Вселённый - Джеймс Патрик Хоган

«Думаю, я попала по адресу», — сказала она. «На вывеске внизу было написано, что здесь есть только два таких места. Я ищу доктора Ханта».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Планета Евлен обладала океанами, которые были богаты хлоридными и хлоратными солями. Молекулы этих веществ находили свой путь высоко ввысь через циркулирующие ветры и воздушные потоки, где они легко диссоциировали солнцем, несколько более синим и горячим, чем земное, и, следовательно, более активным в ультрафиолете. Этот механизм поддерживал популяцию атомов хлора в верхней атмосфере, что привело к бледному зеленовато-желтому небу, освещенному зеленовато-желтым солнцем. Атмосфера также имела высокое содержание неона, который с его относительно низким напряжением разряда добавлял почти непрерывный фон электрической активности, который проявлялся в виде диффузных, оранжево-красных полос и стримеров.

Именно здесь, пятьдесят тысяч лет назад, после уничтожения Минервы, туриенские ганимейцы поселили выживших представителей ламбианской ветви проточеловечества, когда церианская ветвь решила вернуться на Землю. После этого евленцам были предоставлены все преимущества туриенской технологии и позволено было делиться знаниями, полученными через туриенские науки. Туриенцы с готовностью предоставили им полное равенство прав и статуса, и со временем евлен стал центром квазиавтономной системы миров, контролируемых евленцами.

По мнению турийцев, ошибочное мировоззрение, возникшее из-за хищнического происхождения лунян, стало причиной дефектов, которые привели их к холокосту Минервы. Дело было не столько в том, что ограниченная доступность ресурсов заставляла людей сражаться за них, как предполагало большинство земных общепринятых взглядов; скорее, инстинкт сражаться за что угодно привел к выводу, что то, за что велась борьба, должно было того стоить, другими словами, иметь ценность и, следовательно, быть дефицитным.

Но как только луняне усвоят ганимейское понимание того, что ресурсы вселенной бесконечны в любом имеющем значение смысле, все это изменится. Неограниченная ассимиляция в культуру туриен и доступ ко всем ее благам смягчат агрессию, избавят от неуверенности и страхов, обуздают стремление к господству и завоеванию и построят на их месте доброе, однородное общество, основанное на благодарной признательности. Освобожденные, как туриенцы, от нужды, сомнений и рутины, евленцы раскроют качества, дремавшие внутри них, как потенциал, ожидающий своего выражения в семени. Не скованные больше временем или пространством, не ограниченные тем, что может предложить одна планета, они будут излучаться вовне тысячами стилей жизни, распространенных по стольким же мирам, чтобы завершить борьбу за восхождение, которая началась задолго до этого в первобытных океанах Земли, и таким образом стать тем, на что они способны.

По крайней мере, так представляли себе турийцы. Но за все эти тысячелетия турийцы узнали о человеческой извращенности меньше, чем Гарут, бывший командир ганимейского научного корабля миссии Шапиерон, с древней Минервы, за шесть месяцев на Земле.

Ведь самоуважение можно было только заслужить, а не дать. Зависимость порождала чувства неадекватности и обиды. Результатом были апатия, зависть, угрюмость и ненависть.

Более амбициозное меньшинство, которое получило контроль над делами Йевлена, лгало, плело интриги и в конечном итоге получило контроль над разведывательной операцией, организованной тюриенцами для мониторинга событий на Земле. Они тайно вмешались, чтобы удерживать Землю в стороне, пока они наращивали секретный военный потенциал, и почти добились успеха в плане, который позволил бы им свергнуть тюриенцов. Хотя технология тюриенцов была незаменима в срыве йевленцев, на самом деле ситуацию спасло решение тюриенцов открыть прямой контакт с терранцами — когда история Шапьерона с Земли противоречила версии йевленцев — и таким образом привлечь другие умы, способные работать на сопоставимых глубинах коварства.

Но обстоятельства большей массы евленцев сильно отличались от обстоятельств меньшинства, которое поднялось, чтобы взять на себя ответственность. Для них общество, которое росло под руководством туриен, стало защитным инкубатором, окутывающим их до самой могилы. Задушенные щедростью до такой степени, что ничто из того, что они делали или не делали, не могло иметь никакого значения для их жизни, они передали контроль над своими делами непроницаемым слоям безымянных администраторов и их компьютерам и либо погрузились в летаргию, либо сбежали, в пустые социальные ритуалы разыгрывания ролей, которые больше ничего не значили, или в заблуждение.

Под общим названием JEVEX — совокупность обработки и сетей, обслуживающая систему миров, контролируемых еврейцами, — компьютеры управляли фабриками и фермами, добычей и переработкой, производством, распределением, транспортировкой и коммуникациями, а также всем мониторингом, чтобы отслеживать происходящее. JEVEX вел записи, снабжал склады, планировал ремонты; он управлял роботами, которые строили заводы, обслуживали машины, доставляли продукты и вывозили мусор. И он создавал мечты, в которые люди сбегали из системы, которая больше не требовала от них быть людьми.

И это, как заключили лидеры Туриена и Терры после трехдневной Псевдовойны, положившей конец самопровозглашенной Евленской Федерации, было проблемой. JEVEX был смоделирован по образцу более крупного и мощного комплекса Туриена, VISAR, который, хотя и превосходно оснастил JEVEX для удовлетворения темпераментов и потребностей Ганимцев, ничего не сделал для удовлетворения чисто человеческих желаний искать вызов и соревноваться.

Итак, размышления ушли, ключ к исправлению ситуации — отключить на время все, кроме основных служб JEVEX. Заставив Jevlenese взять на себя ответственность за свои собственные дела — и в то же время оставив им меньше возможностей для проказ — они стимулировали бы их учиться снова становиться людьми. И Ganyrneans из Shapieron храбро согласились контролировать и администрировать программу реабилитации с ее периодом испытательной декомпьютеризации.

Гарут только сейчас начал понимать, что они взяли на себя. Он сидел с Шилохин, женщиной с Ганима, которая была главным ученым миссии, в своем офисе в Центре Планетарного Управления на Евлене, бывшей штаб-квартире местного правительства Евлена в городе Шибан. Перед ними плыло изображение, словно висевшее в воздухе в комнате. Оно передавалось из Баруси, другого города, расположенного в нескольких тысячах миль отсюда на побережье одного из южных континентов Евлена, с тремя башнями его центральной композиции, возвышающимися более чем на милю в бледно-зеленое небо. Но сцена, которую наблюдали Гарут и Шилохин, была разыграна на фоне серости, обветшалых зданий и большинства простаивающих машин. Значительная часть населения перебралась в лачуги, возведенные на окраинах города, где более простые жизненные устои, к которым им пришлось вернуться, было легче организовать — даже такое действие, как сбор и приготовление пищи, могло оказаться неожиданно сложным, если его вырвать из контекста полностью автоматической, самоадаптирующейся среды.

Вид, снятый из Civic Center, где размещался префект Ганиме и его сотрудники, ответственные за район Баруси, смотрел вниз на многоуровневое пространство площади Саммет. Процессия евленцев численностью в несколько тысяч выливалась из проспекта, ведущего на восток от города, пополняя сопоставимое число тех, кто собирался там в течение дня. Практически