Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Что они там делят? — спросил Гедимин. Ему вспомнились деревянные чаны в душевой. «Это же вроде вещи Альгота. Зачем они другим филкам? Причём тут общая численность?»

— Чаны для купания, — отозвался Айзек. — Приучились у местных — залезть в воду и мокнуть. Нет, ну оно приятно… Мн-да. Выпустить их в местный водоём я ещё не готов. Слишком много фауны.

«Чаны для купания…» — Гедимин поморщился было, но вспомнил, как сам нырял в прорубь и лежал подо льдом. «Пусть только вовремя дезинфицируют. А то устроят рассадник спор. Тут от них и так не знаешь, как избавиться…»

33 день Металла, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, Элидген — Сфен Огня, Корни Огня

Стеклянная колба легко умещалась на ладони, но когда Гедимин составил пятнадцать в ряд, они протянулись вдоль всего бункера. Сармат сверился с часами — отмеренный срок истекал. Он прошёл вдоль ряда, заглядывая в каждую колбу. Песок почти иссяк; если какие-то из примитивных часов и шли быстрее других, то на ничтожные доли секунды. «Можно подумать, аборигены будут сверяться,» — Гедимин невесело ухмыльнулся. «Или сверять часы с эталоном. Всё, что меньше суток, для местных мелочь.»

— Проверяешь? — хмыкнул Айзек, посмотрев на длинный ряд песочных часов.

— Уже проверил, — отозвался Гедимин, снова сверяясь с наручным передатчиком. «Чуть-чуть спешат. Меньше секунды… А, местные боги с ними всеми! И так сойдёт.»

— Можешь отправлять Скогнам, — вслух сказал он. — Как они их вообще думают забирать? Пришлют караваны? Изо всех пятнадцати городов?

— Пришлют Хассека, — отозвался командир, опуская изученную колбу на пол. — Отнеси пока всё это в лабораторию… и повернись спиной. Опять гребень прорастает?

Гедимин дотянулся до лопатки, сдёрнул щиток, — на ладони осталась кривоватая пирамидка. Её вершина ещё не превратилась в длинный шип, но вытягивалась на глазах. Гедимин беззвучно выругался и сжал её в кулаке так, что посыпалась фриловая пыль.

— Быстро не жди. Пойду чистить скафандр.

…Через час, уже в гладкой, но ещё горячей броне, Гедимин спускался в шахту. Верхняя её часть была ярко освещена — в шлюзовой камере дежурил у подъёмника филк, и на стену рядом с ним повесили фонарь. Массивная крышка люка медленно отодвинулась, стрела подъёмника развернулась к провалу. Гедимин, нелепо ухмыльнувшись, шагнул в клеть. «Уже почти нормальный лифт. А скоро будет почти нормальная станция.»

… — Ага! Тебя и ждали, — повернулся к нему Айзек, застрявший в плотном кольце филков. Филки переглянулись и нехотя расступились. На их комбинезонах белели пятна цемента.

— Облицовка уложена, — сказал Айзек. — Вся, по всем корпусам.

Он отстегнул от пояса термобластер и покачал на ладони. Филки снова переглянулись.

— Имеет смысл проверить, — сказал Айзек. — Начнём с термоизоляции. Потом перейдём к экранам.

Гедимин покосился на сфалт. «Проверка экранов… Это надо будет весь реактор наружу вытаскивать. И то излучение слабовато. Через линзы его, что ли?»

— Смену гони наверх, — сказал он Айзеку. — А лучше — на соседний холм. Если экраны всё-таки пробиваются…

— Тихо-тихо, — остановил его Айзек. — Сначала посмотрим глазами, потом — сканером. Если они в принципе пробиваются, ты же первым и спохватишься. А потом уже проверим всерьёз.

…Ослепительный зелёный луч скользил по золотистым плитам. Фонари Гедимин убрал — от такого облучения они могли и взорваться. За спиной стоял блестящий корпус реактора и «проросшие» из него коридоры оттока. Внутри сармат уже был, обшарил лучом сантиметр за сантиметром, — передатчик на запястье не издал ни звука.

Луч скользнул вверх, на долю секунды упёрся в купол. На запястье мигнул светодиод. Гедимин, вздрогнув всем телом, прикрыл сопло и ткнул в передатчик.

— Чисто, — доложил Айзек. — Ты докуда дошёл?

— Верхняя точка, — Гедимин облегчённо вздохнул. — Теперь пойду на «север». Следи!

…Пару часов держать сфалт на весу было непросто, но Гедимин не думал, что так сильно устанет. Из клети он еле вышел — и тут же, у шахты, тяжело опустился на гравий. По бровным дугам стекал пот. «Чего внизу не зашёл в душ? Теперь ползти до ангара…»

Кто-то рядом сочувственно хмыкнул.

— А Айзек говорил — «сегодня только испытания, только испытания!». Что вы там такое таскали?

«Вепуат…» — Гедимин, досадливо щурясь, поднялся на ноги. «И правда. Странно, что меня так измочалило. Ладно, воротами займусь вечером. С грубой сваркой и без меня справятся.»

— Да ты не бегай, — Вепуат хотел подставить ему плечо, но сармат только вяло отмахнулся. — Сейчас под холодной водой очухаешься.

…Струи, стекающие по плечам и спине, приятно холодили кожу. Гедимин повернулся так, чтобы текло и на грудь. Скафандр не переполнялся — клапаны спуска были открыты. Вепуат не уходил — топтался рядом, смущённо разглядывая складчатый пол.

— Чего там? — спросил Гедимин, когда в голове прояснилось. Он взвесил сфалт на руках и недоумённо хмыкнул. «Вот было бы с чего уставать… Может, хватанул „сигмы“, пока там ползал? Или тренироваться надо чаще?»

— Тут Джагулы приходили, — сказал Вепуат. — Джелеги и Улгехи. У них печи теперь есть, а шихта кончилась. А сами они туда сунуться боятся. И Хеллуги тоже боятся. Но у них шихты больше — они себе уже всего наделали. Теперь крутят бусы на обмен. Ну, всё лучше, чем в набеги ходить…

— Кончилась шихта? — Гедимин закрыл вентиль. — Там ещё не стемнело? Поднимай их, сейчас поедем. Что они там делают, на своих печах? Видел?

— Всё делают, — Вепуат радостно ухмыльнулся. — И бусы, и кувшины, и чашки, и жаровни. У сновидца уже и зеркало есть. Кривоватое, но что-то видно. Джагулы — они быстро учатся. Мне вот интересно, что там у Кьюссов. Своё стекло у них уже есть. А как там с зеркалами?

— У них стекло мутное, — буркнул Гедимин; думать о Кьюссах ему совсем не хотелось — на ум тут же приходили лазерные турели и