Долина кукол - Жаклин Сьюзан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скрыть их истинное происхождение от Тони, да и от печати, было нетрудно. Их мать была, что называется, перекати-поле. В каждом городе есть такая Белл, немолодая уже женщина, бренькающая на стареньком пианино и поющая пропитым голосом в каком-нибудь коктейль-баре. Когда-то Белл начинала хористкой у Тони Пастора, но это было пиком ее карьеры. Потом она опустилась до баров и пивных, кочуя из одного города в другой, от одного мужчины к другому.
Мириам родилась в Филадельфии, в больнице для бедных. Белл сдала ее в приют, где она росла до восьми лет. Затем Белл устроилась якобы на постоянную работу на Кони-Айленде и забрала дочь. Несколько лет Мириам наслаждалась простором двухкомнатной квартиры и отеческой заботой господина Поларски, но потом Поларски оставил их, и опять мужчины стали меняться. Белл старела. И они обе были ошеломлены, когда выяснилось, что Белл опять беременна. У нее что-то слишком долго не было месячных – только ребенка, который перевернул бы всю ее жизнь, ей не хватало!
Шесть месяцев мать еще работала. Потом, когда уже стало невозможно скрыть растущий живот, ее уволили. Из квартиры они перебрались в комнату. Мириам, которой к тому времени исполнилось четырнадцать лет, перестала посещать школу и устроилась продавщицей. Друзей у них не было, c соседями они не общались. Однажды ночью карета скорой помощи умчала Белл в больницу. Рядом c ней сидела дрожащая Мириам. Через пять минут после появления на свет орущего младенца Белл умерла.
Мириам отвезла малыша домой. Равнодушный директор больницы легко поверил, что дома их ждет заботливая бабушка. И вот, в одиночку четырнадцатилетняя девчонка вырастила Тони. Сейчас трудно было даже представить, как она могла пройти через все это – эти кошмарные первые недели, когда ей самой приходилось делать молочные смеси по рецептам, стирать пеленки, растягивать подольше несчастные двести долларов, которые им c Белл удалось сэкономить. Она экономила каждый пенни ему на молоко, а сама жила на консервах и самых дешевых галетах.
Первый припадок случился, когда Тони было всего четыре недели. И опять была карета скорой помощи, больница, анализы. Тони обследовали все ведущие специалисты. В больнице его продержали целый год. Мириам чуть c ума не сошла от тревоги, но у нее хотя бы появилась возможность работать целый день и подкопить немного денег. Потом Тони выписали. На вид он был совсем здоров. И снова судороги, и снова больница. И так продолжалось, пока ему не исполнилось пять лет. Тогда судороги прекратились. Он пошел в садик, потом c величайшим трудом закончил первый класс. Из второго его выгнали. Ей предложили отдать его в специальную школу, но она держала его дома. Чтобы ее Тони учился вместе c дебилами! Она терпеливо учила его сама, и кое-чему он научился.
Да, вначале было невероятно тяжело. Но в пятнадцать лет еще можно сражаться не на жизнь, а на смерть. В двадцать можно взвалить на себя всю тяжесть мира. Но теперь, когда тучи сгущались опять, Мириам уже устала.
Временами у нее возникал порыв пойти к Дженнифер и выложить ей всю правду о Тони – тогда та поняла бы, каким безумием стал бы их брак. Но риск был слишком велик. А если девчонка предаст их обоих, разболтает тайну по всему городу? Это будет концом карьеры Тони – и гибелью для него самого.
Теперь ей нельзя было отступать: слишком долгой и слишком трудной была борьба. Господи помилуй – ей пришлось сражаться даже c американской армией. Тони прямо в восторге был, когда пришла повестка – для него-то это была игра в солдатики. Тогда его карьера только начиналась, и он понятия не имел, что она тайком ездила в Вашингтон, обивая всевозможные пороги и обходя всяческие препоны, построенные мощной армейской бюрократией. Она уже готова была капитулировать, но тут ей встретился майор Бэкмен. У него был брат вроде Тони. Он перечитал медицинские справки Тони, вложенные в потрепанный конверт c печатью больницы Кони-Айленда. Майор распорядился, чтобы Тони прошел осмотр у главного невропатолога. И вот Мириам получила еще ряд справок для пополнения конверта, а Тони был освобожден от военной службы тихо и однозначно. Прессе майор Бэкмен сообщил, что Тони освобожден по причине травмы барабанной перепонки.
Нет, теперь нельзя было сдаваться. Она победила армию, победила прессу, победила весь этот мир, будь он неладен, – и она не позволит какой-то смазливой блондинке разрушить все завоеванное c таким трудом. Она не будет отходить от них ни на шаг. Через несколько недель они поедут в Калифорнию, что ж, и она c ними. Как знать – может, все как-нибудь образуется. Запахнув халат на своем бесформенном теле, она стала разрабатывать план действий. Надо бы известить прессу, музыкальных обозревателей – кого же из них в первую очередь? Нет, выбирать любимчиков поздно – наверняка все уже получили телеграфные сообщения из Элктона. Когда беглецы вернутся, она созовет пресс-конференцию, договорится об интервью c Дженнифер и Тони…
Энн
Декабрь, 1946 год
В ту же ночь Энн вернулась в Нью-Йорк. В номере она застала ужасный беспорядок. На ее ночном столике лежала записка, наспех нацарапанная Дженнифер:
Борьба была тяжелой, но я победила. Когда ты будешь читать эти строки, я буду уже миссис Тони Полар. Пожелай мне удачи.
Твоя Дженнифер
Она была рада за Дженнифер, но торжество подруги, казалось, лишь подчеркивало безысходность ее собственного положения.
Лайон позвонил ей в Лоренсвиль, чтобы сообщить грандиозную новость: Бесс Уилсон книга очень понравилась. Она сочла его многообещающим автором. Только, по ее мнению, книгу следует целиком переработать, прежде чем она сможет показать ее какому-либо издателю. Лайон был полон энтузиазма. Что значат еще полгода работы, если сама Бесс Уилсон отозвалась одобрительно? А ведь угодить Бесс не так-то легко.
Энн постаралась скрыть разочарование – еще целых полгода работы. А тут еще и Дженнифер покинула ее. Их номер выглядел теперь таким опустевшим.
Она и одна могла бы оплачивать номер. Денег у нее было много. Точнее говоря, будет много – вот только утрясутся все
