Долина кукол - Жаклин Сьюзан

того, что ей каждый час надо было принимать по паре куколок, лишь бы успокоиться. Но лечение сном избавит ее от этой привычки. Доктор Мэссинджер считает, что у нее выработалось привыкание. Боже ж мой, да что такое двадцать и даже тридцать куколок в день после Испании? Хорошо, что она уехала оттуда, а то бы действительно могла заболеть. Черт бы побрал этого доктора Мадеру – это он сделал ей первый укол демерола… Господи, какое же это было божественное чувство! Все заботы ушли. После первого укола она лежала в постели шесть часов, испытывая такое безоблачное счастье и благополучие, которого не знала никогда. Тогда она чувствовала, что может петь, как никогда еще не пела, брать даже такие ноты, которых и в природе не было, оставаться стройной без зеленых куколок, гениально играть на сцене и в кино.

Разумеется, когда действие демерола прошло, она почувствовала себя паршиво. Думала, что ей просто не пережить еще один день, еще одного любовника, еще одну вечеринку… Но под рукой был доктор Мадера, всегда готовый лечить ее «радикулит». Жаловаться на радикулит она научилась, еще когда снималась в Голливуде, – на рентгеновских снимках его не видно, врачи на студии могут сколько угодно тебя осматривать, а усомниться в правдивости жалоб не могут. Срабатывало это и c доктором Мадерой, только демерол – это была инициатива доктора Мадеры. Такого ей в Голливуде не давали. А доктор Мадера очень щедро выписывал демерол. Целый год – чудесный год – он делал ей по три укола в день.

Постепенно ей не надо было уже лежать в постели. На демероле она могла действовать. Она вставала, ходила в ночные клубы, пела – и в жизни не пела лучше. А какой фильм она сняла в Испании – боже ж мой, да если бы его только показали в Америке! В нем она достигла новых вершин. Она была стройной, излучала энергию – когда принимаешь демерол, нет никакой надобности в еде, а глаза у нее были как пламенеющие угли. Конечно, причиной тому были большие черные зрачки, расширенные от демерола. Но ее голос… звонкий, чистый…

А потом возникла эта ситуация c деньгами, пришла телеграмма из Калифорнии. Тед намеревался подать в суд и отобрать у нее детей, если она не вернется и не будет содержать их. Так она и позволила, чтобы ее сыновья стали жить c той шлюхой, на которой он женился! А потом, в довершение всего, самоубийство Дженнифер. Нили не могла не оставить Испанию – и демерол тоже. Конечно, куколки немного помогали, но теперь их надо было так много – не меньше тридцати в день. Тридцать пилюль секонала… Господи, она ж сегодня только шесть приняла, и последнюю – целых два часа назад. Где, черт побери, доктор Холл? Когда все это начнется?

Пришла медсестра и сообщила ей, что ужин подан. Не угодно ли пройти в столовую? Не угодно!

– Я хочу сигарет и секонала – шесть пилюль самое меньшее, пока доктор Холл не начнет лечение сном.

Она плюхнулась на кровать. У нее в горле пересохло. Боже ж мой, хоть выпить бы, хоть что-нибудь… Эта клетушка начала давить на нее. Если немедленно чего-нибудь не предпримут, она просто уйдет отсюда. Не смогут же они удержать ее силой – здесь же не тюрьма, в конце концов… Она услышала шаги и приподнялась. Может, хоть сейчас начнут все это дело наконец-то? Пришла медсестра c подносом.

– Мисс О’Хара, если вы предпочитаете ужинать в палате…

Закончить предложение ей так и не удалось. Терпение Нили лопнуло. Она схватила поднос и швырнула его через комнату. Медсестра еле увернулась. Прибежала еще одна медсестра. Нили прямо лопалась от ярости.

– Я не желаю есть и не желаю ни c кем общаться! Я желаю только спать. Ну-ка, подать мне мои сигареты – и тотчас начинайте это ваше лечение сном, а не то я немедленно ухожу! С меня хватит!

Одна из сестер, которая выглядела посолидней прочих, взяла инициативу в свои руки:

– Мисс О’Хара, лечения сном вам не прописано.

– Что вы такое говорите?

– Я справилась у доктора Холла. Никакого лечения сном, никаких барбитуратов. Вас будут лечить психиатры и терапевты.

– Я ухожу! – Нили рванулась к двери, но четыре руки бросились удерживать ее.

– Уберите свои грязные лапы! – завизжала Нили. – Пустите меня!

Она стала отбиваться от них кулаками.

Какая-то медсестра принялась выкрикивать распоряжения:

– В «Терновник» ее!

– Домой! – взвизгнула Нили.

Откуда-то появились еще сестры, и Нили почувствовала, что ее тащат по коридору. Это просто невозможно! Ее, Нили О’Хара, волоком тащат по коридору четыре медсестры! А этот нечеловеческий вопль – неужели он исходит от нее?! Но у нее никакой не припадок, она просто чертовски зла за это надувательство.

Она боролась c ними всю дорогу – через коридоры, пока отпирались и запирались двери, в другое здание, через другой вестибюль. На смену выскочили две новые медсестры. Ее протащили еще по одному коридору, в другую каморку. И при всей своей ярости она не могла не заметить разницы – здесь не было ни ковра, ни штор, ни бюро. Только кровать – прямо как в камере! Ее уложили на кровать. Брюки на ней были порваны. Слава богу, она прихватила c собой еще пару.

Вошла молодая медсестра и села рядом c ней:

– Пойдемте, мисс О’Хара, поужинаем.

– Домой хочу! – крикнула Нили.

– Давайте поужинаем. Пойдемте, познакомимся c другими пациентками.

– Спать хочу!

Нили разрыдалась. Она была в ловушке. Никогда в жизни она так остро не чувствовала, что попала в ловушку. Она посмотрела на окно. Решеток нет… это уже кое-что. Только сетка, но ее можно разрезать. Чем? Она стрелой вылетела из комнаты и оказалась в большой гостиной. Повсюду сидели больные и спокойно смотрели телевизор. Она c диким видом огляделась. Чем можно прорезать сетку? Она посмотрела на книжный шкаф. Он был забит книгами, головоломками… Шахматы! Она схватила пешку. У пешки маленькая головка… если она сильно ею ткнет, то сможет продырявить сетку. Она побежала к себе в палату, сжимая в кулаке пешку.

Медсестра сидела на кровати и спокойно наблюдала.

«Пусть смотрит, – подумала Нили. – Я сильнее – пусть-ка попробует остановить меня».

Она раскрыла окно. Медсестра не шелохнулась. Нили ткнула пешкой в сетку, c силой провела, еще раз ткнула. Должна же там быть слабая точка, которую можно проткнуть, а потом рвать дальше. Не может не быть…

– Сетка стальная, – спокойно сказала медсестра. – Даже если вы и вырветесь, то окажетесь на нашей территории. У