Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ну что? Были у Дуунгуа? — литейщик ухмыльнулся. — Не прогнал? Ключник не любит, когда к нему лезут без дела.

— Были, — отозвался Гедимин. — Крупное существо. Ключи литеен… их тоже там заряжают?

Шесек быстро оглянулся на дальнюю стену — где-то там была ниша-«сейф», но Гедимин не взялся бы её искать.

— Да, когда нужно. Позапрошлый мастер, эллурец, вроде ходил. Но с ключами это редко. Это Куэннские вещи. Не костяной хлам с Дальнего Края.

Гедимин достал ключ от спального отсека, повертел в пальцах. «Где тут аккумулятор? Где индикатор заряда?»

— Этот никуда нести не нужно, — сказал Шесек, глядя на ключ. — Дуунгуа сказали — этот ещё и преемник моего преемника может не приносить. Я их все ему показываю каждый год. Так, на всякий случай.

Он, в последний раз оглянувшись на Гедимина, созвал подмастерьев и ушёл к дальней стене. Сармат достал из-под брони кость-«переводчик», обернул защитным полем в три слоя. Зелёных бликов на внутреннем шаре не увидел, но красных было с избытком. «И в этой штуке тоже где-то аккумулятор,» — он повертел кость, царапнул когтем какое-то углубление. «И вообще непонятно, как она работает. Надо было лучше расспрашивать Куэннов о сигма-излучении…»

19 день Кислоты, месяц Воздуха. Равнина, Сердце Пламени

— Понял я, понял, — Шесек нетерпеливо дёрнул вибриссами. — Во что завернуть и чем обвязать. Для тонкого — мягкое, для того, что потолще — древесное волокно сойдёт. Добуду. Только с возвратом, идёт?

— Всё вернём, — пообещал Гедимин. Перед мысленным взором мелькнули волокуши, доверху нагруженные скатками войлока и шкур и мотками тросов. «На базе всё заверну в защитное поле. Долго хранить не придётся. Сразу начнём монтаж. Сначала — вентиляцию и свет, потом всё остальное.»

— И с возвратом не тяни, — проворчал Шесек, что-то подсчитывая на когтистых пальцах. — И ничего не режь, запомнил? Ни обмотки, ни обвязки.

Он оглянулся на цех, внимательно приглядываясь к каждому участку стены и к каждой «колонне». Особенно долго он смотрел на печь, увешанную красными и белыми лентами.

— Так и не заработала, — пробормотал Гедимин. — Даже сегодня.

— Свет над ней загорался, — Шесек шумно вздохнул. — Может, ещё оживёт. Ладно, иди спать. Может, и завтра боги будут с нами…

Он двинулся к воротам, к ожидающим его подмастерьям, но на полпути обернулся.

— А хорошо всё-таки, когда ты никуда не лазишь! И завтра не лазь. Чтобы мне без тебя не доделывать.

Гедимин дождался, когда он отвернётся, и беззвучно хмыкнул. Ворота уже закрывались. Сармат смерил задумчивым взглядом повреждённую печь, покосился на проём, прикрытый занавесью, и свернул к спальному отсеку. «Чинить не полезу. Тут ключи нужны. Шесек не просит — лучше не соваться. А вот наружу надо выбраться. Попозже, когда стемнеет.»

…Мембраны в «сортировочном» туннеле растягивались и таяли с заданной периодичностью; за её отслеживанием Гедимин просидел перед «воротами» пятнадцать минут. Образцы — горсть рэссеновых «капель» — проходили сквозь красные плёнки, никак не изменяясь, только делились на кучки по размерам. В почерневшие ячейки их пропихнуть не удалось — повреждённая мембрана утратила и подвижность, и проницаемость. Гедимин дождался, когда откроется «большая» дверь, и двинулся по туннелю, прислушиваясь к монотонному шороху за поворотом. «Вода. Слабый дождь. Лезть по мокрой поверхности… Ладно, оценим на месте. Может, оно того и не стоит.»

…Слабое зеленоватое сияние подсвечивало дождевые струи. Ветер сносил их, наклоняя на сорок пять градусов. Гедимин покосился на пол туннеля, тронул стену, — поверхность была сухой везде, даже у открытого настежь входа. За светящимся уступом была темнота. Над ней, как дроны с направленными в небо прожекторами, висели бело-зеленоватые шпили Куэннских башен. Самих строений сармат не видел — свет их «мачт» был слишком тусклым. Несколько огней он разглядел понизу, под навесами, — какие-то сооружения были отмечены светящимся орнаментом, но наружу, под ливень, его не выставляли. Гедимин осторожно высунулся из-за гребня, огляделся, — вокруг было тихо, только в городе шелестели и скрежетали невидимые копошащиеся твари. Скафандр забрызгало дождём — он не падал только на сами стены, будто их прикрывало защитное поле, а всё, отстоящее от них на полметра, поливал беспрепятственно. «Значит, поверхность сухая,» — сармат посмотрел наверх, прикидывая, за что удобнее ухватиться. «Ну, тем лучше.»

…Дождь стекал по спине — пару раз сармат неосторожно высунул её из-под неощутимого купола. Он схватился за очередной шип, втискиваясь в углубление. В живот упёрлись короткие извилистые гребни. Внизу, за дальним уступом, сверкнула белая вспышка, кто-то выкрикнул пару слов, и ему ответили. Сармат, замерев, выждал десять секунд и пополз дальше. До светящихся «мачт» оставались считанные метры.

Белые зубцы торчали из стены, покрытые короткими шипиками. Их концы были небрежно срезаны и залиты плотной массой. Когда-то в их каналы были вставлены линзы, — так решил Гедимин, потыкав когтем в замазанное отверстие. Зубец вырастал из стены под самыми «мачтами», прикрывая сармата от взглядов снизу. Гедимин покосился на часы и беззвучно хмыкнул — до рассвета оставалась пара минут.

С крыши древнего завода был виден весь город — до самых дальних шпилей в конце спиральной улицы. За ними начиналась совсем уже непроницаемая чернота. Над головой сармата шевелились светящиеся отростки спиральных «мачт». Один за другим они загорались ярче, будто световая волна перебегала от основания к верхушке. Ещё пара секунд — и дозиметр зажёг тревожный сигнал. Гедимин прикрыл глаза тёмным щитком и завернулся в защитное поле. «Основной поток пойдёт вверх…» — он покосился на дозиметр, на гладкие основания «мачт» — там зацепиться уже было не за что, и сармат с сожалением покачал головой. «Ближе не подобраться. А неплохо было бы взять образец…»

20 день Мрака, месяц Воздуха. Равнина, Сердце Пламени

Спиральные «мачты» медленно разворачивались. Они уже светились так, что на них даже сквозь тёмный щиток было тяжело смотреть. Ещё секунда — и от руки Гедимина и «щупов» его дозиметра на крышу упала чёткая тень. Прибор заверещал, защитное поле вспыхнуло зеленью, сармат вжался в уступ, но успел, прежде чем зажмуриться, взглянуть вверх. Из развернувшихся «мачт» в небо били гейзеры зелёного