Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

на ее защиту. Но вместо этого он прислушался к мольбам йоркширских роялистов, которым хотелось видеть побежденным Халл, и позволил своим войскам заниматься осадой города, который был практически неприступным, если не считать доступ с моря. 16 сентября героическое восстание в Кингс-Линн закончилось капитуляцией, и одна из важнейших возможностей этой войны была упущена.

Пройдя через Хамбер, где не было патрулей Ньюкасла, Кромвель вошел в Халл, чтобы проконсультироваться с двумя Ферфаксами. Лорд Ферфакс как губернатор остался там, но его сын Томас через эстуарий вернулся в Линкольншир с Кромвелем, забрав с собой остатки своей кавалерии и драгун. Во время кризиса конца лета граф Манчестер сменил молодого и некомпетентного лорда Грея на посту командующего войсками Восточного Мидлендса и графств, входящих в ассоциацию. В эти тревожные недели вместе с невероятно активным и успешным Кромвелем он делал все возможное для восстановления уверенности и силы армии, от которой теперь зависело окончательное освобождение Халла и безопасность Восточного Мидлендса.

На второй неделе октября профессиональный военный из Шотландии, исполнявший от имени короля обязанности губернатора Ньюарка, сэр Джон Хендерсон, с 80 ротами кавалерии и драгун пошел в наступление на силы Манчестера, расквартированные вблизи Хорнкасла. В распоряжении Манчестера были оба Ферфакса и Кромвель, а также некоторое количество пехоты и артиллерии для поддержки его кавалерии. Все его силы не превышали половины от войск Хендерсона, но он решил, что самым разумным будет проявить инициативу. Он приблизился к Хендерсону на краю Линкольншир-Уолдс вблизи Уинсби. Кромвель, уверенный в своей дисциплинированной кавалерии, напал первым. Под ним убили лошадь, но он так хорошо подготовил своих людей, что они продолжали неустрашимо идти вперед, несмотря на происшествие с командиром и огонь кавалеров. Люди короля дрогнули. В этот момент Ферфакс со своей кавалерией ударил им во фланг, что довершило замешательство. После этого второго удара, как сообщил Манчестер, «нашим людям оставалось только преследовать убегающего врага, что они и сделали». Они взяли больше 800 пленных, а также лошадей, оружие и 26 знамен. Битва при Уинсби стала самой быстрой и легкой победой, когда-либо одержанной в этой войне, и, хотя роялисты утверждали, что вина за поражения лежит на нескольких трусах, им пришлось признать, что теперь кавалерия парламента, вопреки их ожиданиям, хорошо обучена и хорошо вооружена. Методы Кромвеля начинали говорить о себе.

В то же самое время ветеран Мелдрам освободил Халл. Мощный прилив затопил осадные сооружения роялистов, и вылазка, предпринятая гарнизоном, заставила Ньюкасла отступить, оставив часть пушек в руках врага, и еще несколько – застрявшими в грязи. Манчестер, воспользовавшись общим разбродом в рядах линкольнширских сторонников короля, потребовал от города Линкольн сдаться, что тот немедленно сделал, передав ему значительные запасы продовольствия и оружия.

Удивительное возрождение войск Восточной ассоциации – результат совместной работы Кромвеля и Манчестера – принесло бы мало пользы делу парламента, если бы роялисты, воспользовавшись тем, что в их руках был Ньюпорт-Пагнелл, отрезали их от Лондона. Но все зависело от того, как быстро гарнизону сэра Льюиса Дайва будут отправлены боеприпасы, а в Оксфорде не было свободных телег. Руперт разразился потоком сообщений, призывая поторопиться, но в штаб-квартире короля ничего не смогли сделать. К тому времени, когда они нашли необходимые телеги, было уже слишком поздно. Кто-то не потрудился сообщить Дайву, что патроны уже в пути, и 27 октября он ушел из Ньюпорта перед наступлением армии парламента то ли потому, что ему нечем было отстреливаться, то ли потому, что получил неправильный приказ. Руперт был неразговорчивым человеком, но короткая запись, сделанная его секретарем, отражает настроение принца: «Ошибка с Ньюпортом, которая все испортила».

Значение провала в Ньюпорт-Пагнелле не сразу стала очевидна королю, и он не слишком активно поддерживал принятые Рупертом в следующем месяце срочные меры по укреплению расположенного к северо-западу от Ньюпорта города Тоучестера с целью его аналогичного использования для блокирования поставок в Лондон. Оксфорд утешался хорошими новостями с юга. Хоптон двигался в направлении Суррея, а Уоллер потерпел еще одну неудачу в Байзинг-Хаус, крупном аванпосте роялистов, который перекрывал дорогу на Лондон из юго-западных районов производства шерсти. Его люди, обескураженные яростным сопротивлением гарнизона и измученные ненастной холодной погодой, начали дезертировать. Целые роты лондонских рекрутов с криками «Домой! Домой!» уходили прочь. С тем, что осталось от его армии, он под проливным дождем дотащился до Фарнхема и, обеспечив им крышу над головой, написал парламенту сообщение с требованием срочно прислать патроны, одежду и денег.

Но хотя замешательство Уоллера радовало, лидеров роялистов встревожило внезапное успешное продвижение врага в валлийских болотах. Здесь 9 ноября 1643 г. Бреретон завладел Рексхемом, местом, откуда, как они опасались, он мог напасть на долгожданные войска из Дублина, самый короткий путь которых пролегал через Северный Уэльс.

Когда наступила вторая зима войны, комбатанты смотрели друг на друга с настроением, которое в равной степени сочетало в себе страх и надежду. Ни одна из сторон не одержала решающей победы, но ни одна и не отчаивалась по этому поводу и ничего не могла бы выиграть от мирных переговоров. Французский посол граф д’Аркур, присланный этой осенью с идеей посредничества между враждующими сторонами, зря терял время. С начала войны в Англии во Франции сменились правители, но не характер их правления. Кардинал Ришелье умер в декабре 1642 г., а его властелин, Людовик XIII, скончался спустя пять месяцев, в то самое время, когда его войска одержали свою первую серьезную победу над испанцами в Рокрое. От этой перемены король Карл и королева ожидали многого, но ученик и преемник Ришелье кардинал Мазарини вскоре добился такой глубокой и прочной власти над новым правителем, которой Ришелье никогда не имел над Людовиком XIII. Этим новым правителем от имени малолетнего Людовика XIV стала красивая и влюбчивая королева-мать Анна Австрийская, а мудрый светский галантный Мазарини играл роль ее преданного и почтительного воздыхателя, за что был награжден ее нежным доверием. Таким образом, никаких политических изменений в отношениях между двумя королевствами не произошло, поскольку Мазарини следовал заветам Ришелье и каким-то удивительным образом убедил ревностную католичку, принцессу из дома Габсбургов, продолжать то, что делал ее муж, то есть быть в союзе с протестантскими Швецией и Данией против католических Испании и Австрии ради усиления и расширения национального влияния Франции в Европе.

Все, что интересовало Мазарини и посла, которого он отправил в Англию, – это чтобы результат английской войны не привел к негативным последствиям для европейской политики Франции. Граф д’Аркур страдал от погружения в грубую английскую политику военного времени. Несмотря на то что лондонская толпа встретила его