Четвертое крыло - Ребекка Яррос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы прошли по пустеющему двору – кадеты спешили на уроки.
– Ты мне не ответил.
– О чем? – Он не отводил глаз от ворот, ведущих к дороге на летное поле, и мне пришлось чуть ли не бежать, чтобы успевать за его широкими шагами.
– О нелетной погоде.
– Третьекурсники сегодня летают. Каори и другие профессора вас просто жалеют, потому что на носу Битва отрядов и вам нужно упражняться с силами.
Он толкнул ворота, и я поспешила за ним.
– А мне будто не нужно? – мой голос гулко отозвался в туннеле.
– Выиграть Битву отрядов – мелочь в общем плане, а общий план – сохранить тебе жизнь. В следующем году ты попадешь на фронт раньше остальных.
Магические огни играли на чеканных чертах его лица, отбрасывая зловещие тени.
– Так вот что будет в следующем году, – повторила я, когда мы вышли на ту сторону и меня тут же ослепил снег. Сугробы по бокам от тропинки стояли выше человеческого роста. – Я попаду на фронт?
– Неизбежно. Неизвестно, сколько Сгаэль и Тэйрн выдержат друг без друга. Насколько я понимаю, нам обоим придется пойти на жертвы, чтобы угодить им.
Самому ему это явно не угождало, но я это прекрасно понимала. После трех лет в квадранте и мне бы хотелось убраться отсюда подальше. У меня рухнуло сердце – я вдруг поняла, что скоро буду на его месте: выпускаться, не имея власти над тем, что связь наших драконов определяет будущие назначения.
Я кивнула, не зная, что еще сказать, и мы подошли к Полосе препятствий в дружеском молчании.
– Второе крыло, – отметила я, глядя, как по ней носится отряд из отделения Хвоста. – Уверен, что не хочешь потренировать тут свои отряды?
У него поднялся уголок рта – безэмоциональный фасад дал трещину.
– Когда я был первогодком, тоже думал, что победа здесь – это пик всего. Но на третий год все видишь иначе… – его челюсть напряглась. – Просто скажем, что сами игры куда смертоноснее.
Мы направились к лестнице, выходящей на летное поле, но по ней уже спускались люди, и я шагнула в сторону, уступая им дорогу.
Когда же они приблизились, сердце словно подскочило к горлу, и я вытянулась по стойке смирно. Комендант Панчек и полковник Аэтос.
Спустившись первым, отец Даина улыбнулся мне.
– Вольно. Неплохо выглядишь, Вайолет. Вижу летные линии, – он показал на свои на скулах – те самые полоски, остающиеся от летных очков. – Должно быть, много времени проводишь в воздухе.
– Благодарю, сэр. Да, – я расслабилась, но не до конца. – У Даина тоже все хорошо. В этом году он командир моего отряда.
– Он рассказывал, – усмехнулся полковник с взглядом таким же теплым, как и у Даина. – Мира о тебе справлялась, когда мы были проездом у Южного крыла в прошлом месяце. Не переживай, на второй год ты получишь право переписки и сможешь поддерживать с ней связь. Уверен, ты по ней скучаешь.
– Каждый день, – кивнула я, подавляя нарастающие чувства, вызванные этим признанием.
Куда проще притворяться, что за стенами никто не ждет, чем страдать без сестры.
Ксейден напрягся, когда с лестницы сошла мама. Вот проклятье.
– Мама, – вырвалось у меня – она обернулась, и мы столкнулись взглядами.
Прошло больше пяти месяцев с нашей последней встречи, и хоть мне хотелось быть такой же сдержанной, как она, так же держать чувства в узде, я просто не могла. Я не такая, как она, как Мира. Я дочь своего отца.
Оценивающим взглядом она смерила меня с ног до головы – взглядом и генерала, и бывшего кадета Басгиата, – и по завершении осмотра тепла в ее глазах не появилось.
– Слышала, у тебя не получается должным образом овладеть силами.
Я моргнула и машинально отступила, словно расстояние спасло бы меня от этого ледяного укора. Впервые я была даже рада, что не манифестировала печать – не дала ей повода хвастаться.
– С таким драконом, как Тэйрн, я ожидала большего, – она выгнула бровь. – Иначе вся эта невероятная и заветная сила будет… – ее вздох стал клубом пара. – Растрачена впустую.
Я изо всех сил боролась с растущим комом в горле.
– Так точно, генерал.
– Впрочем, недавно ты стала темой для разговоров. – Теперь ее взгляд скользнул по моей макушке, и я поняла, что она смотрит на тронутую серебром косу, которую считала меткой проклятия и советовала мне срезать.
– Да?
Она правда меня обсуждает?
– Мы тут все гадаем, какие силы ты получила – если получила – от золотого дракона? – Ее губы сложились в улыбку, которую она-то наверняка считала доброй, но я слишком хорошо ее знала, чтобы поверить.
«Нет, – по всему телу прокатился рык Тэйрна. – Не говори».
– Пока ничего, – я провела языком по растрескавшейся нижней губе. Зима во время полетов не щадит. – Андарна говорит, что перьехвосты известны неспособностью транслировать силу всаднику.
Только передавать напрямую – но об этом я умолчала.
– Вот почему они редко связываются с людьми.
– Даже никогда, – вклинился отец Даина. – Мы, к слову, надеялись, ты попросишь у своего дракона разрешение исследовать ее. Из чисто академического интереса, разумеется.
Мне на мгновение стало дурно. Целая толпа будет тыкать и щупать Андарну боги знают как долго, чтобы насытить свой академический интерес, и они того гляди наткнутся на неизведанную силу молодых драконов. Нет уж, спасибо.
– К сожалению, не думаю, что ее это устроит. Она довольно отстраненная, даже со мной.
– Жаль, – сказал полковник Аэтос. – Мы велели писцам изучить вопрос сразу после Молотьбы, но все, что они нашли в библиотеке о силах перьехвостов, – многовековой давности, что странно, потому что я помню, как твой отец занимался вторым Кровланским восстанием и что-то упоминал о перьехвостых, но я никак не могу найти нужный том.
Он почесал лоб. Мать смотрела на меня с ожиданием, словно спрашивала не спрашивая.
– Сомневаюсь, что он успел закончить исследования конкретно этой темы до смерти, полковник Аэтос. Я даже не знаю, где его записи.
Я сочиняла на ходу. Я-то отлично знала, где его записи, – в единственном месте, где он проводил часы после отбоя. Но что-то в предостережении Тэйрна не давало в этом признаться.
– Какая жалость, – мама выдавила очередную улыбку. – Но рада, что вы живы, кадет Сорренгейл. – Она покосилась в сторону, и ее взгляд тут же обратился сталью. – Пусть даже вы водитесь с более чем сомнительным обществом.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Я не могла заступаться за Ксейдена и выставлять его слабаком. Не могла даже посмотреть на него, не выдав матери, кому на самом деле верна… не выдав это самой себе.
– Мне казалось, что эти вопросы мы уладили годы назад, – сказал Ксейден тихо, но я чувствовала, что он натянут как струна.
– Хм, – мама повернулась к цитадели, не скрывая чистейшего пренебрежения. – Постарайтесь освоить хоть какую-нибудь печать, кадет Сорренгейл. Не позорьте свой род.
– Так точно, генерал. – Ее неформальная фразочка ощущалась тяжелее, чем я готова признать, подкашивала уверенность, которую я выстраивала почти восемь месяцев со скрупулезными стараниями.
– Рад был тебя видеть, Вайолет! – Отец Даина на прощание одарил меня сочувствующей улыбкой, а Панчек вообще не обратил внимания, стараясь угнаться за мамой.
Поднимаясь по лестнице, я не сказала Ксейдену ни слова, но с каждой ступенькой злость нарастала, пока наверху утеса я не стала уже просто комком гнева.
– Ты не рассказала ей, как пережила нападение в спальне. – Он не спрашивал, а утверждал. – И это я не о своем победоносном явлении.
Я отлично знала, что он имеет в виду.
– Я с ней и не вижусь. И ты сам велел никому не рассказывать.
– Не думал, что у вас такие отношения, – произнес Ксейден удивительно мягко, когда мы направились по каньону к летному полю.
– А, ерунда, – бросила я, стараясь звучать как можно небрежнее. – Когда умер папа,
