Золочёные горы - Кейт Маннинг

– И теперь, – сказал он, – этот человек жалеет для них жалкий кусок его драгоценного мрамора.

– Это прошлое, – повторила я.

– Эти люди не оставят его в прошлом! – крикнул он. – Отец не оставит. У нас уже двадцать контрактов на памятники солдатам-конфедератам в десяти штатах. Тонны мрамора. Стоимостью в миллионы. Его подруги из загородного клуба машут флагами побежденных и долларовыми купюрами. Моего отца волнуют лишь деньги.

– Моего отца они тоже волновали, – заметила я, пытаясь уколоть его чувством вины. – Эти люди рассчитывают на тебя. Ты дал им слово…

– Сильви… я пытался. Правда. Но Боулз не расстанется даже с ломаным грошом. – Джейс насадил луковичку на зубчик вилки, словно голову врага, и сердито махал ею в воздухе. – На прошлой неделе Истер попросила отца о помощи, чтобы Кэл мог основать свой университет. Знаешь, что ответил старик? Сказал, что сделал достаточно. Для Калеба. Вот почему она так поспешно уехала.

– Так сделай что-нибудь сам, – сказала я. – Помоги Калебу.

– Я пытался. Отец отказался обсуждать это со мной, как и мой план, – с горечью ответил Джейс. – Весь мрамор пойдет на памятник предателю Джонни Ребу.

– Так что с забастовкой? – не унималась я, но на уме у Джейса был только мрамор.

– Доктор Дю Бойс не смог получить место даже на проспекте Монументов в Ричмонде, не говоря уже о Национальной аллее. Ему повезло, что Белая лига не линчевала его за такое предложение.

– Дю Бойс? – переспросила я. – Я прочла его книгу.

– Правда? – Глаза Джейса загорелись, и он наклонился ко мне через стол. – Знаешь что? Мы родственные души. Ты правда ее читала?

– Мисс Редмонд дала мне свой экземпляр.

– Мисс Редмонд – большевичка, это несомненно, – сказал он. – А профессор Дю Бойс – угроза. Отец называет его дерзким и отказывается читать его книгу. Он говорит, что я нездоров и нахожусь под влиянием анархистов. Он отказывается признавать меня своим сыном.

Он выпил еще и пробормотал:

– Я не единственный сын, которого он не признает.

Он кинул на меня быстрый взгляд, хотел увидеть, поразило ли меня сказанное. И понял, что нет.

– Почему бы тогда не отправить мрамор семье Грейди? – спросила я раздраженно. – Подари его их городу или что-то в этом роде.

Позже он заявил, что мое предложение побудило его действовать, хотя в тот момент отверг его.

– Отвезти тонны мрамора так далеко, аж до округа Уэлд? Невозможно, – фыркнул он.

– Хватит вина, Джейс. Ты так не думаешь?

– Я вообще не думаю! Я действую! – Он поднялся. – Ты же говорила о действиях. Мы должны действовать! Пойдем со мной.

Куда? Он мог наброситься на меня, или убить, или показать мне труп своего отца. И все же я пошла, увлекаемая вниз по лестнице любопытством и рукой Джейса Паджетта.

– Идем, идем.

Напевая, словно безумный, он тащил меня в кабинет своего отца.

– Джаспер, – заметила я, – мне здесь не место.

– Я тебя пригласил, значит, место.

Он повернул к тому сейфу в углу со стальной дверью и позолоченной эмблемой на ней. Протянул мне клочок бумаги из кармана, тихо насвистывая.

– Прочти мне цифры.

– Джейс, это неправильно.

Он собирался открыть хранилище. И мне мучительно хотелось, чтобы он это сделал. Я прочла вслух комбинацию. Он покрутил ручки. Ему понадобилось три попытки, я снова и снова произносила цифры, а сердце колотилось как бешеное. Это было неправильно, но захватывающе.

– Не волнуйся, – пробормотал Джейс. – Это всего лишь деньги. Бояться нечего. Там их много.

– Много? Но компания на грани банкротства! Долг работникам… – прошептала я, заикаясь, в горле у меня пересохло. – Компания пострадала от паники на рынке. Потеряла все…

Джейс перестал крутить ручки сейфа.

– Компания не значит семья. Здесь только небольшая заначка. Большие бабки в Нью-Йорке. Сотни тысяч лежат в хранилище «Морган гаранти».

Он наконец открыл дверь и дернул шнур – внутри зажегся свет.

Зрелище привело меня в бешенство. Полки внутри были забиты стопками денег: целые связки купюр, завернутые в бумагу столбики монет. Мешочки из фетра, перевязанные шелковыми веревочками. Я ахнула.

– Зачем ты мне это показываешь?

– Потому что мы товарищи, – заявил он. Потом выпалил: – И все это может стать твоим, Сильви.

– О чем ты говоришь?

Он облокотился о дверной косяк и уставился на меня с напряженным вниманием.

– Это может стать твоим. Нашим. Если ты не испытываешь ко мне ненависти.

– Я не воровка, – ответила я, попятившись. – Мне пора домой.

– Прошу, не уходи, – пробормотал Джейс. – Это не то, что ты подумала, милая.

– А что я подумала? – спросила я. – Поясни мне.

– Ты подумала, что у меня гнусные намерения.

– Да, это так.

И я надеялась, что в эти намерения входит дать мне немного наличных.

– Постой, – он закрыл глаза, словно так ему было легче дышать. – Прости меня, пожалуйста. Все идет не так, как я планировал. Все не так.

– Что ты планировал?

– Сказать тебе. Моя идея. Вопрос – я не собирался делать это так. Таким образом и в этом… хранилище. Просить тебя…

Он сглотнул и посмотрел на меня умоляющим взглядом.

– Тебе нехорошо, Джаспер?

Мы стояли у открытой двери сейфа. Джаспер снял очки, его кадык напрягся, словно он собирался сознаться в каком-то ужасном поступке.

Наконец, шумно выдохнув пары виски, Джейс Паджетт выговорил:

– Мой вопрос: ты выйдешь за меня?

– Ха! – Я громко рассмеялась и прикрыла рот ладонью. – Ха-ха-ха.

– Почему ты смеешься?

Он ссутулил плечи.

– Зачем ты это сказал? – Абсурдность его слов причиняла боль. – Это шутка? Чтобы посмеяться надо мной.

– Нет, – ответил он. – Ни в коем случае. Нет, Сильви.

– Ты же не всерьез.

– Почему? – спросил он. – Перестань смеяться. Я чертовски серьезен. Искренен.

– Тогда зачем? – Я смеялась, не в силах остановиться. – Брак? Зачем?

– Зачем? – Джейс прижал ладони к глазам и вздохнул, словно я должна была понимать причину. – Зачем? Чтобы сделать правильную вещь, как ты сказала. И стать революционером. И да, я всерьез. Потому что ты дорога мне, Сильви, любимая. Прости за все. Мы родственные души, разве не видишь? Я бы отдал тебе все это.

– Я не благотворительный проект.

– Нет, ты… Сильви. – Он искал слова. – Ты целиком та, кто ты есть. А вот кто я… кто знает? Отец не знает. Может, знаешь ты. Ты слушаешь меня. Думаю, ты всегда меня понимала.

Он заявил, что я целиком та, кто я есть. Что он имел в виду? К чему это бредовое предложение руки и сердца? Я не сводила с него глаз, не в силах поверить.

– Сильви, ты только… посмотри…

Джейс затащил меня внутрь