Четвертое крыло - Ребекка Яррос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проклятье! – бешено прорычал он, изворачиваясь, чтобы достать меня.
И застиг меня врасплох, схватив за руку и перебросив через спину на мат.
Я приземлилась на плечо и поморщилась, но не услышала, чтобы что-то сломалось или порвалось. Первым делом, если выживу, надо отблагодарить Имоджен.
Не выпуская мою руку, Джек ударил ножом прямо мне в грудь, но тот отскочил от моего жилета – скользнул по ребрам и воткнулся в мат.
– Смертельные удары! – крикнул Ридок. – Это запрещено!
– Назад, Барлоу! – проревел Эметтерио.
– Что скажешь, Сорренгейл? – шепнул мне на ухо Джек, заломив мне руку за спину. – Признайся. Мы с тобой оба знали, как все будет. Быстро. Позорно просто. Смертельно. Твой драгоценный командир крыла тебя не спасет.
Нет, но если Джек добьется своего, то Ксейден пострадает… если не хуже. Эта мысль привела меня в чувство. Превозмогая боль, я перекатилась, вывихнув плечо, но освободившись из его хватки, а он запутался в моих ногах.
И тогда я врезала ему прямо по яйцам.
Он рухнул на колени с распахнутым в беззвучном крике ртом, а я вскочила на ноги.
– Сдавайся, – приказала я, поднимая оброненный кинжал. – Я могу тебя зарезать в любую секунду. Мы с тобой оба знаем, что в реальном бою ты уже был бы мертв.
– В реальном бою я прикончил бы тебя, как только ты ступила на мат, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
– Сдавайся.
– Иди в жопу! – Он метнул кинжал.
Я вскинула руки, и кинжал вошел мне в левое, сука, предплечье. Хлынула кровь, боль пугающе резко обожгла нервы по всей руке, но я знала, что доставать его нельзя. Сейчас оставалось только зажать рану, как получится.
– Не метать оружие! – крикнул откуда-то сбоку Эметтерио, но Джек уже наступал, мчался на меня с серией ударов, к которым я не была готова.
Его кулак врезался мне в щеку, и я почувствовала, как рассекло кожу.
Его колено выдавило из меня воздух, врезавшись в живот.
Но я оставалась на ногах, пока его руки не вцепились мне в лицо. Боль наполнила каждую клеточку моего тела, когда жестокая, вибрирующая энергия прорвалась через меня с такой силой, словно он отрывал связки от костей, мышцы от жил.
Я закричала, потрясенная внутренней мощью, которой не понимала, словно он вливал в меня свою силу, атакуя тысячей игл гудящей энергии.
Сейчас. Если я не сделаю это сейчас, он меня убьет. В глазах уже темнело.
Я сунула дрожащую руку в карман и большим пальцем вытолкнула пробку из флакона.
Его садистская улыбка и красный ободок вокруг глаз – все, что я видела, пока он вливал в меня все больше и больше силы, – но его руки были заняты, а он слишком поверил в победу, чтобы слышать, что я уже не кричу, и видеть, что я уже действую.
– Он применяет силы! – заорал Ридок, и краем глаз я разобрала по сторонам движение.
А потом с такой силой сунула флакон в улыбку Джека, что почувствовала, как сломала ему зуб.
К нам обоим потянулись руки, я слышала крики Ридока и Эмметерио, которых отбросило в сторону. Что бы ни делал Джек, после прикосновения оно ударило и по ним.
Зубы стучали, боль накрывала меня с головой, тело боролось изо всех сил, чтобы не отключиться, избежав невыносимой пытки, но я отказывалась погружаться во тьму, пока Джек не захрипел.
Его глаза распахнулись невозможно широко, и он уронил руки, схватившись за шею, когда перекрылись его дыхательные пути.
У меня подломились ноги, и, все еще содрогаясь, я повалилась на мат – вместе с Джеком, который, побагровев лицом, хватал ртом воздух и царапал шею.
Надо мной тут же показалось лицо Ридока.
– Дыши, Сорренгейл. Просто дыши.
– Какого хрена с ним случилось? – спросил кто-то над корчащимся Джеком.
– Апельсины, – шепнула я Ридоку, когда мое тело наконец сдалось. – У него аллергия на апельсины.
И я провалилась в пустоту.
* * *
Очнулась я уже не на мате, а по тьме за окнами квадранта целителей поняла, что наступила ночь. Я провалялась без сознания несколько часов.
И не Ридок сидел в кресле рядом с моей койкой, прожигая взглядом так, словно готовился добить меня самолично.
А Ксейден. Волосы растрепаны, словно он их на себе рвал. Он подбрасывал кинжал, причем ловил каждый раз за кончик, даже не глядя. Потом наконец он убрал его в ножны и спросил:
– Апельсины? Серьезно?
Глава 24
Я знаю, что тебе не хочется этого слышать, но иногда стоит знать, когда надо смириться и нанести смертельный удар, Мира. Именно поэтому проследи, чтобы Вайолет попала в квадрант писцов. Она никогда не сможет забрать жизнь.
Книга Бреннана, с. 17
Я попыталась сдвинуться на кровати, чтобы сесть, но боль в руке напомнила, что не так давно в ней засел кинжал. Теперь она была перебинтована.
– Сколько швов?
– Одиннадцать с одной стороны и девятнадцать – с другой, – он выгнул темную бровь и подался вперед, облокотившись на колени. – Ты превратила в оружие апельсины, Вайоленс?
Я с трудом переползла в сидячее положение и пожала плечами.
– Работала с тем, что есть.
– Раз уж ты выжила – мы выжили, – не могу ругать тебя за это и не стану спрашивать, откуда ты всегда знаешь, с кем будешь сражаться на вызовах. – В его взгляде явно читался гнев, но была и нотка облегчения. – Благодаря тому что ты сказала Ридоку, Эметтерио успел доставить Джека сюда вовремя. К сожалению, он в пяти койках от тебя – и выживет, в отличие от второкурсника в ряду от вас. Могла бы его добить и избавить нас от драмы.
– Я не хотела его убивать. – Я попробовала размять плечо. Болит, но не вывихнуто. И на лице все еще пульсировали отдельные участки. – Я просто хотела не дать ему убить меня.
– Надо было сказать мне, – сорвалось с его губ обвинение.
– А ты бы не мог сделать ничего, только выставил бы меня слабачкой, – я прищурилась. – Да и что-то уже несколько недель тебя попробуй еще найди. Если бы я не знала, подумала бы, что поцелуй тебя напугал.
Проклятье. Вот это я говорить вроде не собиралась.
– Оставим это в прошлом.
В его глазах что-то сверкнуло, но на лице тут же снова воцарилась холодная маска безразличия.
– Серьезно? – Надо думать, раз он так долго этого избегал.
– Это была ошибка. Мы с тобой будем служить вместе до конца жизни, никуда друг от друга не денемся. Связь – пусть даже только физическая – будет колоссальной оплошностью. Об этом нечего и говорить.
Я с трудом удержалась, чтобы не вцепиться себе в грудь – проверить, на месте ли органы, раз меня только что выпотрошили всего за четыре фразы. Но ведь ему понравилось не меньше, чем мне. Я была там, я бы ни с чем не спутала этот… энтузиазм. Но может, все дело в чураме.
– А если я хочу поговорить?
– Тогда милости прошу, но это еще не значит, что я обязан участвовать в этом разговоре. У нас обоих есть свои границы, и это будет моя, – от его тона, который не предполагал споров, у меня все внутри перевернулось. – Я соглашусь, что у меня плохо получилось поддерживать дистанцию, и если сегодняшней выходкой ты намеревалась привлечь мое внимание, то поздравляю. У тебя получилось.
– Не понимаю, о чем ты. – Я скинула ноги с койки.
Нужно было найти сапоги и убраться отсюда, пока я не выставила себя еще большей дурой.
– Оказывается, я не могу доверять Лиаму, который не сообщил о смертельной опасности, и не могу доверять Рианнон, которая недостаточно хорошо тренировала тебя, раз Барлоу так легко положил тебя на лопатки, и с этого момента я все беру на себя.
– Что берешь на себя? – я прищурилась.
– Все, что касается тебя.
На
