Примета - Константин Ваншенкин

СОБРАТ

Я из жалости когда-то,А еще ниотчего,Похвалил стихи собратаДорогого одного.

Что я сделал, боже правый!Как я высказался «за»?..Начал он, дыша отравой,Всем заглядывать в глаза.

Так желал он откровенноБеспрерывной похвалы,Что его разбухла венаОт вливающей иглы.

Вот опять стоит напротив,Средь асфальта и травы,—Вновь кончается наркотикВ остывающей крови.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

— Скажите, а над чемРаботаете вы?—И сразу же за тем,С наклоном головы:

— Скажите, а когдаВы начали писать?— А в ранние годаВы кем хотели стать?..

Вставая всякий раз,Записку ли суя,Он спрашивает — вас,Но слышит — лишь себя.

Таким он и возрос:Ему во цвете летВажней задать вопрос,Чем получить ответ.

ОДНОМУ ЗНАКОМОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Этих книг тебе не прочитатьНи за что на свете.Для тебя стоит на них печать,Ибо книги эти —

Книги для ума и для души,Разные такие —Для тебя чрезмерно хороши.Ты прочтешь другие.

Здесь на полках — всевозможных книгСтолько тысяч!Ты проходишь, безмятежно в нихВзглядом тычась.

«Писатель-одиночка…»

Писатель-одиночка(В столице сорок лет)Назвал собаку Ночка —Как в детство взял билет.

Собака-невеличкаХозяину близка.Но то ж коровья кличка,По родине тоска.

По сладостному мигу,Что за сердце берет,—По вдумчивому мыкуПод вечер у ворот.

По отческому дому,Росистому лужку,По теплому, густому,Парному молочку.

СТАТЬЯ

Зная задачу своюИ с удовольствием даже,Критик кончает статьюО дорогом персонаже.

Перенасыщен растворИ удручающе сладок,Но все равно до сих порНечему выпасть в осадок.

ПЕРСОНАЖ

Был не склонен к мести,А скорее к лести.Знал любые вести,Был всегда при месте.

Вдруг его со стула,Где сидел сутуло,—Языком слизнулоИли ветром сдуло…

ФИЛОСОФЫ

— Не замечали б света,Когда б за ним не тьма…

— И не ценили б лета,Когда бы не зима…

— Худые любят толстых,А толстые худых…

Пора в речах и тостахВам сделать передых.

«Все спорят кругом…»

Все спорят кругом,Рассуждают, крича.А он ни о комНикогда — сгоряча.

Ему — ничего,Пребывает в тиши,Хоть кол у негоНа макушке теши.

И что ж это такНе вредит ему шум?Он робок? Чудак?Или он тугодум?

Да нет, ерунда.Его главный порок —Как с гуся вода,Как об стенку горох.

ОПОЗДАВШИЙ

По стеклу стекалиКапли дождя…Он писал стихами,Долго прождя.

Не считал сначалаЭто за труд,Что и означало:Напрочь сотрут.

Упустил, профукал,Медлить привык.И уперся в угол.В гулкий тупик.

И хотя из кожиЛезет, сопя,Не хватает все жеВеры в себя.

НОВИНКА

Сделано все второпях,Словно без веской причины.Нет в этих вялых строкахНеобходимой пружины.

Все в них давно решено.Да и развитие книги,Можно сказать, лишеноЭлементарной интриги.

…Мимо— в дорогу своюОсень уходит литая…Возле прилавка стою,Бедную книжку листая.

АКТЕР

Познакомился с актером —Был обманут в сотый разДивным обликом, которымПрежде он меня потряс.

Да, он был привязан к сценеИ к экрану столько лет!Сам сойти попробуй с тениСо своей. Ты скажешь: бред.

Он держался даже мило,Он понравился сперва.Но ему не нужно былоГоворить свои слова.

ЗАМЕНА СПЕКТАКЛЯ

Шел по Москве, и насвистывал что-то, и околоСводной афиши, ее изучая, затих.Вместо «Богатой невесты» пойдет «Трехгрошовая опера».Вместо «Разбойников» будет «Святая святых».

Странное дело. Какая нелепая вывеска,Та, что спектакли сметает со сцен и с арен.Если объявлена ранее «Ночь после выпуска»,—«Шесть старых дев и один лишь мужчина» годятся львзамен?

Вы объясните, куда ж это все-таки движется?Сняли премьеру, внезапно другой заменя…В плане издательском есть моя скромная книжица,—Кем же и чем же небрежно заменят меня?

ЧТО НУЖНО АКТЕРУ

Чужою жить судьбой,Но быть самим собой.

И дикцию иметь —Чтоб рокотала медь,Но чтоб расслышал зал,Что шепотом сказал.

Владеть своим лицом,Крутиться колесом.

Всегда уметь опятьСоперника обнять.

Как истый лицедей,Гнать бодро лошадей.

Но не ломать рессор,—На то есть режиссер.

Трудиться — и отнюдьНе мыслить отдохнуть.

Знать тысячу ролей…И всё за сто рублей.

СЮЖЕТ

Несчастная Дюймовочка,—Судьба ее крута.Печальная зимовочкаУ мыши и крота.

Сама ошиблась адресом,Пустившись в долгий путь,Или беспечный АндерсенНапутал что-нибудь?

Единственно из прихотиНа свет их произвел.И сколько тут ни прыгайте,Ужасен произвол.

РЕТРОГРАД

Роща сильно поредела.Жизнь катилась под уклон.Все менялось то и дело.Не менялся только он.

Он спокойно, как при нэпе,Рифмовал: «глаза — назад»,Или: «степи — лесостепи»,Словно тридцать лет назад.

И ценил он по старинке,Не страшась худой молвы,Пуговицы на ширинке,А не молнию, как вы.

ТАПЕР

Один таперЗнал прочно свое местоИ вдруг допер,Что может стать маэстро.

Что враз возрос,Едва ль не до упора,Всеобщий спросНа бедного тапера.

Вокруг негоПоэты и певицы.Ну, кто кого?Нельзя ли потесниться?

Тут он вкусил,Что истинная модаПревыше сил,Но много слаще меда.

Как вниз кирпичНа голову упавший,Так этот к и ч,В другую жизнь попавший,

Не дует в усИ не приемлет спора…Храните вкусОт вашего тапера.

ТРАДИЦИЯ

…И, несмотря на зоркость глаз,Порой бывала ты незрячей.Ведь и «Онегина» в тот разТы посчитала неудачей.

Традиция, как ты строга!Сядь отдохнуть на подоконник.Когда Моне писал стога,Ты думала, что он дальтоник.

СОСЕД

«Привет!.,» Подошел. Говорит.Ну, все. У него это с детства.Наверное, бледен мой вид:Попался — и некуда деться.

Боялся его неспроста.Я вижу, как движутся губы,И вьются слова изо рта —Толчками, как паста из тубы.

А мысли достойны вполне,Звучащие звонко и пусто…И сдержанно блещут во мнеМои зачехленные чувства.

В ПЕРЕРЫВЕ