Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд

предстояло взять, представляла собой частично реку Фром, частично – старую городскую стену. За ней стояла крепость, где располагалась штаб-квартира Файнса. На этой более короткой линии защитники города дрались с удвоенной силой, и Руперт отправил Морицу сообщение, что они пробили внешнюю линию и теперь ему нужно 1000 корнуолльских пехотинцев, чтобы обеспечить себе победу. Но с южной стороны героические усилия Западной армии не имели успеха, а потери были ужасающими. Морицу неоткуда было взять 1000 человек, и он привел с собой только 500. К тому времени люди Руперта оттеснили защитников города за реку Фром. Файнс запросил прекращения огня и переговоров. У него не хватало боеприпасов защищать крепость, а жители не соглашались продолжать сопротивление, из-за которого город мог сильно пострадать. Той же ночью Файнс подписал условия сдачи. Оставив победителю боеприпасы, оружие и 60 пушек, он вышел из города во главе своего удрученного гарнизона. «Где ваш царь Иисус?» – насмешливо кричали им вслед кавалеры, копируя пуританских проповедников, гнусаво поющих: «Где ты был, о Господь, и где ты сейчас?» Солдаты из Оксфорда, помня, как плохо с ними обошлись люди парламента во время сдачи Рединга, оставили строй и кинулись грабить побежденных, пока Руперт, разгневанный таким нарушением дисциплины, не отогнал их прочь.

Бристоль дорого обошелся роялистам. При штурме они понесли тяжелые потери на северной стороне, где командовал Руперт, но еще тяжелее они были на южной стороне, где корнуолльцы несколько часов находились под прямым огнем защитников города, тщетно пытаясь забраться на стену. Но заметно поредели не только ряды корнуолльцев, – несколько наиболее выдающихся из их офицеров были убиты или ранены без надежды на восстановление. В войне, где так много зависело от характера и влияния местных лидеров, потеря таких людей могла иметь катастрофические последствия. Не далее как в начале февраля корнуолльцы потеряли Сидни Годолфина, убитого в Чагфорде случайной пулей. В Лэнсдауне погиб незаменимый Гренвилл. При штурме Бристоля сэр Николас Сленнинг и его друг Джон Треванион были смертельно ранены. Место Сленнинга как организатора поставок для короля с западной части страны займет сэр Френсис Бассет, а другие мужественные джентльмены будут храбро сражаться за него, но никогда больше у корнуолльцев не будет такой команды лидеров, как та, которая руководила ими в эти первые героические месяцы.

Нет больше четырех колес у колесницы Карла —

Убиты Гренвилл, Годолфин, Сленнинг, Треванион…

Взятие Бристоля вызвало всплеск недовольства среди главных королевских командиров. Пожилой, медлительный и величавый Херефорд чувствовал себя оскорбленным двумя принцами. Эти братья, оба профессиональные военные, не имели ни времени, ни желания принимать во внимание его переживания, и он жаловался, что они проводят операции по-своему, совершенно не считаясь с ним. После взятия Бристоля он восстановил свой попранный авторитет тем, что немедленно и ни с кем не советуясь назначил губернатором Бристоля Ральфа Хоптона. Но принц Руперт уже написал королю с просьбой оказать эту честь ему. На этот раз Карлу, который знал о возникшей между его командующими напряженности, удалось принять тактичное решение. Заверив Херефорда, что больше не может обходиться без такого мудрого советника, он отозвал его в Оксфорд. Хоптон на правах заместителя Руперта остался фактическим губернатором Бристоля, а Мориц стал командующим Западной армии.

Король, которого распирала фамильная гордость за доблесть своего племянника, приехал в Бристоль, где жители, меньше месяца назад приветствовавшие Уоллера, встретили его праздничными кострами и возгласами одобрения. Предпочтения в их городе разделились, но в целом они были скорее в пользу короля, чем парламента. Два их представителя в парламенте, оба крупные оптовики с огромными состояниями и влиянием, были изгнаны из палаты – мера, которую Пим едва ли допустил бы, если бы не сомневался в их лояльности своей партии.

В довоенное время бристольских купцов возмутило вмешательство короля и его безжалостная попытка уничтожить их мыльное производство, но в то же время они завидовали Лондону и в трудное время войны с радостью воспользовались желанием короля уничтожить лондонскую торговлю и поощрять их собственную. Чтобы добиться этого, король вскоре выпустил грамоту, в которой Бристоль назначался вместо Лондона единственным портом, откуда могли осуществлять заморскую торговлю Левантийская, Восточная, Русская компании и Компания лондонских купцов-авантюристов. Естественно, это никак не влияло на членов этих компаний, находившихся в Лондоне, которые были твердыми сторонниками парламента, но открывало новые возможности для купцов-роялистов, чем и воспользовались некоторые из них. Поначалу преимущества этого внезапного превращения в соперника Лондона могли показаться существенными, но вскоре бристольскими торговцам предстояло обнаружить, что поддерживать короля и его армию – дело весьма накладное. Так крупные подарки, которыми они постарались ублажить его, оказались всего лишь первоначальными тратами, и только на содержание гарнизона городу был назначен еженедельный сбор в размере 400 фунтов.

V

Потеря Бристоля стала тяжелым ударом по стратегии парламента. За ней в течение нескольких недель последовала сдача Пула, Дорчестера, Портленда, Уэймута и Мелкомба. Когда пал самый большой город, «более мелкие гарнизоны поспешили подчиниться королю». Военный флот под командованием графа Уорика уже не мог как следует охранять западные подступы к Англии. Ирландско-дюнкеркские пираты и корнуолльские капитаны успешно проскакивали из портов и с островов вдоль устья Канала, губернаторы Джерси и Гернси были на стороне короля, острова Силли давали приют его кораблям, возникли планы по восстановлению разрушенного замка Ланди (который принадлежал вездесущему финансисту Томасу Бушелю) и превращению острова в очередную базу роялистов. Французское правительство позволяло королевским кораблям пользоваться гаванями на побережье Нормандии и Бретани. Рыбацкие лодки и мелкие торговые суда из портов, принадлежавших парламенту, то и дело подвергались ограблению или уводились пиратами короля. К этому можно добавить, что теперь король контролировал второй по значимости морской порт королевства со всеми его богатствами, снабжением и масштабными торговыми интересами и захватил четыре военных корабля, стоявшие на рейде в Бристоле. Когда в начале войны он потерял свой военный флот, то лишился уважения иностранных государей. После взятия Бристоля и восстановления своей морской силы с ним снова начинали считаться. Карл выбрал момент и выпустил декларацию о своей верности протестантской вере и свободам своих подданных, а также предложил прощение всем, кто был введен в заблуждение его врагами. Эта декларация вместе с прокламацией, выпущенной им месяцем раньше в Оксфорде с осуждением тех, кто остался в Вестминстере и не мог считаться свободным парламентом, должна была подорвать их авторитет и действительно угрожала это сделать.

Пелена злобы окутала Лондон и Вестминстер. Королевские посты на главных дорогах перекрыли поставку в столицу еды и других товаров. На