Темный Луч. Часть 4 - Эдриенн Вудс

Пожалуйста, дай мне силы поступить правильно. Я умолял всем сердцем, разумом и душой, и я прятался, ожидая времени, чтобы просто разрядить ситуацию.

К этому времени Реймонд и остальные должны были быть уже недалеко от дороги, которая вела к ферме.

Я сидел в темноте, пытаясь успокоить свои чешуйки.

Я настроился, чтобы узнать, были ли какие-нибудь разговоры о найденной семье, но ничего.

Уилл все еще искал меня.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Ты бегаешь по улицам, как сумасшедший идиот. — Голос Маленькой Птички наполнил мои уши, и клятва начала давить на меня.

Возможно, моя клятва была адресована не Уиллу, а ненависти, которую я испытывал к психопату.

— Говори? — приказал Сеймур, и мое тело начало вибрировать.

— Ладно, я видел себя, — наконец крикнул Уилл.

Сеймур рассмеялся.

— Это не смешно.

— Ты боишься самого себя, малыш Билли.

— Сей, все совсем не так. Он, блядь, зарычал на меня.

Молчание затягивалось.

— Что?

— Он нормально рычал, — голос Уилла слегка дрогнул, и мои губы изогнулись. Наконец-то он подумал обо мне.

Сеймур снова рассмеялся.

— Ты теряешь самообладание, малыш Билли.

Остальные тоже рассмеялись.

— Я знаю, что я видел.

— Давай пойдем выпьем. Успокой нервы. Лианы наконец-то начали сказываться на тебе, — сказал другой голос, который не показался мне знакомым. Тем не менее, я был уверен, что этот идиот был частью компании Елены.

Моя кожа вибрировала, и мне казалось, что у меня начинается лихорадка.

Я буквально вибрировал, и жар становился все сильнее и сильнее.

Я был Рубиконом, и я прятался, как крыса в канализации, чтобы не провалить эту миссию.

Боже, помоги мне, пожалуйста.

Я почувствовал сокрушительную боль. Я закричал, когда она хлынула сквозь меня.

Горан доберется до меня, а Елена умрет, потому что я облажался.

Силы покинули меня, и тьма поглотила меня.

Холод, сильнейший холод был первым, что я почувствовал. Моя чешуя действительно казалась обожженной и слишком тугой, прижимаясь к моей драконьей фигуре. Я не мог дышать. Когда я успел превратиться в дракона?

Я вспомнил, как сильно дрожал, у меня начался жар, и тогда я взмолился Богу о его помощи.

Последовала сокрушительная боль, и я не мог вспомнить, что последовало за этим.

Неужели Горан нашел меня? Был ли холод тем волшебством, которое он творил сейчас надо мной, пытаясь сломить меня?

Мои глаза все еще были закрыты, и я надеялся, что это был механизм преодоления, позволяющий заглушить магию, не дрогнуть и не сдаться.

Я надеялся, что Елена в безопасности.

Что-то яркое просочилось сквозь закрытые веки. Молния осветила черноту моего разума.

Это было так ярко.

Все казалось неправильным.

Я все еще не слышал, как произносится заклинание. Не было слышно никаких звуков, свидетельствующих о произнесении мучительного заклинания. Я знал, что в ту секунду, когда мои глаза откроются, я увижу собрание и монстра, который лишил людей, живущих в Итане, каждой унции счастья.

Их последняя надежда, Рубикон, вот-вот должен был сломаться.

Едва я закончил с этой мыслью, как до моих ушей донеслись слабые человеческие крики, мучительные вопли.

Может быть, меня бросили в боксы, но опять же, Горан точно знал, как выглядит моя человеческая форма.

Он был с нами на той горе.

Последовала еще одна вспышка света, и она высосала всю мою энергию.

Я потерял сознание, и тьма поглотила меня.

Еще несколько вспышек осветили темноту и раздалось негромкое урчание. Мне казалось, что у меня прострелены барабанные перепонки, и я мог слышать только глухие звуки грохота. Он трещал, как молния.

Я медленно открыл глаза, и все было как в тумане. Как долго я здесь пробыл?

Мое тело все еще казалось одеревеневшим, чешуйки все еще были неправильными.

Я был настороже, и все же я ничего не мог сделать. Страх, какого я никогда раньше не испытывал, наполнил мою душу.

Что это было?

Где, черт возьми, я был?

Вдалеке появилась еще одна вспышка молнии, и она была такой яркой, что мне пришлось снова закрыть глаза.

Мне все еще было холодно, невыносимо холодно, чего не должно было быть, потому что я был на десятую часть Снежным Драконом.

Была ли это судьба? Разве мои добрые дела не пересилили плохие, и это было место, куда отправлялись злые драконы, когда их время истекало?

Я едва выжил.

Вдалеке снова послышались крики.

Я открыл глаза, действительно пытаясь сосредоточиться, но это было невозможно.

Я чувствовал себя опустошенным, и все же я не был уставшим. Я чувствовал себя легким, и все же я, наверное, весил больше тонны.

Мне казалось, что я парю в воздухе, будто небо превратилось в воду, и я просто плавал в черных чернилах.

Голоса кричали мне, что это то, чего я заслуживаю за все плохие поступки, которые я совершил. За то, что убивал себе подобных на том ринге. За то, что наложил на себя темные чары, за убийство невинных, чтобы успокоить мою собственную тьму.

Была ли это моя тьма? Неужели она наконец приняла форму чего-то осязаемого, и нарушение моей клятвы вернуло меня обратно, чтобы держать взаперти вечно?

Дракон заплакал, и этот крик был душераздирающим. Мне потребовалось некоторое время, чтобы наконец осознать, что это был я.

Я был окончательно и бесповоротно одинок, окруженный омутом тьмы, из которого не было выхода.

Я продолжал погружаться в глубокий сон и продолжал просыпаться, надеясь, что окажусь в лучшем месте, но ничего из этого не происходило. Я снова и снова оказывался в луже черных чернил.

Холод тоже не утихал. На самом деле, это было похоже на пронизывающий холод.

Я продолжал слышать слова, сказанные многими, о том, что я получил по заслугам.

Молния ударила в крайнюю левую часть моего тела, отскочив от чешуи.

Мое зрение уловило проблески моих когтей, усиков, чешуи на передних лапах.

Я определенно был в своей драконьей форме, но не лед заставил меня похолодеть. Это была черная слизь, которая капала с моих когтей, которая заползала в мою чешую, плотнее прижимая ее к телу.

Я буквально застрял в омуте тьмы, и не было никаких признаков выхода.

У меня не было света, а потом молнии прекратились, и раздался грохот.

Эта тьма душила меня.

Эта магия была сильной. Горан был силен, и у нас не было ни малейшего шанса победить его. Это было его