Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин, досадливо щурясь, повернулся к почти полному складу. «Не знаю, что там за чушь, но металл везти надо. Четыре повозки так четыре повозки. Лишь бы животное не сдохло по дороге.»

…Первый подмастерье, усевшийся на спину плоского зверя, уже скрылся за поворотом. Следом уползал «поезд» из четырёх волокуш. Второй Скогн поторапливал другого зверя, и существо медленно шагало, оттаскивая повозки от потайной двери.

— Уложимся в две ходки, — Вепуат оглянулся на Шесека. — Ты, если хочешь, иди. Мы вчетвером разберёмся.

Шесек дёрнул ухом.

— Иди ставить лебёдку, разбиратель! Джагулы её за тебя не построят.

…Волокуши они, конечно, обогнали. Вепуат, не останавливаясь, пересёк световое пятно, ухватился за выступы тёмной брони и ускакал в темноту. Гедимин включил фонарь. В полумраке что-то шевельнулось, блеснули острые зубы.

— Геджер? Карлики тебя отпустили?

Гедимин, помахав Джагулу, двинулся вверх по броне, но она уже шевелилась — пластина отодвигалась, выпуская наружу связку костяных жердей. Её держал двумя руками Вепуат. Гедимин помог вытащить разобранную лебёдку и по блеску нашёл старые анкера и пару выпученных глаз. Сааг-туул выглянул из-под панциря, посмотрел на сарматов, но тут же перевёл взгляд на белое свечение и негромко заскрежетал. С головы послышалось приглушённое рявканье. Те же звуки донеслись из полумрака — там лежали ещё два сааг-туула, и всем было не по себе.

Вепуат скатился вниз по броне и через пару секунд крикнул:

— Ползут!

Джагул-погонщик, вздрогнув от его крика, недовольно зарычал. На панцирь зверя выбрались четверо кочевников — возможно, все, кто был сейчас в «передвижном лагере»; близко к лебёдке они не подходили, держась в тени. Гедимин выпрямился, выглянул из-за стрелы лебёдки, — из-за поворота медленно выползал первый «поезд». Сармат глубоко вдохнул и задержал дыхание — от нетерпения уже сводило руки и спину. «Быстрее они не могут,» — напомнил он себе. «А ты один всё не утащишь. Твоё дело теперь — распихать груз по отсекам.»

— По десять тонн на зверя? — деловито уточнил — уже из грузовой «ячейки» — Вепуат. — Начнём отсюда и пойдём вдоль хребта. Правый и левый борта — поочерёдно. Ваджег! Сползи на лоб, стрелой зацепит!

В темноте кто-то недовольно рявкнул. По глазам Гедимина ударила белая вспышка. Волокуши, замершие внизу, у «борта» сааг-туула, были освещены так ярко, что сармату хотелось прикрыть лицо. Может, из-за этого света ему и было не по себе — как и тихо поскрипывающему зверю.

… — Ядро Сатурна, — прошептал Вепуат, толкнув Гедимина в бок; сарматы, обогнав медлительный «поезд», остановились под навесом. — А стражей-то прибавляется! Откуда-то взяли ещё четверых.

— Они же все на охоте, — прошептал Гедимин, угрюмо щурясь на световые пятна. Ещё недавно подсветка упиралась в бок одного сааг-туула; он после загрузки отошёл в темноту, к дороге выбрался другой, но пятно разделилось надвое и будто приклеилось к спрятавшемуся зверю. Что стражи видят, кроме камней и фрагмента брони, Гедимин не понимал — Джагулы от «прожекторов» прятались, но, может, на это и был расчёт.

— Да кто ночью охотится? — отозвался Вепуат, оглядываясь на ближайшие башни. Гедимин рассмотрел там неясные тени — возможно, снайперские посты.

— Интересно, хватит им подсветки на трёх зверей? — вслух подумал Вепуат, ускоряя шаг.

…Подсветки хватило. Гедимин, разбирая лебёдку, видел со спины сааг-туула три белесых пятна и слышал скрипучее ворчание. Животные вроде бы лежали тихо, но под их лапами скрежетал гравий. «Пытаются отползти?» — сармат посмотрел вниз, прикидывая, сместился ли сааг-туул хоть на сантиметр. «Не нравится им этот свет. На фонарь они так не реагировали.»

— Что делать дальше? — негромко прорычали из темноты.

— Ждать, — отозвался Гедимин, закидывая разобранную лебёдку на плечо. — Мы скоро.

Пустые «поезда» они обогнали так же легко, как гружёные, — плоские звери, независимо от поклажи, еле переставляли лапы. Вепуат, хмыкнув, толкнул Гедимина в бок.

— Кроме камней-усилителей, есть ещё ускоряющие штуки. Для летучих тварей. Надо спросить Кифа — годится она для наземного зверя?

— Годилась бы — применили бы, — пробормотал Гедимин, поправляя височную пластину. Он приподнял её, когда вышел на окраину города; теперь она была опущена до упора. Вепуат тоже заэкранировал шлем и нахохлился — ему рядом с древним заводом было не по себе.

— Добрались? — Шесек выглянул из туннеля. Вепуат ухмыльнулся.

— Твои существа в пути. Если не заснут по дороге. Дождь им нипочём.

За углом сверкнула белая вспышка. Шесек недовольно оскалился.

— У стражей кончается терпение, — угрюмо сказал он. — Тут к такому не привыкли. Три сааг-туула и ни одной драки… Передай Пламени — мы все хотим, чтобы оно горело ярко.

Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Он смотрел на светящиеся стены. «Множество механизмов,» — теперь он был уверен, что любой участок поверхности может вдруг прийти в движение. «И ни один не просматривается. Куэннские штуки, мать моя колба… Нам инструкций никто не оставил.»

Быстро оглянувшись через плечо, он приподнял височную пластину. Раскалённый ветер ударил в лицо, и сармат зажмурился.

— Пойду строить реакторы «Элидгена», — прошептал он, прижав ладонь к стене; её обдало жаром. — Скажи ему, что мы в пути. Он, наверное, соскучился.

22 день Пустоты, месяц Воздуха. Равнина

— Гедимин! Ну сколько можно-то⁈ Ты всю стоянку проспал!

Гедимин нехотя открыл глаза, приподнялся, опираясь на бугристую стенку. Поверхность под ним плавно колыхалась. «Едем,» — он встряхнулся, упёрся в стенки, выбираясь из узкого проёма. Слоистая «обшивка» под ладонью захрустела и чуть промялась внутрь. Гедимин отдёрнул руку и досадливо сощурился.

— Где мы? — спросил он, протискиваясь в узкий кривой коридор. За ним наконец можно было расправить спину и плечи. Тут был жилой отсек на двух особей; обитатели покинули его, забрав вещи, но углубления в «палубе» и крепления, вбитые в «стену», остались. На дне одной из продолговатых ямок Вепуат раскладывал какую-то трепыхающуюся и стрекочущую ерунду. Всё, что мог сказать о