Талтос - Энн Райс

Эш внезапно встал и выхватил книгу из рук Гордона.

Гордон застыл рядом со своим стулом, а Эш навис над ним.

Остальные тоже медленно поднялись с мест. Когда кто-то впадает в такой гнев, остальным следует отнестись к этому с уважением или, по крайней мере, с пониманием, подумал Юрий. Они стояли молча, глядя на Эша, а тот продолжал бешено смотреть на Гордона, как будто желал убить того прямо сейчас.

Видеть, как мягкое лицо Эша исказилось от гнева, было ужасно. Так могли бы выглядеть ангелы, думал Юрий, когда спустились на землю с пылающими мечами.

Возбуждение Гордона медленно сменилось откровенным ужасом.

Когда Эш наконец заговорил, это был тихий шепот, и голос звучал с прежней вежливостью, хотя и достаточно громко, чтобы его услышали все.

— Как ты посмел забрать это себе? — Он повысил тон. — Ты вор, а не только убийца! Как ты посмел?!

— И ты заберешь это у меня? — резко спросил Гордон, и его глаза вспыхнули. Его гнев выплеснулся навстречу гневу Эша. — Ты это у меня заберешь, как и мою жизнь? Да кто ты такой, чтобы забирать это? Знаешь ли ты то, что знаю я о твоем народе?

— Я написал это! — воскликнул Эш, и теперь его лицо уже пылало от гнева. — Это мое! Эта книга моя! — прошептал он, как будто не решался произнести эти слова громко. — Я написал каждое из этих слов. Я нарисовал каждую из этих картинок. Да, я сделал это для Колумбы! И это мое! — Он отступил на шаг назад, прижимая книгу к груди. Мгновение-другое он дрожал, моргая, а потом снова заговорил обычным мягким голосом: — И все то, что ты болтал об исследованиях, о воспоминаниях, о других жизнях… о связи памяти…

Он замолчал, содрогнувшись от ярости.

Гордон покачал головой:

— Ты просто самозванец.

Все молчали.

Гордон снова обрел решительность. Высокомерное выражение на его лице сделало его почти комичным.

— Ты Талтос, да, — сказал он, — но уж никак не святой Эшлер, чушь! Твой возраст тогда бы не поддавался исчислению!

Все снова промолчали. Никто не шелохнулся. Взгляд Роуан исследовал лицо Эша. Майкл наблюдал за всеми, как, похоже, и Юрий.

Эш глубоко вздохнул. Он слегка наклонил голову, продолжая прижимать к себе книгу. Но его пальцы уже не так сильно стискивали ее.

— А что ты думаешь, — печально спросил он, — о возрасте вот этого несчастного существа, что сидит у ткацкого станка?

— Ну, она ведь говорила о той жизни, что помнила, и о других жизнях…

— Ох, прекрати, несчастный старый дурак! — мягко попросил Эш. Его дыхание все еще было неровным, но краска начала покидать его лицо. — И это ты скрывал от Эрона Лайтнера, — сказал он. — Это ты скрывал от величайших ученых вашего ордена, держал для себя самого и своих молодых дружков, чтобы построить грязный заговор и похитить Талтоса! Да ты не умнее шотландских крестьян, невежественных, грубых дикарей, которые заманивали Талтоса в круг, чтобы убить его. Это для них было Священной Охотой!

— Нет, не убить! — закричал Гордон. — Только не убить! Увидеть соитие! Привести Лэшера и Тессу на вершину Гластонбери! — Гордон заскулил, задыхаясь, всхлипывая, и дальше он говорил с трудом: — Увидеть, как возрождается эта раса, на той священной горе, где стоял сам Христос, говоря о вере, которая изменила весь мир! Только не для того, чтобы убить, ни в коем случае не убить, наоборот, возродить к жизни! Это тех ведьм надо бы убить, тех, которые уничтожили Талтоса, как будто он был простой ошибкой природы! Они уничтожили его холодно и безжалостно, совершенно не беспокоясь о том, кем он был или мог стать! Это они сделали, не я!

— Нет, это сделал ты. — Эш покачал головой и еще крепче сжал книгу. — Если бы ты рассказал обо всем Эрону Лайтнеру, если бы ты поделился с ним этим драгоценным знанием…

— Эрон ни за что не стал бы мне помогать! — закричал Гордон. — Я бы ни за что не смог осуществить с ним свой план! Мы оба уже были слишком стары! А вот те, у кого есть молодость, храбрость, способность заглядывать вперед… они могли бы свести вместе Талтосов!

Эш снова вздохнул. Он выжидал, следя за своим дыханием. Потом опять посмотрел на Гордона.

— Откуда ты узнал о Талтосе Мэйфейров? — требовательно спросил он. — Что дало тебе возможность связать все вместе? Я хочу знать. И отвечай немедленно! Или я просто оторву тебе голову и положу ее на колени твоей возлюбленной Тессы. И ее удивленное лицо будет последним, что ты увидишь, перед тем как твой мозг умрет.

— Эрон, — ответил Гордон. — Это сам Эрон. — Он дрожал и, казалось, готов был упасть в обморок. Гордон попятился, его взгляд метался из стороны в сторону. Потом он уставился на шкаф, из которого достал книгу. — Его сообщения из Америки… Тогда был собран совет ордена. Это была информация чрезвычайной важности. Мэйфейрская ведьма Роуан родила чудовищного ребенка. Это случилось в канун Рождества. Ребенка, который вырос за несколько часов почти до размеров взрослого человека. Члены ордена по всему миру получили описание этого существа. Это был Талтос, я знаю! И только я это знал!

— Ты злобный человек, — прошептал Майкл. — Ты злобный человечишка.

— Называй меня как хочешь! Ты, ты уничтожил Лэшера! Кто убил тайну, как будто это был какой-то случайный хулиган, которого прикончили во время драки в баре?

— Ты и остальные, — быстро ответила Роуан. — Это ваших рук дело.

— Я уже говорил, вы ничего не узнаете! — Гордон сделал еще шаг к шкафу. — Послушайте, я ведь уже говорил, что не назову вам имен!

— Я имею в виду, что старшины в этом не участвовали, — сказала Роуан.

— Отлучение было фальшивым, — продолжил Гордон. — Мы организовали компьютерный перехват. Ну, не я, конечно. Я ничего в этом не понимаю. Но это было сделано, и мы пропускали только те письма к старшинам и от них, которые не относились к этому делу. И сами сочинили переписку между Эроном и Юрием и старшинами. Это было нетрудно: старшины, с их страстью к секретности и простоте, сами подставились.

— Спасибо, что рассказал нам об этом, — мрачно произнесла Роуан. — Наверное, Эрон что-то заподозрил.

Доброта, с которой Роуан обращалась к злодею, утешая его, тогда как его следовало просто придушить, не сходя с места, показалась Юрию почти невыносимой.

— Что еще мы можем от него узнать? — Роуан посмотрела на Эша. — Думаю, с ним покончено.

Гордон понял, что происходит. Роуан давала Эшу разрешение убить его. Юрий наблюдал за тем, как Эш медленно положил на стол драгоценную книгу и повернулся лицом к Гордону. Его руки теперь были свободны, чтобы осуществить приговор, который он же сам и вынес.

— Ты ничего не знаешь! — внезапно заявил Гордон. — Все слова Тессы, ее историю я записал на пленки! И только я знаю, где эти пленки!

Эш просто смотрел на него. Его глаза сузились, брови сошлись к переносице.

Гордон оглянулся по сторонам.

— А! — воскликнул он. — У меня есть еще кое-что важное, что я сам вам покажу!

Он снова бросился к шкафу, а когда обернулся, то уже держал обеими руками пистолет, направляя его то Эша, то на Юрия, то на Роуан и Майкла.

— Вы можете все умереть, — сказал Гордон. — Ведьмы, Талтос, все вы! Одна пуля прямо в сердце — и ты мертв, как любой обычный человек!

— Ты не можешь застрелить всех нас, — сказал Юрий, двигаясь вокруг стола.

— Не смей! Или я выстрелю! — завизжал Гордон.

Эш одним стремительным движением сократил расстояние между собой и человеком. Но Гордон снова развернулся лицом к нему и вскинул пистолет. Эш не остановился, но пистолет не выстрелил.

С отчаянной гримасой Гордон поднес пистолет к собственной груди, его плечи вдруг ссутулились, вторая рука то сжималась, то разжималась.

— Боже мой… — выдохнул он.

Пистолет упал на пол, громко стукнувшись о голые доски.

— Ты! — выкрикнул Гордон, бешено глядя на Роуан. — Ты, ведьма, Мэйфейрская ведьма! — кричал он. — Я знал, что это можешь быть ты. Я им говорил! Я знал…

Согнувшись почти вдвое, он закрыл глаза и упал на шкаф. Он как будто должен был рухнуть вперед, но сполз на пол. Правой рукой Гордон тщетно пытался оттолкнуться от досок. Но потом его тело полностью расслабилось, глаза закатились…

Гордон лежал на полу, словно человек, совершенно случайно покончивший с собственной жизнью.

Роуан стояла на месте, и ничто не говорило о том, что она имела ко всему какое-то отношение. Но это было так, Юрий знал, и он видел, что Майкл тоже это понял. Он видел это по тому, как Майкл смотрел на нее: не осуждая, но с тихим благоговением. А потом он вздохнул, достал из кармана носовой платок и промокнул лицо.

Повернувшись спиной к мертвому, Майкл покачал головой и шагнул в сторону, в тень у окна.

А Роуан все так же стояла на месте, теперь скрестив руки на груди, и упорно смотрела на Гордона.