Блондинка. том I - Джойс Оутс

И тут режиссер задумался. Эта девушка была первой из двадцати с лишним прошедших пробу на роль (в их число входила и так понравившаяся ему темноволосая красотка), которая поняла всю значимость начала сцены. Она единственная из всех всерьез задумалась о том, что представляет собой эта роль, действительно прочитала весь сценарий (так, во всяком случае, она утверждала) и имела о нем свое суждение. Вот девушка открывает глаза, медленно садится и сонно моргает. Потом широко распахивает свои синие глазищи и произносит шепотом:

— О, я, должно быть, заснула…

Играет она или действительно заснула? Все присутствующие в зале испытывали какую-то неловкость. Нет, здесь явно что-то не то, что-то странное. Девушка в силу своей наивности (а возможно, тут кроется некая хитрость) обращается к режиссеру, а не к его ассистенту, который читает реплики Луиса Калхерна. И тем самым как бы превращает режиссера с так и не зажженной сигарой в зубах в своего дядю-любовника.

Все это было сыграно так искренне и интимно, прямо за душу брало. И я никак не мог сообразить, что же происходит. Это была не игра. Играть она не умела. Это было… по-настоящему. Или мне показалось?..

Одиннадцать лет спустя режиссер будет работать с «Мэрилин Монро» над ее последним фильмом, и вспомнит это прослушивание и этот момент. Там было все, с самого начала. Ее гениальность, если это можно так назвать. Ее безумие…

К концу сцены режиссеру удалось собрать остатки самообладания и раскурить наконец зажатую в зубах сигару. Вообще-то он не считал, что эта молодая клиентка Шинна — гениальная актриса. Он наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица, которое удалось выработать и довести до совершенства за долгие годы общения с людьми, постоянно поглядывающими на тебя в надежде прочесть твои мысли. Но в данный момент он просто не знал что и думать. И консультироваться с ассистентом не стал — не в том он ранге, чтобы обращаться за подсказкой к подчиненным. Он просто сказал девушке:

— Благодарю вас, мисс Монро. Очень хорошо.

Как?.. Прослушивание закончено? Режиссер невозмутимо посасывает сигару, перелистывает сценарий, лежащий на коленях. Напряженный момент. И он не знает, что делать. Не будет ли это слишком жестоко с его стороны попросить ее прочитать отрывок из другой сцены или закончить на этом прослушивание?.. И объяснить Шинну (тот, пристроившись где-то сбоку, наблюдал за всем происходящим с трагичным выражением на лице-горгулье[52] и глазами, в которых светилась любовь), что «Мэрилин Монро» действительно наделена необычайным, редчайшим талантом?.. Что она, разумеется, очень красива и все такое прочее. Но не совсем подходит на эту роль, для которой требуется черноволосая экзотической внешности девушка, а не классическая блондинка. Должен ли он? Смеет ли он так разочаровывать Шинна, которому обязан столь многим, благодаря которому Стерлинг Хейден был вычеркнут из черных списков? И какими связями обладает Шинн в КРАДе, каким именно образом он может повлиять на политику этой грозной организации, чтобы подозреваемого освободили от подозрений, отменили проверку в Вашингтоне, не подвергая его карьеру риску?

Режиссер понимал — сердить И. Э. Шинна не стоит. И вот он погружается в глубокую задумчивость, а вокруг царит тишина, преисполненная почтения, и тут вдруг девушка говорит своим детским бездыханным голоском:

— О, я могу сыграть это и лучше. Позвольте мне попробовать еще раз. Пожалуйста!

Он так изумлен ее смелостью, что сигара выпадает изо рта.

И что же? Я разрешил ей попробовать еще раз? Ну конечно. Она совершенно завораживала. Как случается иногда, когда смотришь на какого-нибудь умалишенного. Ни игры, ни техники. Ничего. Она погрузила себя в сон, а потом проснулась и стала совершенно другой личностью. Собой и в то же время не собой.

И в общем-то понятно, почему людей такого типа влечет актерская игра. Потому, что актриса, играя роль, всегда знает, кто она такая. И все потери можно восполнить.

Как говорят, после прослушивания режиссер уведомил мистера Шинна, что скоро ему позвонит. Обменялся с агентом рукопожатием, а рука у этого гнома страшно сильная и в то же время всегда совершенно ледяная, словно вся кровь отхлынула от ладони и пальцев. Девушке он руку пожимать не стал, не хотел прикасаться к ней. Но тут она сама протягивает ему руку, и он чувствует, какая мягкая, влажная, теплая и неожиданно сильная у нее ладонь. Стальная душа. Да такая запросто убьет, чтобы заполучить что хочет. Но чего именно она хочет?.. И режиссер еще раз благодарит ее за прослушивание и уверяет, что в самом скором времени позвонит.

Какое облегчение, что Шинн и эта его «Мэрилин» наконец ушли! Режиссер сильно затягивается и попыхивает своей сигарой. Он еще ничего не пил, не считая четырех мартини за ленчем, и теперь его мучит жажда. И еще ему почему-то противно, и это очень странно, потому что он не понимает почему. Ассистент ждет, хочет с ним поговорить. А может, просто издать хоть какой-то звук, пошутить, к примеру. Сделать жест. Говорят, у него была привычка плевать на пол, чтобы выразить тем самым свое отвращение. Известно также, что он может, разразиться потоком брани — на этот случай у него имелся целый набор забавных непристойностей. Он сам актер, он любит внимание.

Вот ассистент режиссера подходит ближе, откашливается. Что скажет режиссер?.. Прослушивание просто ужасное, не так ли? Сексуальная блондиночка. Вообще довольно красивая девушка. Типа Ланы Тёрнер, но слишком уж… страстная, что ли. Похоже, совсем не контролирует себя. На роль Анджелы не годится. Или годится? Техники никакой, играть не умеет совершенно. Или, может, сама Анджела пребывает в таком смятении, что тут как бы и не до игры?..

Режиссер по-прежнему не произносит ни слова. Стоит у окна, отодвинул жалюзи в сторону, смотрит на улицу. Посасывает сигару. Ассистент подходит поближе, тоже становится у окна, но на некотором расстоянии от режиссера. Очевидно, решение режиссера не в пользу этой девушки Шинна. Вот и пытается сообразить, как бы смягчить удар, не слишком расстроить Шинна. Пытается придумать оптимальную форму отказа, возможно, пообешает снять ее в следующем фильме, где найдет подходящую роль для красавицы «Мэрилин». Но ведь для этого фильма она явно не годится, разве не так?.. Режиссер слегка подталкивает ассистента локтем в бок. Шинн и его блондинка тем временем выходят из здания и направляются к краю тротуара. И режиссер, болезненно морщась, выдыхает сигарный дым и вдруг говорит:

— Господи Иисусе! До чего ж аппетитная попка у этой малышки! Ты заметил?

Вот каким образом решилось будущее Нормы Джин.

Рождение

Новым годом рождения стал для нее 1950-й.

То был год секретных ядерных испытаний. Свирепые горячие ветры бушевали на соляных равнинах Невады, в пустынях западной Юты. Птицы, застигнутые ими в полете, падали на землю, словно картонные. Повсюду умирающие антилопы, погибающие ягуары, койоты. Ужас отражался в глазах зайцев. На бесчисленных ранчо Юты, граничащих с полигонами у Большого Соленого озера, куда вход был категорически запрещен, вымирали крупный рогатый скот, лошади, овцы. То был период «ядерных испытаний, носивших оборонный характер». То было время непрерывных драм и трагедий. Война закончилась еще в августе 1945-го, а теперь, в 1950-м, начался новый ее период.

То было также время «летающих тарелок», «неопознанных летающих объектов». Почему-то больше всего их видели в небе над западными областями Америки. Впрочем, эти плоские, быстро передвигающиеся объекты видели также и на северо-востоке.

Мириады мигающих огоньков, резкое неожиданное появление и столь же быстрое исчезновение. В любой час, ночью и днем, но чаще все же ночью, можно было взглянуть на небо и увидеть там «тарелку». И вас могли ослепить эти яркие мигающие огни, а от сильного горячего ветра, словно всасывающего все на своем пути, перехватывало дыхание. Опасность была разлита в самом воздухе, и в то же время во всем этом был некий глубокий подспудный смысл. Точно сами небеса разверзлись, и то, что таилось за ними, прежде невидимое глазу и неведомое, вдруг открылось.

На другом конце света, докуда было далеко, как до Луны, загадочные Советы взрывали свои ядерные бомбы. То были дьяволы-коммунисты, вознамерившиеся уничтожить христиан. И никакое перемирие с ними было просто невозможно, ведь это настоящие дьяволы. И когда они нападут — через месяц, неделю, день? — точно не знал никто, но все верили — это лишь вопрос времени.

Настали дни отмщения, так говорил любовник Нормы Джин бархатным своим тенорком. И однако: отмщение есть в руках моих, говорил Господь Бог.

Он настоял на том, чтобы Норма Джин занималась вместе с ним медитацией над фотографиями. То были две родственные души, прямо брат и сестра, не только любовники. Близнецы, рожденные в один и тот же год, 1926-й, и под одним знаком Зодиака, Близнецами. Эти секретные зернистые снимки испытаний ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки, на которые 6 и 9 августа 1945 года были сброшены атомные бомбы, Касс раздобыл у Отто Эсе. Эти снимки запрещалось публиковать в средствах массовой информации до 1952 года, и, каким именно образом Отто Эсе удалось их заполучить, оставалось для Касса тайной. Сам Отто называл эти снимки полной порнографией.