![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Хризалида - Варвара Малахиева-Мирович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как лебедя пустынный крик…»
С.А. Сидорову
Как лебедя пустынный крик,Твой голос в ночь мою проник,И, в тихий мой упав затон,Услышан был и понят он…
И зазвенели камышиВ ночной тиши моей души,И в черном зеркале водыОтзывно дрогнул лик звезды,Светила дальних тех миров,Откуда лебедь шлет мне зов.
5 декабря 1926, ночь. Москва«Порог священный Магомета…»
А.В. Коваленскому
Порог священный Магомета,Года служения Христа,Весна духовного расцветаИ дольней жизни полнота
В кристалле радостном сегодняСтоцветной радугой горят,И солнцем творческой свободыТвой глетчерный лучится взгляд.
Что он провидит в отдаленьиТебе отсчитанных годов?Земной ли славы сновиденьяИли путей надзвездных зов?
Почтим напутственным приветомТого, чей путь пролег меж нас,Ребенка, мага и поэта:«Попутных ветров! Многи лета!Созвездий светлых! В добрый час!»
8 декабря 1927, МоскваПамяти Федора Сологуба
Светило бледно-золотоеМерцает мертвенно во мглеНад леса угольной чертою,И снится мне земля Ойле.
Твоя земля, изгнанник мира,Печальных Навьих чар поэт,Чья заколдованная лираМеня будила с ранних лет,
Сквозь увядание и тленье,И злых страстей бесовский пир,Чаруя сладостным виденьемЗемли Ойле, звезды Маир.
29 декабря 1927, Хотьково — СофриноВ опустелой детской
Сергеюшке
Грустно мячик одинокийДремлет на полу.Мальчик, мальчик мой далекий,Где ты, мой шалун?
Вот вагоны из катушек,Поезд, паровоз,Сколько сломанных игрушек!Ах, не надо слез.
Тут безногая лошадка,Там бесхвостый кот.Клочья порванной тетрадки,Сказок переплет.
Сиротливо книжный шкафчикЖмется в уголок,Как и я, родной мой мальчик,Пуст и одинок.
7 августа 1928, Сергиев Посад«В черном платке, с ногой забинтованной…»
В черном платке, с ногой забинтованной,В теплых калошах по саду бреду.Свет голубой, мне давно обетованный,Горняя свежесть и ясность в саду.
Недуги рушат приют мой ветшающий,Рухнет, быть может, назавтра мой дом.Кружится голубь в лазури сияющей,На землю падает лист за листом.
28 сентября 1928, Сергиев Посад«Желтый лист на тонкой ветке…»
Желтый лист на тонкой ветке —Золотая колыбель,В ней ребенок огнецветный,Чье прозвание — Капель.
Покачается малюткаВ колыбели золотойОт рождения минуткуИ смешается с землей.
8 ноября 1928, Сергиев Посад«Строгий и печальный взгляд…»
Валерии З<атеплинской>
Строгий и печальный взглядПо-советски стриженой мадонныЗатаил привычной скорби яд.Меч не вынут из груди пронзенной.
Точно страшно вынуть этот меч.Точно скучно, если боль уйдет.И решило сердце — боль сберечьОттого, что радости не ждет.
А вдали, в нагорной вышине,Уж в цвету оливы и платаны.Вести шлют в долины о весне,Полные надежны несказанной.
10 ноября 1928«Когда схватит горло клещами…»
Когда схватит горло клещамиИ стиснет клещи палач,Не рвись у него под руками,Не моли о пощаде, не плачь.
Затворись в голубую келью,Куда ему входа нет,И боль раскаленная телаПретворится в прохладу и свет.
13 ноября 1928«Ужасное слово “массы”…»
Ужасное слово «массы».Алмазный звук — «человек».Племена, народы и классыАлмазный звук рассек,
Когда завершилась тайнаИ в косном мире возникСорвавший покровы Майи,Носящий имя Лик.
13 ноября 1928«Бессонной долгой ночью…»
Бессонной долгой ночью,Когда слушаешь так напряженноДокучные совести мыслиИ стоны в глухих подземельяхСвоих, заточенных в темницуВеликих возможностей жизни.
Бессонной долгой ночью,Вздыхая в тоске и томленьи,Хотело бы сердце покинутьНавеки привычные стены,И тех, кем оно любимо,И всё, что здесь полюбило.
Сума и посох дорожный.Пустыня. Молчание. Звезды.Возврат к чистоте первозданнойОчам, в темноте открытым,Предносится в смутном мечтаньи.
И рядом нежданно другоеТеснится в пределе сознаньяПрибоем властным и грозным:Застенки. Замученных жизнейГлухие призывные вопли,Во тьме затаенное гореИ слезы тоски безысходной.
Утраты, отчаянье, гибель —По струнам натянуты туго.От жизней, сокрытых во мраке,От ближних, и близких, и дальних,От всех, кто живет на земле..О нет, не звездам, не пустыне,Не снам красоты первозданной —Придется мне душу отнынеОтдать мировому страданью.
17 ноября 1928«По привычке протянула руку…»
По привычке протянула руку.Вот она — знакомая тетрадь…Но в душе такая лень и скука,Что не знаю, как, с чего начать.
Скука, лень, еще куда ни шло бы,Но под ними смутно вижу яДушные подпольные трущобы,Где живет тоска небытия.
«Нет» всему, что имя жизни носит.«Да» — безликой, безымянной тьме.И скелет безглазый и курносый —Бес унынья — кроется во мне.
23 ноября 1928ИЗ ЦИКЛА «МАТЕРИ»
«Кружечка. Сода. Рука терпеливая…»
Кружечка. Сода. Рука терпеливаяДолго искала ее поутру.Сердце сжималось любовью тоскливою:«Что как без дочери к ночи умру?»
«Голос недобрый. Больная. Сердитая.Знаю, что в тягость ей это житье.Женская доля ее непокрытая.Господи, призри на немощь ее».
Синий кувшинчик. Купелью последнеюБыл он для слепеньких ветхих очей.Тут же подсвечника башенка медная,Бабушкин дар для карсельских свечей.
Тикает маятник-страж над могилою,Счетчик ночей одиноких и дней..Жить и при жизни тебя приучила яМолча, как в царстве теней.
[январь 1929]«Ой, матушка, солнце садится…»
Ой, матушка, солнце садится.Родимая, ночка идет.До утра душа истомится,Как птаха в морской перелет.
Завидят касатки в туманеПоутру Кощеев дворецНа острове там, на Буяне,Где встал над тобой голубец.
Ой, дайте, касатки, мне крыльяВ Кощеево царство слетать.Там в клети подземной забилиГвоздями родимую мать.
28 января 1929, Сергиев Посад«Разломать бы Кощееву горницу…»
Разломать бы Кощееву горницу,Раскатать бы ее по доскам.Там родимую нашу затворницуОн связал по ногам и рукам.
Вереи оборвать бы железные,Разметать бы покров земляной.Встань, родимая, встань, болезная,Сядь на солнышке рядом со мной.
Ты ломай — не ломай ее горницу,Стой над нею хоть тысячу лет —Не промолвит она, не ворохнется,Не проглянет на белый свет.
29 января 1929, Сергиев Посад«Под навесом хмурой хвои…»
