Агентурная сеть - Игорь Прелин

— В какой работе?! — воскликнул ошеломленный Сервэн. — Вы хотите сказать, что после войны мой отец работал на советскую разведку?!

— Выходит, так, месье Сервэн, — спокойно констатировал Усалев.

— И вы явились, чтобы шантажировать меня? — возмутился Сервэн.

— За кого вы меня принимаете?! — в свою очередь возмутился Усалев. — Я пришел к вам совсем с иной целью. Я хотел узнать, не попал ли к вам после смерти отца его личный архив. Он помог бы придать моей книге большую достоверность.

— Теперь мне понятно, почему отец незадолго до своей смерти настоятельно просил меня приехать в Тулон! — задумчиво произнес Сервэн. — И почему он отказался обсуждать этот вопрос по телефону.

Ни у Усалева, ни у меня сейчас не было ни времени, ни возможности разбираться, как Сервэн пришел к умозаключению, что его телефонный разговор с отцом каким-то образом был связан с историей, услышанной от Усалева. Но, независимо от хода его мыслей, это было именно то, на что мы рассчитывали при планировании нашего мероприятия!

И вот теперь, когда наш расчет оправдался, самое время честно признаться в том, что вся эта история (вернее, почти вся!) являлась тем, что в обычной жизни называется «чистейшей воды вымыслом», а в практике спецслужб — «легендой».

Не было ничего удивительного в том, что Сервэн поверил в эту легенду. Да и как он мог не поверить, если в ее основу были заложены реальные и хорошо ему известные обстоятельства, в канву которых мы вплели некоторые дополнительные элементы, в корне изменившие их суть и значение? Притом сделали это так, что при всем желании он ничего не мог ни оспорить, ни опровергнуть!

Ну откуда ему было, например, узнать, что отец Саши Усалева во время войны был помощником машиниста, водил на фронт железнодорожные составы, неоднократно попадал под жестокие бомбежки, был дважды ранен, но не имел никакого отношения к разведке, ни разу не бывал за границей и, естественно, никогда не был знаком с «Маркизом»?!

Или как он мог опровергнуть утверждение, что его отец был связан с советской разведкой?! Он мог бы попытаться это сделать, но для этого ему потребовалось бы перевернуть вверх дном все архивы французских спецслужб! И мы были уверены, что Сервэн никогда не пойдет на это, поскольку не менее нас будет заинтересован в том, чтобы сохранить в тайне визит Усалева и содержание состоявшейся с ним беседы!

Когда я впервые изложил эту легенду начальнику африканского отдела, он покачал головой и сказал:

— А тебе не кажется, что ты повторяешься? «Рокки» ты завербовал на том, что на нас, якобы, работал его брат. А теперь ты хочешь выдать за нашего агента отца Сервэна.

— Сходство, конечно, есть, — согласился я. — Но оно чисто внешнее, поскольку одна ситуация совершенно не похожа на другую. «Рокки» был в трудном положении, и мы помогли ему найти выход, который он искал. А Сервэн в полном порядке, никаких проблем у него нет. Но они могут возникнуть, если он не найдет приемлемое для нас решение. Сходство таким образом только в том, что они оба должны сделать выбор!

— Но в принципе-то это один и тот же трюк, — стоял на своем начальник отдела.

— Я бы сказал по-другому: фирменный прием! — с неменьшим упорством защищал я выстраданную мной идею. — Почему не повторить то, что однажды уже неплохо сработало? Разве вы во время игры в теннис не использовали какие-то излюбленные приемы?

Я неспроста напомнил ему о теннисе. Дело в том, что начальник отдела был отличным теннисистом, и это очень помогало ему в оперативной работе.

Когда мы вместе с ним работали в азиатской стране, где он был резидентом, а я его заместителем по контрразведке, он был, бесспорно, сильнейшим среди любителей, да и из местных профессионалов его мало кто обыгрывал. Но особенно он был силен в паре с наследным принцем, который, дорожа своей репутацией, выбрал его в партнеры, поскольку ужасно не любил проигрывать.

Дружба с наследным принцем явилась лучшей рекомендацией и открыла ему доступ в самые высшие сферы. Каждый почитал за честь оказать услугу человеку, с которым играет в теннис сам наследный принц! Ну, а услуги, как известно, бывают разные, в том числе и такие, которые весьма полезны разведке!

— Да я ничего не имею против, — засмеялся начальник отдела, вспомнив, видимо, как вместе с наследным принцем выигрывал теннисные турниры. — Был бы результат!

И вот этот результат достигнут: Сервэн поверил в то, что ему рассказал Усалев, а значит и оценил все возможные для него последствия! А последствия эти заключались в том, что издание подобной книги во Франции неизбежно приведет к краху его личной карьеры и неблагоприятно отразится на судьбе и благополучии его детей!

Если участие «Маркиза» в Сопротивлении, даже в той его части, которой руководили коммунисты, было давно и всем известно и не могло скомпрометировать его сына (мало ли кто боролся с фашистами в рядах коммунистического Сопротивления!), то сотрудничество «Маркиза» с советской разведкой в годы «холодной войны» являлось несомненным криминалом не только для него самого, но и для всех его родственников! Кто же, узнав об этом, будет держать его сына в спецслужбе?! И дадут ли после этого внуку «Маркиза» закончить такое престижное военное учебное заведение, как Сен-Сир?! А личный секретарь крупного политического деятеля, мечтающий о собственной карьере? Захочет ли он взять в жены внучку агента советской разведки?!

Таким образом, безобидная (во всяком случае, для большинства людей!) легенда об издании книги для сотрудника контрразведки Сервэна представляла скрытую угрозу, устранить которую самостоятельно он никак не мог! Отныне он попадал в прямую зависимость от последующих действий «журналиста» и должен был искать компромиссное решение, одним из вариантов которого, как мы рассчитывали, могло стать сотрудничество с советской разведкой!

Мы также предполагали, что Сервэн решит обратиться непосредственно к Усалеву, который специально упомянул о своих контактах с друзьями отца: при необходимости это давало ему возможность сыграть роль посредника и естественно ввести в разработку Сервэна вербовщика, оставшись при этом как бы в стороне от основных событий. Таким образом, в дополнение ко всем своим достоинствам, легенда в достаточной мере обеспечивала личную безопасность Усалева, так как в случае каких-либо нежелательных действий со стороны Сервэна не давала спецслужбам повода обвинить его в недозволенной деятельности. Никому ведь не возбраняется писать книги на любую тему!

Теперь, когда я раскрыл весь наш замысел, необходимо сделать еще одно важное признание.

Конечно, слово «легенда» звучит красиво! Слова «обман», «вранье», «фальсификация» звучат менее благозвучно, хотя по смыслу мало чем отличаются одно от другого.

Без сомнения, наша легенда была построена на элементарном обмане. То обстоятельство, что за счет обмана мы поставили Сервэна в трудное — да что там трудное, в безвыходное положение! — кому-то наверняка покажется не только малопочтенным, но и недостойным порядочных людей занятием.

Но это только в том случае, если на минуту забыть, что Франсуа Сервэн был таким же профессионалом, как и мы, и жил по законам одной с нами профессии, которые неподвластны некоторым постулатам общечеловеческой морали! И если уж он занимался этим ремеслом и ввязался в эту драку, то должен быть готов ко всему, в том числе и к тому, что когда-нибудь нарвется вот на такую легенду!

А что касается порядочности, то хотелось бы напомнить, что и бокс, и самбо, и карате — тоже не для уличных драк! Этими видами единоборств занимаются профессионалы, причем в строго отведенных местах, коими являются ринг, ковер или татами! Если профессиональный каратист ударит беззащитного, неискушенного в тонкостях этого древнего искусства человека, его могут отдать под суд, а уж конец спортивной карьеры и презрение коллег ему обеспечены наверняка!

Но если он вступит в спортивный поединок, регламентированный соответствующими правилами, и при этом даже нанесет своему сопернику травму, никому не придет в голову в чем-нибудь его упрекнуть! Более того, если он одержит победу, его наградят медалью или ценным кубком!

Так чем же одни профессионалы отличаются от других? Только тем, что спортсменам рукоплещут трибуны, а шпионам нет? Ну так ведь еще неизвестно, что лучше: громкая слава или полная безвестность! Слава иногда тоже калечит и даже убивает!

А тем временем беседа между Усалевым и Сервэном шла своим чередом. Наступил не менее ответственный этап: Сервэн стал задавать уточняющие вопросы, от ответов на которые зависело, какое окончательное решение он примет.

— А как вы меня разыскали?

— Поверьте, это было несложно. — По голосу Усалева я понял, что в этот момент он улыбнулся. — Ваш отец сказал, в какой стране вы служите. А здесь я обратился к знакомому журналисту, и он узнал ваш адрес.