я вас заблокирую, ей-богу!

Мы с Альбиной довольно скалимся. Довести Римыча – святое. Но по случаю дня рождения – немного перебор. Поэтому – никаких сертификатов на приватный танец в мужском стриптиз-клубе. Никаких полетов на воздушном шаре и прыжков с парашютом – Римма панически боится высоты. В этот раз мы обошлись сертификатом в ювелирный салон.

– Ну вот, другое дело, – Римма довольна. – Взрослеете.

– Стареем, – не остается в долгу Альбина.

Да уж, три девицы под окном. И не девицы, и не под окном. Ну, хорошо, у окна приличного гастробара. Вечер обещает быть томным.

***

– Прекрати жрать лед, у тебя будет ангина! Как в прошлый раз.

– Все зло в коктейлях ото льда, – бормочу я, отодвигая пустой бокал. – Жутко вредная вещь.

Римма перехватывает официанта, повторяет заказ. А потом впивается в меня инквизиторским взглядом.

– Кирюха говорит, что вокруг тебя трется какой-то хирург.

Ах, ты жопа с ушами! А такой приличный мальчик, в костюме!

– Он мне палец оперировал. Помните, я же рассказывала про ноготь.

– А, так у вас роман с пальцем.