Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

Зависаю, в общем, не могу отвести взгляд. И вообще, интересно, каков мужчина совсем внизу, если это не прикрыто волосами. Это…

– Не венец творения, понимаю.

Я все-таки вскидываю глаза. И тону в его потемневшем взгляде.

– Вы, девочки, устроены гораздо красивее. Но чем богаты.

Я нервно облизываюсь. Вадим бросает короткий взгляд вниз.

– Если передумала…

– Нет.

Это, оказывается, и в самом деле очень… как минимум, удобно. Когда не мешает ничего. Когда все гладко. Гладко, твердо, нежно. До всего можно дотянуться – губами, пальцами, языком. Для меня тоже нет запретных мест на его теле. Меня так накрывает и уносит процессом, что руку Вадима на своем плече я чувствую явно не сразу. После того, как его пальцы впиваются в кожу сильно.

Поднимаю голову.

– Вадим…

У него пьяный поплывший взгляд, и контрастом – все резко очертившееся на лице: скулы, челюсть, натянутые жилы на шее. Такой красивый на пике возбуждения.

– Еще пара секунд – и я набью тебе полный рот спермы.

Эта его запредельная откровенность меня не коробит. Она… она… Я не знаю. Но точно не против. А еще у меня сломался фильтр между головой и ртом. И мои слова такие же откровенные, как и его.

– Как ты хочешь кончить? Так?

– В тебя.

Я не успеваю ответить, как оказываюсь на спине. Вадим прижимается ко мне, трется откровенно внизу. Из него вырывается какой-то звук – смесь хриплого рыка и жалобного стона. А потом резко отстраняется. Он за презервативом, но я против. Тяну его за шею к себе.

– Ин-н-н-н-на… Я сейчас сдохну.

– Иди ко мне.

Он замирает. В глазах вопрос. Как бы ни был Вадим возбужден, но о главном помнит. И мне это в нем дико нравится.

– Я ничем не болею. Честно. Могу сдать анализы.

– Я тоже. Но…

– Я на таблетках.

Больше сказать ничего не успеваю. В одно резкое движение Вадим врубается в меня, утыкается лицом мне в шею.

– Что ж ты раньше молчала…

А я и не молчу. И Вадим не молчит. Мы вообще оба шумные. С шлепками, чпоканьем, стонами и вскриками. Громко и предельно откровенно. И мне это нравится.

Во взрослом-только-про-секс-мире есть свои плюсы. Определенно.

***

– Я спущусь вниз, в пекарню. Куплю чего-нибудь к кофе. Нам сейчас быстрых углеводов – самое оно. Для закрепления эффекта.

Вадим только что из душа, голубые джинсы, белая футболка. Такому мужчине больше ничего и не надо, чтобы разить направо и налево. Рефлексию по поводу только случившегося давлю в корне. Не сейчас. Не сейчас, я сказала! Просто киваю.

В душе меня уже почти не бесит гель для интимной гигиены. Зато оказался кстати. Моя одежда обнаруживается там же, где я ее вчера и оставила. Стараясь не смотреть на массажный стол, забираю вещи, одеваюсь.

Когда Вадим возвращается, в руках у него внушительный бумажный пакет.

– Ну как, все прошло успешно?

Пожимаю плечами.

– С чем я тут могла не справиться в твое отсутствие? Душ приняла, зубы почистила, оделась.

– И все?

– А что еще надо было сделать?

– Я зачем, по-твоему, уходил?

Смотрю на пакет в его руках. Разве не за этим?

Вадим демонстративно вздыхает, начинает наливать нам кофе.

– Вы же, девочки, существа нежные. И в квартире мужчины вам прямо никак не сделать то, что положено делать по утрам.

Я туплю долго. Уже и кофе на столе, и запах из открытого пакета выбрался совершенно чумовой. А потом до меня доходит. Да не может… Не может быть!

– Вадим! – шиплю возмущенно.

– Про фей и радугу в курсе. А про правильность утренней эвакуации кишечника тебе Будкин расскажет.

Я уже знаю, что Будкин – заведующий проктологическим отделением. Но это же не… Не повод такое говорить!

– Мы вообще-то завтракать собрались!

– Приятного аппетита, – Вадим пододвигает мне тарелку с выпечкой. – Просто кивни, что все ок.

После паузы я киваю и назло Вадиму впиваюсь зубами в теплое хрустящее тесто.

Я никогда и ни с кем не обсуждала такое. Ни с кем! А вот теперь с человеком, которого знаю два месяца…

О, этот чудный новый взрослый мир…

***

И начался у меня роман. Роман с брутальным хирургом, в разговоре прямом, как рельса, а в постели горячим, как лава. Роман только про секс.

Что же. И такое надо попробовать. В любом случае, все уже случилось. А откатывать назад я не готова. Без объяснения себе причин, потому что иначе скачусь в рефлексию, а оно мне не надо. У меня есть горячий привлекательный любовник, который топит за верность – что еще надо молодой свободной женщине в новом взрослом мире?

Вот-вот.

Правда… Правда, как обычно, по ходу возникли некоторые нюансы.

***

Мы с Кирюхой в мыле – у нас через неделю плановый, но очень масштабный апдейт всей информационной системы. Все бесконечно перепроверяем, уточняем, дергаем ребят из аутсорсинга. Во время очередного мозгового штурма ко мне в кабинет без стука вваливается Коновалов. Мы с Кириллом одновременно поднимаем головы от бумаг на столе. Кирюха смотрит на Вадима озадаченно, я – раздраженно.

Какого черта, Вадим?! Я к тебе в операционную не вваливаюсь! Мог хотя бы постучаться.

– Я… эмн… зайду попозже.

Кирилл в курсе, кто такой Коновалов. Скорее всего. Иначе его реакцию объяснить нельзя.

– Инна Леонидовна, я пока позвоню, уточню то, о чем мы говорили. Минут через десять вернусь с ответом.

Я киваю. Мы действительно уперлись в одно узкое место, и нам нужна дополнительная информация.

Коновалов стоит у двери в своей фирменной манере, с руками на груди. Кирилл с вежливой улыбкой просачивается мимо Вадима и закрывает за собой дверь.

– Кто это?!

– Тебя стучать не учили?!

Мы произносим это одновременно. Вадим дергает головой, упрямо выдвигает челюсть.

– Кто этот томный мачо?

Это Кирюха-то – томный мачо? Вот стоило парню свести прыщи и надеть костюм… Впрочем, Женька тоже высоко оценивает внешние качества Кирилла.

– Это мой сотрудник. Заместитель.

– А, это вместо того урода? Этот руки не распускает?

Так, что за опека? Думаешь, если я разок порыдала у тебя на груди, то тебе все можно? И вообще, у нас есть прекрасное слово «пока», которое не дает тебе никакого права лезть в мои дела, Вадим Эдуардович!

– Хороший парень, умница, прекрасный специалист.

Вадим не реагирует на эту похвалу Кириллу, включает свой фирменный покер-фейс. А ты зачем сюда явился вместе с покер-фейсом, родимый?

– Вадим, ты зачем здесь?

– Не рада мне?

– Вадим, – произношу с нажимом. – Я работаю – это раз. Два – у тебя нет никаких веских причин приходить в мой кабинет по служебным делам. А о наших с тобой личных взаимоотношениях я бы не хотела распространяться.

Русая бровь выразительно выгибается.

– Даже так?

– Только так.

– Стесняешься меня?

По тону понятно, что в этот вариант он не верит, спрашивает, чтобы зацепить меня, вывести на разговор и на эмоции. И ты туда же!

– Не стесняюсь. Но есть нюансы.

– Расскажи.

Выразительно смотрю на дверь за его спиной. Кирилл может в любой момент вернуться.

– Хорошо. Давай поговорим об этом позже. А сейчас я хотел сказать, что в субботу мы идем к Темирбаевым, – я не понимаю ни слова. Точнее, кто такие Темирбаевы, и что значит – мы? А Вадим снисходит до объяснений: – У их дочки день рождения. Целых десять месяцев. Я не то, чтобы крестный, это не в их традициях, но все равно почему-то и как-то причастен.

– Эмн… – только и получается произнести. А Вадим добивает:

– Нас пригласили. Ты же понимаешь – десять месяцев, важная дата. Не пойти нельзя.

Нас. Пригласили.

Получается, есть какие-то Темирбаевы, которые считают Вадим достаточно близким человеком, чтобы он мог быть на дне рождения их дочери. И эти люди знают о моем существовании в жизни Вадима. И приглашают НАС. Эта мысль меня шокирует. От полного нокаута меня спасает вернувшийся Кирилл.

Вадим отступает, делая приглашающий жест. И, когда Кирилл проходит в кабинет, бросает ему вслед: