Империя проклятых - Джей Кристофф

Мы поняли, что эти женщины, вероятно, были фрейлинами герцогини а Мэргенн, в настоящий момент вынужденные служить убийце своей госпожи, порабощенные силой ее крови.

И Диор стояла всего в двух шагах от того же ада.

Лилид провела нас по коридору, уставленному прекрасными доспехами, задрапированными тканями клана Мэргенн – двух оттенков зеленого с черными и синими штрихами. Мы дошли до двойных дверей, и два раба-мечника с поклоном распахнули их. Наши крылья обдувал ледяной ветер, и хотя Лилид была почти полностью нагой, она вышла на балкон, словно снаружи стоял летний день. Белый волк вышел вместе с ней. За ними последовала Диор, и за зубчатыми стенами мы увидели темный океан – в заливе Волков разбивались о берег белые барашки волн. Огромный, покрытый снегом двор замка заполнили люди – их было очень много под мерцающим светом факелов, а их крики перекрывали пение волн.

Нам потребовалось мгновение, чтобы осознать, что мы видим.

Людей, с которыми Диор привезли из Авелина, собрали у разрушенной Усыпальницы Девы-Матери – более тысячи человек, охраняемых стражниками в ливреях Дивока. На разрушенных ступенях собора стояла Сорайя, снимая треуголку перед стаей вампиров. Татуированный по имени Драйганн и его любовница Аликс, сестра со сломанным колесом на шее, шут в сером, Кейн, Киара – все члены двора Неистовых были в сборе.

– Полдюжины голов, без особых умений, но сильных и выносливых, оптом! Кто сколько даст? – громко объявила Сорайя, указав на оборванных мужчин, сбившихся в кучу на ступеньках рядом с ней.

– Три ночи. Пятьдесят мечей! – выкрикнул молодой вампир, одетый в плащ, похоже, из детской кожи, стараясь перекричать яростно воющий ветер.

– Три и пятьдесят предлагает лорд крови Ремилль! – воскликнула Сорайя. – Кто даст четыре?

– Четыре и пятьдесят. – Шут в сером поднял руку, и его голос был похож на маслянистый дым.

– Четыре от лорда крови Грея! А пять дадите? – Сорайя обвела взглядом собравшихся, ее темные глаза мерцали во тьме. – Они только что из Нордлунда! Сытые и невредимые!

С бледным от ужаса лицом Диор наблюдала за происходящим.

– В качестве оплаты они предлагают ночи службы моему брату, – прошептала Лилид рядом с ней. – В пустыне капля воды стоит целое состояние. И хотя короны часто добывают сталью, но сохраняют всегда с помощью монет.

Диор ничего не ответила, уставившись в темноту. У дверей дуна ждала повозка, внутри которой лежали обнаженные и изуродованные трупы. На глазах у Грааля Тля швырнула в кучу еще два тела. У конюшен людей выгоняли из деревянных загонов, а другая группа клейменых заталкивала их в фургон. Все они были пожилыми. Мы вспомнили ораву грязнокровок у стен Ньютунна, осознав глубину царящего здесь разврата.

Немощных и пожилых скормят порченым снаружи, молодых и сильных продадут с аукциона, чтобы купить лояльность двора Никиты. Жестокость и бессердечие из самых мрачных кошмаров поражали своими масштабами. Габриэль предупреждал Диор об этом зле, но увидеть его воочию было тем еще испытанием. Ее взгляд упал на стайку детей, оборванных и заплаканных, но она не заметила ни одного старше десяти. Среди них стояла маленькая девочка с грязными светлыми волосами, сжимавшая в руке тряпичную куклу.

– Мила… – прошептала Диор.

– Тебе неприятно это видеть?

Голос Лилид вернул нас на балкон, где подвергалась опасности Диор.

Девушка облизнула пересохшие губы и с трудом сглотнула.

– Oui, хозяйка.

– Почему же? Разве это сильно отличается от жизни фермера и его овец?

– Конечно, отличается, – прошипела Диор, сбитая с толку. – Это же люди.

– Да, они люди. Но и животные тоже. И хотя тебе это может показаться жестоким, но весенняя отбраковка овец тоже жестока, – Лилид указала на зверя рядом с собой, – как жестоки волчьи зубы для лани. В дикой природе не бывает кроликов или оленей, которые бы спокойно умирали во сне в своей постели, крошка. Молодые или старые, они, в конце концов, погибают в муках. Растерзанные хищниками. Так уж повелось с незапамятных времен: сильный пожирает слабого. И всего несколько десятилетий назад ты и весь твой род были довольны этой священной истиной. – Лилид смотрела на пленников внизу, скривив рубиновые губы. – Вы… люди… считаете наш новый мир жестоким только потому, что в нем впервые в жизни добычей стали вы.

Торги выиграл шут и теперь вступал во владение имуществом, а по ступеням поднималась еще одна группа людей. Лилид повернулась к Диор, полностью поглотив ее взглядом.

– Что хочет от тебя Вечный Король?

– Я не знаю, хозяйка. Клянусь, не знаю.

– А ведьма крови, которая убила Рикарда на Мер. Кем была она?

– Ее зовут Селин. Она сестра Габриэля.

– Кем она была для тебя?

– Никем. Я познакомилась с ней несколько недель назад… хозяйка.

– Эсани.

Древняя прошипела это слово, как яд, пригвоздив Грааль своим бездонным взглядом. Диор стояла совершенно неподвижно, совершенно безмолвно, и только холодный ветер своим воем нарушал тишину между ними.

– Знакомо ли тебе это имя, милое дитя? – наконец спросила Лилид.

Диор пристально посмотрела в эти глаза цвета полуночи и сделала то, что у нее получалось лучше всего.

– Нет, госпожа, – солгала она.

Нас захлестнуло облегчение – одного глотка древней крови Лилид было недостаточно, чтобы заставить Диор предать нас. Но за этим быстро последовал страх, мысль о том, что должно произойти дальше. А Бессердка улыбнулась, пока океанский ветер развевал ее длинные шелковистые локоны.

– На колени.

Удар Хлыста прозвучал в ночи, как пистолетный выстрел. И хотя мы думали, что она сможет сопротивляться – что дары Дивоков не окажут на нее воздействия, как и дары Воссов, – Грааль немедленно подчинилась, опустившись на колени под холодным, мертвым взглядом богини. Лилид вытащила из-за корсета свой золотой клинок, и волк рядом с ней зарычал, прижав уши к голове.

– Тише, Принц.

Зверь послушно опустил голову, не сводя с Диор своего единственного здорового глаза, а Лилид улыбнулась.

– Прости его. Он маленький ревнивый негодяй.

И, наклонившись, она рассекла фарфоровую кожу на внутренней стороне бедра, глубоко прорезав татуировку и артерию.

– Пей.

В тот момент в нас взыграли все самые мрачные чувства – отвращение, дух противоречия, но больше всего – страх. Второй глоток приблизит Диор к рабству еще на одну каплю. Лилид знала имя Эсани. Она была достаточно древней, чтобы помнить Войны Крови, Красный поход против неверных, падение рода Иллии, едва не приведшее к катастрофе. И если мы потеряем Грааля в лапах этого монстра, несомненно, это приблизит нас к окончательной гибели. Мы молились, чтобы Грааль устояла, отказалась, придумала бы какую-нибудь уловку,