Двойная спираль. Забытые герои сражения за ДНК - Гарет Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Школа Святого Павла для девочек прекрасно подготовила Розалинд к некоторым аспектам жизни, но не ко всем. Она демонстрировала блестящие успехи в учебе, а также упрямство и тяжелый характер. В июне 1937 года она набрала высочайшие баллы по химии на вступительном экзамене в Кембридже и получила право учиться естественным наукам в колледже Ньюнхэм – одном из двух колледжей в Кембридже, куда принимали женщин. Она нашла учебу в Кембридже увлекательной, но сложной. К самым запоминающимся моментам ее первого курса[909] относились созерцание легендарного сэра Лоренса Брэгга в Кавендишской лаборатории и – несмотря на неуверенность в себе – второе место по успеваемости в группе. Летние каникулы, которые семья проводила[910] в Норвегии в конце августа 1939 года, также были запоминающимися – но оборвались спешкой на паром Берген – Ньюкасл, доставивший их домой вскоре после объявления войны Германии.
На втором курсе[911] она познакомилась с «кристаллофизикой» – законом Брэгга и таблицами Астбери – Ярдли; она разминулась с Дж. Д. Берналом, который недавно перебрался в колледж Биркбек. Ее третий курс начался бомбардировками «Блиц». Вскоре после этого несколько ученых исчезли из Кавендишской лаборатории; они попали в число «иностранцев», вывезенных по приказу Черчилля и интернированных в Ньюфаундленд, среди которых был и Макс Перуц.
Еще один переселенец оказал на Франклин значительное влияние: француженка Адриенна Вайль[912], учившаяся у Марии Кюри и убедившая Брэгга найти для нее работу в Кавендишской лаборатории, хотя она тоже была иностранкой. Вайль олицетворяла все то красочное, стильное и изысканное, что присуще французам. Она руководила оживленным общежитием, полным французских беженцев, – сообщество, заставившее Франклин задуматься о том, насколько скучны англичане. Вайль посмотрела на свою новую протеже с более светских позиций, отметив, что «Школа Святого Павла готовит девочек, которые стыдятся быть женщинами»[913]. Может казаться жестким, но Франклин был 21 год, когда она открыла (спросив у студента с медицинского факультета), откуда берутся дети.
На Франклин вновь нашла неуверенность в себе перед выпускными экзаменами, но на этот раз не без оснований. Она винила простуду[914] и успокоительные, которые принимала, чтобы не нервничать перед экзаменами; по мнению ее руководителя, превосходный ум споткнулся о перфекционизм и хаотичное планирование. Франклин не стала первой в выпуске, как она надеялась, но получила годовую стипендию на исследовательскую работу под руководством Рональда Норриша, члена Королевского общества и профессора физической химии. Их совместная деятельность была просто катастрофической. Франклин нашла проект скучным и презирала Норриша, «самовластного тирана»[915], которому нравилось унижать студентов. Франклин считала его «тупым, ограниченным, лицемерным, невоспитанным и деспотичным»[916][917]. Столкновение их личностей привело к громкой ссоре, в ходе которой Франклин зарекомендовала себя правой (что Норриш ненавидел) и дала ему достойный отпор (что его восхитило). Позднее он предложил ей писать у него диссертацию и казался удивленным, когда она ему отказала.
В августе 1942 года Франклин покинула Кембридж, чтобы писать диссертацию в Британской исследовательской ассоциации по использованию угля в Кингстоне-на-Темзе к юго-западу от Лондона. Место было «за много миль от чего бы то ни было»[918], но проект «звучал не слишком плохо». Три года работы над пористостью углерода в угле привели к созданию серьезной докторской диссертации[919] – отправленной в Кембридж как раз вовремя, чтобы отметить победу в Европе – и статьи для Фарадеевского общества.
Находясь в поисках новой работы, Франклин написала Адриенне Вайль, вернувшейся в Париж. Если там появится какая-нибудь работа для «физического химика, который очень мало знает о физической химии, но много – о дырках в угле, пожалуйста, дайте мне знать»[920]. Вайль добилась большего и в августе 1946 года предупредила коллегу, что Франклин должна будет представить свое исследование на конференции в Королевском институте. Знакомый Вайль был чрезвычайно впечатлен[921] статьей Франклин, ее «смелой и жесткой» атакой на чье-то исследование и – когда он поговорил с ней после доклада – ее хорошим разговорным французским. Ее новым почитателем был Жак Меринг, которому было сильно за 40 и который был руководителем группы из 20 исследователей[922] в Париже, использовавших рентгеновскую дифракцию для зондирования «неупорядоченных структур» глин и других некристаллических материалов. Меринг изыскал средства для бойкой молодой англичанки, и в феврале 1947 года Франклин променяла серую скудость послевоенного Лондона на левый берег Сены – Рив Гош.
Новая должность Франклин в Laboratoire Central des Services Chimiques de l’Etat (Центральной лаборатории государственного химического обслуживания) стала для нее работой мечты. Liberté – Egalité – Fraternité[923]: она усвоила это все, на работе и за ее пределами. Она быстро стала экспертом в области рентгеновской дифракции и первой попробовала распутать неупорядоченный углерод в угле. Меринг относился ней как равной ему по уму, и они проводили «целые дни до самого вечера в увлеченном обсуждении внутреннего строения атомов неправильных кристаллов»[924].
Пребывание в Париже привнесло многие вещи, которых недоставало в Англии[925]: gastronomie, haute couture[926] и возможность совершенствовать французский, беседуя с учеными или интеллигентами или торгуясь с лавочниками. Одновременно с наукой для Франклин достиг расцвета и досуг. По выходным и праздникам она предавалась любимым ею горным прогулкам и путешествиям и писала домой о красоте Высоких Альп и восходах, которые вызывали слезы на ее глазах. В отличие от ее увлечения Францией, весенний Париж не принес романтических отношений д-ру Розалинд Франклин. Жак Меринг был классическим обворожительным французом[927], взгляд зеленых глаз которого бродил по молодым женщинам его группы (многие из которых были рады дать ему воспользоваться правом первой ночи). Когда Франклин присоединилась к группе, у Меринга уже была жена (появившаяся до войны, уже сошедшая со сцены) и любовница (в прошлом ассистентка, теперь в центре сцены), вскоре ставшая второй женой. Утверждалось[928], что Меринг оказывал Франклин знаки внимания и что
