Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

На следующий день граф Эссекс тщетно прислушивался к звукам со стороны королевского лагеря. Незадолго до полудня он продолжил свой поход в Лондон, справедливо считая, что королевские пушки и мушкетеры больше не могут ничего сделать. Единственную опасность представляла кавалерия. Эссекс поставил свою пехоту в середину колонны, которую спереди и сзади защищали конные отряды. В трех милях от города, «в конце пустоши» на узкой дороге, идущей между живыми изгородями, кавалерия Руперта напала на него сзади и мгновенно дезорганизовала движение. Парламентская конница запаниковала и едва не начала давить собственную пехоту, но мушкетеры, засевшие в кустах, открыли стрельбу и остановили атаку. Началась небольшая перестрелка и рукопашный бой. Сэр Филип Степлтон, маленький худосочный человечек, с твердым сердцем подъехал к Руперту и выстрелил в упор прямо ему в лицо. Пистолет дал осечку, и Степлтон в смятении умчался прочь от несокрушимого принца. Потрепанный, но не понесший серьезных потерь Эссекс увел свою армию в сторону Рединга, но, решив, что город не удастся удержать разумными усилиями, забрал оттуда парламентский гарнизон и завершил свой поход в Лондоне. Его встретили с энтузиазмом и поздравлениями, для чего в его большой дом на Стренде явилась делегация от Сити и палаты общин во главе со спикером и лорд-мэром. Его солдаты с лавровыми ветвями на шляпах прошли по улицам, по обеим сторонам которых собрались ликующие толпы.

Король разместил гарнизон в Ньюбери в замке Доннингтон, чтобы заблокировать «большую дорогу, по которой шла торговля Лондона с западной частью страны». Помимо этого, он великодушно и мудро распорядился, чтобы в Ньюбери был организован уход за ранеными пленными. Затем вернулся в Оксфорд, отпраздновавший королевский триумф приветственными кострами. Однако Карл понимал, что за тринадцать месяцев войны не приблизился к победе. У парламента по-прежнему была боеспособная армия, и в его руках находилась столица. Победный парад в Лондоне лишь ненадолго отвлек внимание людей от продолжающихся невзгод. Глостер был спасен, но Бристоль потерян, потерян и Эксетер, оставлен Рединг, и конца войне не предвиделось. «Все они были англичанами, – писал Балстроуд Уайтлок о сражении в Ньюбери, – жаль, что такое мужество потрачено, чтобы проливать кровь друг друга». Но в дальнейшем уже не все были англичанами, поскольку обе стороны призвали на помощь других союзников. План короля по привлечению помощи из Ирландии, как и план Пима по созданию альянса с шотландцами, зрели одновременно. С этого времени политика Ирландии и Шотландии отражалась на ходе войны, меняла ее цели и способствовала ее продолжению.

Глава 2

Приход шотландцев

Сентябрь 1643 – март 1644

I

25 сентября 1643 г., когда Лондон радовался успеху в Ньюбери, члены обеих палат парламента с уполномоченными представителями из Шотландии подписали «Торжественную лигу и Ковенант». Подписание состоялось в церкви, которую теперь называли церковь Маргариты Вестминстерской. Это был не обычный светский альянс, а, говоря словами Филипа Ная, читавшего проповедь по этому случаю, клятва в «верности и преданности царю царей – Христу».

Соглашение с шотландцами стало компромиссом между непримиримыми идеями, договором, рожденным необходимостью и вскормленным иллюзорными надеждами. Приближавшаяся победа короля угрожала шотландским ковенантерам ненамного меньше, чем английскому парламенту, и они сомкнули ряды перед лицом общей опасности. Но, кроме этого, общего у них было мало.

Позднее шотландцы обвинили англичан, что те обманывали их, но в то время обе стороны вступали в альянс с открытыми глазами. Сэр Гарри Вейн, проводивший переговоры, не был и не притворялся пресвитерианцем. Но, несмотря на фанатизм, ему не нравилась идея придавать политическому договору духовную силу религиозного предприятия. Он настоял, чтобы рядом с библейским термином «Ковенант» стояло слово «лига», то есть чтобы истинный характер договора не был скрыт. Шотландцы согласились на это, как после долгих споров согласились и на изменение условий, касавшихся религии. Первоначально они требовали ликвидации епископата в Англии, на что Вейн с радостью согласился, и насаждения пресвитерианской дисциплины, против чего Вейн возражал. На этом этапе священник из Стерлинга Генри Гатри, известный своими роялистскими симпатиями, попытался разрушить альянс, выступив со страстным осуждением англичан за двусмысленность их намерений в отношении религии. Намек, что англичане скорее предпочтут секты, чем пресвитерианскую церковь, был излишен, поскольку большинство коллег Гатри очень хорошо это знали.

Но у них были подозрения относительно его мотивов, поэтому его выступление против альянса лишь, напротив, убедило их в его необходимости. В результате они навязали англичанам пункт, вынуждавший их привести церкви трех королевств в соответствие друг другу, под чем и понимали соответствие шотландской церкви. Но Вейн настоял на добавлении слов, что это взаимное реформирование должно проводиться «согласно слову Божию».

Это «слово Божие» мог интерпретировать сэр Гарри Вейн или какие-нибудь другие англичане, и, значит, оно могло сильно отличаться от пресвитерианского понимания. Шотландцы прекрасно сознавали цель дополнения, но считали, что смогут свести его на нет, отчасти представив теологическое доказательство, в которое сами верили со всей страстью, что пресвитерианская дисциплина и ничто иное соответствует слову Божию отчасти за счет подавляющего влияния на дела Англии, которое будут иметь после того, как непобедимые шотландские солдаты выиграют войну. Испытание, ниспосланное провидением, столь же удивительное, сколь и отрадное, заставило англичан умолять их о помощи в борьбе против «этих звероподобных, рожденных адом людей… от жестокостей которых мы истекаем кровью и, – как гласила их мольба, – если не вмешается милосердие, мы умрем». Кто мог сомневаться, что Бог, волей которого это происходило, будет и дальше благословлять их работу? В таком убеждении одновременно и религиозном, и практическом, ковенантеры сделали Вейну эти мелкие уступки и приготовились поддерживать англичан с оружием в руках, как только будут согласованы технические детали.

Всем мужчинам от 16 до 60 был дан приказ встать под знамена, имея при себе для предстоящего похода запас продуктов на 40 дней. Младший из братьев Гамильтон, граф Ланарк, будучи государственным секретарем, именем короля дал приказу зеленый свет. В тот год урожай собрали рано, поэтому никто не сомневался, что деньги от налогов придут быстро. Лорд Ливен согласился быть главнокомандующим. За два года до этого он поклялся королю, что больше никогда не поднимет против него меч, но нынешнюю чрезвычайную ситуацию посчитал не имеющей отношения к этой клятве. Ассамблея шотландской церкви, совпадая в этом с английским парламентом, отправила Карлу послание с уверениями, что шотландцы вступают в войну целиком и полностью в его интересах. Комитет сословий одобрил выделение денег на нужды армии, и Аргайл стал первым