Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

парламента. В его послужном списке не было ничего, что могло бы позволить его хозяевам из Вестминстера предположить, что он будет служить их делу лучше, чем Нат Файнс в Бристоле, и, когда вскоре после падения Бристоля Мэсси неуверенно предложил начать переговоры о сдаче, все решили, что он, подобно Чолмли и Хотэмам, готов предать свою команду. Король определенно в этом не сомневался и решил идти на Глостер в полной уверенности, что он сразу же капитулирует, но Мэсси, отрезанный от помощи и новостей, просто старался выиграть время. Когда 10 августа король появился на подступах к городу, то обнаружил, что этот молодой командующий исполнен решимости сопротивляться, в чем его полностью поддерживают горожане, которые все последние дни плечом к плечу с гарнизоном трудились, укрепляя оборонительные сооружения города.

Временами, когда после череды военных поражений какая-то нация или ее часть бывает почти полностью разбитой, случается так, что очередная угроза рождает героический порыв и возвращает к жизни то, что казалось полностью уничтоженным. В 1574 г. подобный порыв позволил спасти будущее голландцев в их войне с Испанией во время знаменитой осады Лейдена. Такую же роль в английской гражданской войне суждено было сыграть осаде Глостера.

Глостер мужественно сопротивлялся королю, и внезапно Лондон вынырнул из мутного болота злобы и отчаяния, чтобы, сплотившись, помочь своему побратиму. Отряды лондонской милиции строились в боевые порядки, собирались новые полки, которые граф Эссекс должен был вести, чтобы освободить Глостер. Друзья Уоллера, огорченные и притихшие, смотрели, как подмастерья стекаются в толпы, чтобы встать под его знамена. Всего месяц назад комитет Мартена, призывавший Лондон встать «как один человек», собирал чуть больше одного человека. Теперь же «этот галантный город, понимая, в каком отчаянном положении находится Глостер, дал его светлости возможность выступить в поход с пятью новыми полками пехоты и, по меньшей мере, 1000 всадников с обмундированием для всей его старой армии и 30 000 фунтов, чтобы заплатить ей». Существующие городские пехотные полки были приведены в боевую готовность, появилось три новых, был сформирован конный полк. Генри Мартен, брошенный своими сторонниками в палате, внезапно оказался в Тауэре. Из-за своих неосторожных республиканских высказываний он был пойман на слове и обвинен в нарушении клятвенно подтвержденного намерения парламента уважать особу короля. Для Пима это стало удачным избавлением.

В разгар суеты по набору рекрутов в Вестминстер пришли новости из Ирландии. Ормонд, тщательно выбрав время, выполнил приказ короля и одним внезапным ударом исключил сэра Уильяма Парсонса и других советников, симпатизировавших парламенту, из дублинского Совета. Его персональное влияние в армии, без которого было бы невозможно существование дублинского правительства, позволило ему осуществить этот переворот, и теперь его власть стала доминирующей. Это было сделано по требованию короля прежде всего для того, чтобы ускорить заключение мира с ирландцами и чтобы Карл смог вывести правительственные войска в Англию. Известие, которое несколько недель назад вызвало бы смятение в палате общин, теперь послужило стимулом для усиления их стремления бороться с королем и его зловредной папистской политикой.

22 августа Эссекс встретил лондонские полки на Хаунслоуской пустоши. «Он подъехал к ним верхом, сняв шляпу, и поклонился». В их вещевых мешках лежал запас хлеба и сыра на неделю, а жители местностей, по которой они ехали, снабдили их пивом «в огромном количестве». В приподнятом настроении они свернули на дорогу, ведущую в Глостер. Но осада длилась уже двенадцать дней, и Нат Файнс, оправдывая свою сдачу Бристоля, предрекал, что Глостер не дотянет до прихода помощи.

Мощные королевские батареи, установленные с севера и с юга от города, практически не давали защитникам отдыха. Руперт хотел было взять город штурмом, как взял Бристоль, но это решение отклонили из опасения потерять слишком много людей. Вместо этого было решено пробить бреши в стенах Глостера, заминировав их, хотя Руперт отказался взять на себя ответственность за результат, поскольку считал, что для удачного осуществления такого плана земля слишком мокрая. Из Форест-оф-Дина на помощь были спешно вызваны минеры, и в заданное время королевские пионеры для начала перекрыли водопровод, снабжавший горожан питьевой водой, а затем перенаправили поток, крутивший их мельницы, моловшие муку.

Мэсси стал качать питьевую воду из Северна и снова запустил мельницы. Он объехал город в хорошем, спокойном настроении, и горожане, вдохновленные его уверенностью, продолжили с улыбкой защищать свой город. Молочницы выгоняли своих коров на пастбище, невзирая на огонь неприятеля, домохозяйки, взяв ведра с водой, выбегали тушить ручные гранаты роялистов. Для защиты от королевской артиллерии стены были укреплены землей и дерном, а наиболее открытые места защитили от обстрела тюками с шерстью.

Снаружи города, в Метсон-Хаус, король вечерами собирал официальный двор, а днем объезжал позиции и наблюдал за работой минеров, оставляя двух своих сыновей взаперти, где единственное, чем они могли себя занять, было вырезание собственных имен на деревянных панелях. Принц Руперт, когда ему удавалось поспать, ночевал в Принкнаш-Парке, но в основном он день и ночь трудился в траншеях с минерами, временами прибегая к математическим познаниям доктора Чиллингворта. Иногда воцарялась обманчивая тишина, и тогда вечером Чиллингворт с лордом Спенсером в сопровождении Фолкленда шли в его деревянный коттедж на обед. Пушки молчали, и трое друзей могли, забыв о своих невзгодах, просидеть до поздней ночи, обсуждая теологию, как они делали это в Грейт-Тью в более счастливые времена.

24 августа король дал Мэсси последний шанс сдаться до того, как будут взорваны мины, стены рухнут и победоносные кавалеры свободно войдут в город. Мэсси верил в Бога, парламент и в результат работы, которую провел, укрепляя внутреннюю оборону Глостера. В ту ночь маяк к северу от холма Вейндоуд просигналил, что спасительная помощь идет. Еще до наступления утра двухнедельный период ясной погоды, самый длинный в то лето, закончился проливным дождем. Королевские мины залило водой, и взорвать их не удалось. Четырнадцать дней были потеряны напрасно, и все нужно было начинать сначала.

Но спасительная помощь двигалась медленно, а город находился в плотной осаде. Королевские войска терзали его продолжающимися обстрелами и листовками с плохими новостями, которые прикрепляли к стрелам. Что должны были думать жители, отрезанные от любых других новостей, ждущие спасительной помощи, которая, казалось, никогда не придет? Мэсси, по-прежнему спокойный, твердый и уверенный, день за днем смотрел на пустые холмы на востоке в ожидании первых признаков приближающейся армии.

В лагерь под Глостером прибыл из Шотландии Монтроз со своим кузеном Огилви и историей о том, что ковенантеры вооружаются, чтобы присоединиться к английским мятежникам. Король был занят, поскольку собирался в сопровождении Руперта ехать