Четвертое крыло - Ребекка Яррос

следующий день, в часы, когда мы бы занимались полетами, если бы не завывающие ледяные ветра, Ксейден вызвал меня на мат. К счастью, на этот раз в рубашке, поэтому меня не отвлекало то, что под ней. Нет, мало того что он надел боевую защиту и сапоги, он и вооружился до зубов – не меньше, чем десятком кинжалов в десятке ножен.

Это же токсично, что меня так притягивает этот его вид? Наверняка. Но сто́ит только взглянуть – и температура сама так и подскакивает.

– Не бери свои кинжалы, – велел он, и почти десяток всадников оглянулось на нас с других матов.

Хотя бы Лиам тренировался в паре матов от нас, с Даином. Большинство отрядов тоже собралось здесь, пользуясь внезапным свободным временем, поэтому, к счастью, все были заняты тренировками, вместо того чтобы пялиться на нас.

– Но ты же вооружен, – я выразительно показала глазами на его многочисленные ножны.

– Либо ты мне доверяешь, либо нет, – он слегка закинул голову, еще больше обнажая метку, вьющуюся по его шее.

Той самой, что я ласкала рукой, пока он прижимал меня к крепостной стене больше месяца назад.

Так, все. Не думать об этом.

Но мое тело вспоминало без труда.

Я сделала долгий выдох, отошла к краю мата, достала все свои кинжалы и все выигранные и выложила их на полу.

– Разоружилась. Теперь доволен? – Я повернулась к нему и подняла руки. Длинный рукав скрывал бинт на руке, но рана напоминала о себе. – Хотя можно было бы и подождать пару дней, пока у меня рука не восстановится.

Швы тянули, но вообще бывало и хуже.

– Нет, – он покачал головой, обнажил один из кинжалов и двинулся на меня. – Врагам насрать, ранена ты или нет. Они будут этим пользоваться. Если не знаешь, как сражаться через боль, погубишь нас обоих.

– Ну ладно, – я раздраженно сменила стойку. Откуда ему знать, что мне всегда больно. Это уже моя зона комфорта. – Здесь ты прав, признаю.

– Ну, спасибо за великодушие, – хмыкнул он, и я постаралась подавить волну тепла внизу живота. Он поднял руку ладонью вверх, показывая мне клинок с удивительно коротким лезвием. – Проблема не в том, как ты дерешься. Ты быстрая и с августа стала весьма устойчивой. Проблема в том, что у тебя слишком легко отнять кинжалы. Тебе нужно оружие под твое телосложение.

Хотя бы не сказал «под твои слабости».

Я рассмотрела кинжал в его руке. Красивый, с прочной черной рукояткой, гравированной тирскими узлами, старинными мифическими рунами, состоящими из запутанных спиралей и переплетений. Этот клинок явно довели до смертельного совершенства.

– Впечатляет.

– Он твой.

Я вскинула голову. Но в ониксовых глазах не было ни намека на ложь или шутку.

– Я добыл его для тебя. – Уголки его губ слегка изогнулись.

– Что? – У меня раскрылся рот и сжалась грудь.

Он потратил время, чтобы добыть для меня нож? Блин. О таких чувствах я правда не просила. Теплых, сбивающих с толку чувствах.

– Ты слышала. Бери.

Сглотнув неожиданный комок в горле, я взяла у него клинок.

– Кто его сделал?

– Знаю нужного человека.

– В квадранте? – у меня вскинулись брови.

– Ты удивишься, кого только не узнаешь здесь за три года. – Улыбка все подергивала уголок его рта, и я открыто пялилась на нее, не сразу вспомнив, где мы.

– Невероятно. – Я покачала головой и вернула клинок ему. – Но ты же знаешь, я не могу его принять. Нам разрешено иметь только то оружие, которое мы выиграем.

Разрешались только вызовы или соревнования. Я уже давно приглядывалась к одному арбалету, но пока плохо им владела.

– Вот именно. – Он улыбнулся на долю секунды, а потом налетел быстрее, чем я представляла возможным.

Он был даже быстрее Имоджен, когда выбил из-под меня ноги одним ударом, ловко уложив на мат.

Легкость, с которой он положил меня на лопатки, одновременно ужасала и… невероятно заводила, особенно если учесть вес его бедер на моих. Потребовалась вся сила воли, чтобы не поднять руку и не убрать выбившийся локон с его лба. Это была ошибка.

Что ж, это воспоминание меня хотя бы остужает.

– И чего ты пытаешься доказать своими приемчиками? – спросила я, прекрасно понимая, что он намеренно не стал выбивать из меня дух.

– На мне сейчас десяток таких клинков, так что начинай меня разоружать, – он саркастически поднял бровь. – Если только не знаешь, что делать с противником, когда он на тебе, но это уже совсем другой вопрос.

– Я знаю, что делать с тобой на мне, – тихо огрызнулась я.

Он опустился к моему уху:

– Тебе не понравится, что будет, если попробуешь меня столкнуть.

– А может, понравится. – Я повернулась так, чтобы только чуть задеть губами его ухо.

Он отдернулся, и жар в его глазах сказал мне, что он отлично знает, в какой позе мы находимся.

– Обезоружь меня раньше, чем я проверю эту гипотезу на глазах у всего зала.

– Интересно. Никогда не принимала тебя за эксгибициониста.

– А ты толкни – и узнаешь. – Его взгляд опустился на мои губы.

– Ты же вроде бы сказал, что поцелуй был ошибкой.

Мне было плевать, пусть на нас смотрит хоть весь квадрант, если он поцелует меня вновь.

– Он и был, – Ксейден усмехнулся. – Я просто учу тебя, что ножи еще не единственный способ обезоружить противника. Скажи, Вайоленс, ты обезоружена?

Вот же наглый засранец.

Я фыркнула и начала вырывать ножи из ножен, отбрасывая через мат, а он наблюдал с нетерпеливой иронией. Затем я сомкнула ноги на его бедрах и с силой перекатилась влево, положив его на спину. Естественно, он поддался – вряд ли я так легко устроилась бы сверху, если бы он сам этого не хотел, – но я все равно сделала вид, что прижала его к полу, и продолжила вынимать остальные кинжалы.

– И наконец, – сказала я с улыбкой, прижавшись вплотную к нему, и выхватила кинжал из его руки. – Спасибо.

Когда я завладела последним ножом, Ксейден уперся руками в мат и оттолкнулся с нереальной силой, так, что я взлетела и снова впечаталась спиной в мат.

– Это… – Я пыталась отдышаться – этот прием поразил меня до глубины души, а Ксейден оказался между моими ногами. Я всеми силами старалась не прижаться к нему, чтобы убедиться, правда ли он считает тот поцелуй ошибкой. – Нечестно применять свои силы на мате.

Магические. Сексуальные. Неважно. Все равно нечестно.

– Это разные вещи. – Он вскочил на ноги и протянул руку. Я приняла ее и поднялась, чувствуя, как кружится голова. Не сейчас. Потом будешь терять голову. – Эметтерио не разрешает пользоваться силами, чтобы уравнять шансы на вызовах. Но в жизни? Шансы совершенно неравны, и тебе надо учиться пользоваться всем, что есть.

– Я мало что могу, кроме как заземляться, закрываться и переносить по воздуху клочок пергамента.

Я убрала один из новых кинжалов в ножны, потом собрала остальные. Все были замечательные и помечены разными рунами. Какая жалость, что так много от тирской культуры кануло в небытие во время объединения, включая большинство рун. Я даже не знала, что они значат.

– Что ж, похоже, придется поработать и над этим, – он вздохнул и принял боевую стойку. – А теперь оправдай свое прозвище и постарайся меня убить.

* * *

Февраль пролетел, слившись в единое пятно усталости. Ксейден занимал каждое свободное мгновение моего дня, и Даин не раз скрежетал зубами, когда командир крыла забирал меня с тренировок, потому что у него были планы бесконечно важнее.

Обычно кончавшиеся тем, что меня раз за разом уделывали на мате.

Но надо сказать, он со мной хотя бы не нянчился, как Даин, и не подыгрывал, как Рианнон. Он доводил меня до абсолютного предела на каждой встрече – но не дальше, обычно оставляя задыхаться бесхребетной лужицей пота на полу спортзала.

Тут-то обычно Имоджен и напоминала, что мне пора качать мышцы.

Я ненавидела их обоих.