Охота за наследством Роузвудов - Маккензи Рид

Лео игнорирует вопрос Калеба, а я подавляю смех.

– Это же комплимент!

– Ну как, вы уже закончили? – язвительно спрашивает Куинн.

Внезапно рядом с ней появляется сотрудник «Плюща». Вроде бы он учился в одном классе с Майлзом. На бейджике написано его имя – Эдриан.

Она поворачивается к нему:

– Ты уверен, что опасности нет?

Он кивает:

– Да, все чисто. Твоя мать сейчас находится перед входом и приветствует гостей. К тому же вряд ли она вообще смогла бы тебя узнать. Лично я не смог.

Эдриан прав. Из нас четверых Куинн меньше всего похожа на себя. Ее волосы распущены – мы долго ее уговаривали. Она очень боялась остаться без ножа, но в конце концов спрятала его в кеде, для чего нам пришлось заменить его неоново-зеленые шнурки на черные. Мы остановились возле магазина, торгующего лекарствами, косметикой, мороженым и всякой всячиной, чтобы прикупить дешевой косметики и аэрозольной краски для волос, которыми люди закрашивают седые корни. Куинн мы сделали мелирование карамельным оттенком. Мои волосы мы побрызгали темно-русым цветом, который маскирует рыжину, и в придачу я заплела их в косы и уложила в узел, поскольку обычно распускаю их на вечеринках. А еще мы обе наложили макияж, так что в итоге неплохо замаскировались.

– Тогда пошли, – говорит Куинн и проходит в дверь кухни.

Оживленная атмосфера и множество запахов напоминают мне о долгих сменах в кулинарии.

Повара бросают на нас недоуменные взгляды, но Эдриан бормочет что-то неубедительное в качестве отмазки и продолжает вести нас вперед. На противоположном конце кухни есть несколько дверей, но вместо того чтобы воспользоваться той из них, которая постоянно открывается и закрывается, пропуская снующих туда-сюда официантов, мы выходим из другой, ведущей в пустой коридор. Слева от нас находятся двустворчатые двери, богато украшенные резьбой из виноградных лоз и роз. На латунной табличке, прикрепленной рядом, написано: бальный зал «Хедера»[13], но перед ним натянут бархатный канат и красуется надпись: «Вход закрыт. Строительные работы».

– Дальше я справлюсь сама, – говорит Куинн Эдриану.

Он потирает затылок.

– Ну как, Куинн, потусим позже…

– Извини, куча дел, – отвечает она с непроницаемым выражением лица и многозначительно смотрит на дверь, из которой мы вышли.

– Ладно-ладно, нет проблем. – Он возвращается на кухню.

– Мастерски ты его отшила, – замечает Лео, когда мы заворачиваем за угол коридора, где собралось несколько гостей.

Люди, которых я не узнаю, болтают друг с другом, держа в руках бокалы с искрящимся шампанским или красным вином, другие гости уже поедают закуски с подносов, которые разносят официанты.

– Это точно, – соглашается она. – Но у нас есть дело.

Я и раньше бывала на роскошных приемах, но Бал Гиацинтов отличается ото всех – я словно вернулась в прошлое. Все вокруг сверкает, даже люди. Костюмы невероятны и прекрасны, как сон. Я могла бы потратить не один час, разглядывая их. Женщины одеты в платья из самых разных тканей, некоторые из них расшиты блистающими кристаллами Сваровски, другие изготовлены из такого глянцевого шелка, что мне хочется погладить его. На руках у многих женщин даже надеты длинные перчатки. У меня такое чувство, будто я попала в волшебную сказку и в бальном зале меня ждет принц.

– Пошли, – говорит Куинн, дергая меня за юбку. – Нам надо попасть внутрь.

Мы подходим к еще одним распахнутым дверям, по бокам которых стоят швейцары. Надпись на латунной табличке гласит: бальный зал «Голдчайлд»[14]. Когда мы заходим, у меня перехватывает дыхание от страха, что кто-то из швейцаров узнает Куинн или меня. Но маски хорошо скрывают наши лица, и мы спокойно проходим внутрь.

Оказавшись в зале, я невольно замедляю шаг, охваченная изумлением и восхищением. Я еще никогда не видела такого великолепного декора – стены здесь увиты живым плющом, столы накрыты накрахмаленными белоснежными скатертями, в центре которых стоят маленькие фонарики и стеклянные шары. Даже столовые приборы так отполированы, что сверкают, лежа на салфетках цвета плюща.

Но ничто из этого не может сравниться с люстрой.

Я пялюсь на нее, будто вижу в первый раз. Я бывала здесь и раньше, но тогда не обращала на нее внимания. Никогда прежде она не была центром интерьера, в котором соединялись лозы плюща, вьющиеся по стенам и потолку, так что свет ламп, расположенных рядом, казался нежно-зеленым. Никогда еще позолоченные розовые бутоны не казались мне такими прекрасными и сияющими, как солнце. Кристаллы горного хрусталя находятся выше и преломляют свет, так что он становится разноцветным, омывая море гостей. Я никогда прежде не видела ничего подобного.

И мы должны отыскать в этой люстре записку с подсказкой.

– Нам надо разделиться, чтобы нас не узнали, – шепчет Куинн, обводя толпу взглядом. – И, черт возьми, здесь только что появился твой дядя.

Она показывает на двери, через которые мы только что вошли, и действительно, в них входит дядя Арбор, но он, к счастью, смотрит в другую сторону. Лео берет меня за руку.

– Тогда мы с Изабеллой потанцуем, – говорит он.

Я бросаю беспомощный взгляд через плечо – только это я и могу сделать, когда он вытаскивает меня в центр зала, на танцпол, над которым медленно вертится зеркальный шар. Пока что танцующих немного, поскольку вечер еще только начался, но их все-таки достаточно, чтобы мы слились с ними, пока дядя по-прежнему стоит у дверей.

– Я не хочу танцевать, – шепчу я Лео, глядя туда, где мы оставили Калеба и Куинн.

Они уже растворились в толпе. Если они и перехватили мой беспомощный взгляд, то у них явно нет намерений спасать меня.

– Мы не просто танцуем. Это маскировка, – отвечает Лео. – К тому же именно так поступили бы Жан-Луи и Изабелла.

Я закатываю глаза и вздрагиваю, когда его рука обвивает мою талию и его теплая ладонь ложится на мою поясницу.

– Что ты делаешь?

– Танцую, – с невинным видом отвечает он. – Я уверен, ты слышала об этом.

Струнный квартет, располагающийся в углу, играет какой-то вальс. Как ни странно, Лео, похоже, отлично знает, какие па нужно выполнять, чтобы ничем не выделяться среди других пар.

– Откуда ты знаешь, что надо делать? – шепчу я, находясь так близко к нему, что между нашими масками остается всего лишь несколько дюймов.

– Ты помнишь, что все мои сестры недавно вышли замуж?

– Ммм.

– Ну так вот, мать заставила всех членов нашей семьи брать уроки бальных танцев. Думаю, теперь эти уроки наконец окупились.

– Приятно знать, что деньги, отложенные на твое высшее образование, были потрачены не впустую.

Он смеется, и мне кажется, будто мы здесь только вдвоем.

– Восемнадцатилетие сделало тебя бойкой,