Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…Горючая смесь долго тлела, не желая разгораться. Гедимин считал секунды и озадаченно щурился. «Что у них там? Проблемы со связью? Хоть бы кто из городов откликнулся…»

Красное пламя лизнуло потолок.

— Кто посмел разжечь огонь⁈ — взревело облако плазмы, расплываясь на пол-отсека. Гедимин изумлённо мигнул.

— Эй! Ишха! — крикнул он, решив, что Кут’тайри таких вопросов задавать не стал бы. — Гедимин на связи! Ты там чего⁈

Облако заколыхалось, вытягиваясь в высоту. Внутри что-то зашипело, затрещало, пламя опало до полуметра и нехотя поднялось в рост Гедимина.

— Массстер Хеттийиррн⁈ Воины Хафссси просссят прощения…

Сармат отмахнулся.

— Ничего. А где Кут’тайри? Где Ишха? Вы там все живы?

— Вссе очень заняты, — прошелестело пламя. — Твоё послание…

— Кто там? — донёсся сквозь треск огня раздражённый голос. — А. Понятно. Я поговорю.

Из костра поднялся чёрный силуэт.

— Кет? Как всегда, вовремя, — сердито сказал Гварза, пока сармат растерянно мигал. — Ну?

— Айзек где? — вырвалось у Гедимина. Он угрюмо сощурился. «Вот неделю я тебя не видел и ничуть не соскучился…»

— Занят. Работает. Ещё вопросы? — донеслось из костра.

— Караван отправили? — спросил Гедимин, кое-как сосредоточившись на деле. — У нас всё готово.

— Ушёл восемнадцатого, — буркнул Гварза. — С тех пор не видели и не слышали. Значит, ещё не в столице? Ну, хоть какая-то информация.

Гедимин мигнул.

— Почему Вепуат не жжёт костры в пути? У Джагулов же есть жаровни.

Гварза фыркнул.

— Ты меня спрашиваешь?

Он повернулся к костру боком, к чему-то прислушиваясь, и резко махнул рукой.

— Иду! Кет, не тяни с возвращением. Тут очень нужны руки. Сойдут даже твои. Уран и торий!

Горючая смесь почернела и рассыпалась. Отсек заволокло дымом. Гедимин, сердито щурясь, погнал его к ячеистой «вытяжке» — или чем там был этот канал внутри стены. «Нужны руки… Чем они там заняты, мать их пробирка⁈»

За дверью стоял довольный Шесек. Гедимин заглянул за «колоннаду» — подмастерья, сложив вместе пласт войлока и трос, несли их на склад. Стопки полотнищ стали чуть ниже.

— Раскладываем, — Шесек указал на войлок и верёвки. — Уже часть готова, можешь обвязывать. Сильно не тяни и ничего не режь! Запомнил?.. Что там твои? Есть нам куда торопиться?

Гедимин пожал плечами.

— Караван в пути. Ушёл восемнадцатого. На базе все очень заняты.

— Дни Воздуха! — Шесек широко ухмыльнулся. — Кто не охотится, тот чистит шкуры. Или сушит мясо. Не знаю, зачем оно твоим… ну, может, варят гзеш. Восемнадцатого… значит, с утра соберу волокуши. Ничего, день постоят. Как мои печи занимать ерундой, так все первые…

Гедимин рассеянно кивнул. Он думал о Куэннской технике. «Так ни кварка и не выяснил. Досадно. Ладно, будем строить свои реакторы. Для твэлов у меня всё есть. Дело за ирренцием. Надеюсь, Маккензи не подведёт.»

21 день Льда, месяц Воздуха. Равнина, Сердце Пламени

Огромный сияющий шар повис посреди помещения с ячеистыми стенками. Каждая из ячеек тускло блестела, затянутая чёрным стеклом. Гедимин протянул руку к торчащим из шара шипам и едва успел отдёрнуть — три слоя обшивки от пальцев до локтя испарились, на пол закапал кипящий свинец. Ближайший шип налился зеленью, ослепительный луч соединил его с чёрной ячейкой и тут же погас. На дальней стороне шара сверкнул ещё один. «Сброс энергии,» — мелькнуло в голове Гедимина. Он дотронулся до обманчиво холодного стекла и отдёрнул ступню — чёрную обшивку сдуло, золотистая под ней раскалилась добела. Он переступил через линзу и замер, вцепившись в белую перегородку. Она тоже была горячей, но хотя бы не прожигала броню. «Эта штука,» — Гедимин повернулся к сияющему шару. «Активная зона… Она ни на чём не держится. Никаких опор. За счёт чего тогда…»

Шар дрогнул. Пронзительный визг ударил по ушам. Гедимин шарахнулся в сторону — и врезался в холодную твёрдую стену. Он, растерянно мигая, сидел на войлочной подстилке в тёмном отсеке. За стеной кто-то визжал — не так громко, как показалось сармату во сне, но очень сердито.

«Скогны…» — Гедимин с трудом поднялся, зажёг фонарь, убедился, что скафандр цел, и даже височные пластины на месте (почему тогда снится такая чушь?). «Что у них там? Авария?»

Едва приоткрылся дверной проём, сармат осмотрел «колоннаду» печей и облегчённо вздохнул. «Не взорвались. И дозиметр не орёт. Орут только Скогны… да нет, это уже Бронны. У них голос тоньше. Ох, мать моя колба…»

Пока он колебался, приоткрыть височные пластины или, наоборот, отключить наушники, вопли утихли. Кто-то хлопнул тяжёлой занавеской и коротко взвизгнул. Гедимин вышел из отсека. Трое Скогнов у дальней двери повернулись к нему. Их уши были прижаты, зубы — недобро оскалены.

— «Срочная необходимость»! — фыркнул Шесек, явно кого-то передразнивая. — Такая срочная, что дня не подождать! Ну, придут они ко мне за чешуями…

— Что случилось? — спросил Гедимин. Ему было не по себе.

— То, что я и сказал! — Шесек снова фыркнул. — Срочная необходимость! Забрать всех зверей! Волокуши они, видите ли, оставили… Чтоб они вам год каждую ночь снились, эти волокуши!

Гедимин мигнул. Таким злым он Шесека не видел с того дня, как рикошет повредил печь. «Волокуши, звери… Надеюсь, это всё не касается нашего карава… Hasu!»

— Всех… — пробормотал он, поворачиваясь к открытым складам. Там громоздились горы деталей, завёрнутых в войлок, — вчера сармат возился с ними до ночи, отпустив Скогнов и Шесека с ключами, и закрыть ворота было некому. Литейщик щёлкнул когтями.

— Вот именно. Еле-еле нашёл двух. Придётся твоему каравану ждать, пока они всё дотащат.

«Два зверя,» — Гедимин заглянул на склад. «Четыре тонны груза. Мелочь я возьму на себя… Семь ходок, если животные не выдохнутся раньше. М-да…»

— Где санки? — спросил он, поворачиваясь