Долина кукол - Жаклин Сьюзан

– Да, потому я сюда и приехала. На восемь дней. Спать. И ваш вонючий доктор Холл обещал. А стоило моим друзьям уехать и – бабах! Все изменилось.

Он посмотрел на медсестру. Та пожала плечами. Он снова посмотрел на Нили:

– Я только что заступил на дежурство. Я ничего о вашей болезни не знаю. Я просто провожу обход. Завтра же я подам рапорт и уверен, что все выяснится.

– Вот так вот, да? – Она не кричала. Она уловила обеспокоенный взгляд молодого врача. Может быть, ей удастся уломать его. – Помочь мне – это же ваша обязанность. Этому разве вас учили? Так разве надо помогать? Сделать отметочку обо мне, потом пойти домой и заснуть в собственной постели, пока я тут буду отмокать? Если бы вы были настоящим человеком, способным сострадать, вы бы дали мне сигарету… поесть чего-нибудь… секонала… а не просто поставили бы закорючку в тетрадке и ушли.

Он вышел из ванной. Она снова принялась кричать. У нее болело горло, и она устала. Если бы только она могла остановиться… Вода бурлила, температура ее оставалась неизменной. Может быть, ей так удастся уснуть. Но это означало бы их победу. Все остаются в ванне, пока не уснут. Все, но только не Нили О’Хара! Если она проиграет свое первое сражение, то проиграет и все остальные. Она закричала еще громче.

Молодой врач вернулся через час в сопровождении мисс Шмидт. Он открыл свою сумку, налил что-то в стаканчик и передал мисс Шмидт.

– Я звонил доктору Холлу домой. Он согласен, что главное – чтобы она уснула. Сегодня, по крайней мере.

Мисс Шмидт поднесла стакан к губам Нили:

– Выпейте вот это.

Нили отвернулась:

– Ничего не стану делать, пока меня отсюда не выпустят.

– Выпейте, – мягко сказала мисс Шмидт. – Вы сразу же заснете, и мы вас вынем. Обещаю вам.

Нили поняла. Они же сказали, что она не выйдет из ванны, пока не заснет. Но они дают ей что-то, чтобы она заснула. Значит, она победила. Никаких барбитуратов, да? Что же тогда, черт возьми, такое эта мутная жидкость? Газировка? Она открыла рот, и мисс Шмидт влила в нее содержимое стакана. Нили осушила стакан целиком.

Боже! Вот это вещь! Действие лекарства она ощутила немедленно. Чудесно! Она прекратила вопить. На нее нахлынуло совершенно неописуемое ощущение… Они снимают чехол… кто-то вытирает ее махровым полотенцем… помогает влезть в ночнушку…

– В «Терновнике» мест нет, – сказала мисс Шмидт. – Поймите нас, мисс О’Хара. Ни одной отдельной палаты не осталось. Придется поместить вас в общую.

Нили махнула рукой. В кровать… спать… больше ей ничего не надо, а где – это все равно.

Когда она проснулась, было темно. Где она, черт побери, находится? Длинная комната, полно кроватей… Боже ж мой, да это психушка! Который час? Она поднялась c постели. Медсестра, сидевшая за дверью, моментально вскочила на ноги:

– Да, мисс О’Хара?

– Который час?

– Четыре утра.

– Я есть хочу.

На красивом подносе немедленно подали молоко и галеты. Ей позволили посидеть на скамейке в коридоре. Не дай бог разбудит других психов. Она допила молоко – а теперь нельзя ли сигаретку? Нельзя. Они были вежливы, но сигаретку нельзя. Ну а что же тогда делать? Спать ей не хочется, кроме того, в палате кто-то немилосердно храпит. Мисс Шмидт попросила извинить – отдельная палата освободится через несколько дней.

Нили возвратилась в кровать. Через несколько дней! Да она уедет, как только рассветет. Не могут же они запретить ей позвонить Энн.

Должно быть, она заснула, потому что, когда она открыла глаза, вокруг кипела бурная деятельность. Все были на ногах. Вошла медсестра, новая.

– Доброе утро, мисс О’Хара. Вставайте и заправьте постель. Ванная прямо по коридору.

– Заправить постель?! – вскипела Нили. – Нет уж, сестрица, за такие деньги – ни за что! Я пятнадцать лет постели не заправляла и начинать сейчас не намерена!

– Я вам заправлю. – Симпатичная девушка c русой головкой устремилась к ней через всю палату. – Меня зовут Кэрол.

– С какой стати вам заправлять мою постель? – спросила Нили, глядя, как девушка расправляет простыни.

Кэрол улыбнулась:

– Если увидят, что у вас постель не заправлена, вам поставят черную галочку. Вы же здесь первый день. Еще привыкнете.

– Какое мне дело до черной галочки?

– Но вы же не хотите всю жизнь оставаться в корпусе «Терновник». Вам надо будет перейти в «Сосну», потом в «Вяз», потом в «Ясень», а потом и на амбулаторное лечение.

– Похоже на школу.

– Это и есть что-то вроде школы. Это самый беспокойный корпус. Я дошла уже до «Вяза», но… сорвалась. В «Терновнике» я уже два месяца. Надеюсь, что скоро меня переведут в «Сосну».

Нили пошла вслед за Кэрол в большую умывальную комнату. Там около двадцати женщин чистили зубы и оживленно болтали. Они были самого разного возраста. Некоторым было за сорок, одной очень красивой даме было лет семьдесят, Кэрол было примерно двадцать пять. Шесть-семь девушек были ровесницами Нили, а некоторые и помоложе. Они болтали, как студентки в общежитии. Нили выдали зубную щетку, и тут же пришла санитарка c большой коробкой.

– Ну-ка, девочки, разбирайте помаду.

Нили глазам своим не верила: в коробке было двадцать тюбиков помады, и на каждый был наклеен кусочек пластыря c фамилией. Она увидела и свою помаду – ее вынули из сумочки и аккуратно пометили. Она накрасила губы и отдала помаду санитарке.

Потом она вместе со всеми встала в очередь получать одежду. Санитарка выдала ей бюстгальтер, трусики, тапочки, юбку и блузку. К ее величайшему удивлению, это были ее собственные вещи, на каждой была наклейка c ее фамилией. Но она их c собой не брала. Значит, Энн ночью переслала их c нарочным.

Выходит, Энн знает, что ее здесь не лечат сном!

Нили онемела от страха. Она медленно одевалась, стараясь хоть что-то понять во всем этом кошмаре. Следом за Кэрол она побрела в большую гостиную. Солнце светило в большие окна, создавая ложное ощущение радости. Она посмотрела на стенные часы. Господи, еще полвосьмого! Как же выдержать весь день?

Мисс Шмидт заменила дневная медсестра, мисс Вестон. Телосложением она напоминала мисс Шмидт, и пять-шесть молоденьких медсестер бросались выполнять ее команды c тем же рвением. Нили села завтракать c остальными. Столовая была яркой, веселой, за каждым столиком женщины сидели по четверо, а вокруг суетились официантки. Нили решила было ничего не есть, но, едва запахло яичницей c ветчиной, вспомнила, что ужасно голодна. Она c аппетитом поела и потянулась вслед за другими в гостиную.