Митридат - Полупуднев Виталий Максимович

Буря усиливалась, перевертывала на море корабли, а на суше вздымала гигантские смерчи песка и щебня, хлестала ими по глазам воинов. Войско само собою стало отходить от стен осажденного города. Несмотря на неистовые выкрики и повеления Митридата, штурм прекратился. Оберегая лицо от ветра краем плаща, Асандр направился к своему шатру, озабоченный, полный тревоги. Его беспокоила судьба каравана. Представлялось, что буря потопила корабли с драгоценным продовольствием. «Да, да, – досадливо повторял он, – я приказал Панталеону готовиться к скорому отплытию! И тот, видимо, так и сделал, вывел корабли из укрытой бухты, и они стали игрушкой волн и ветра!»

– Гонец не вернулся? – спросил он сердито нового слугу-раба.

Тот ответил отрицательно.

Только к позднему вечеру Асандр уловил стук копыт приближающейся лошади. Выскочил из шатра и с волнением увидел гонца, который спрыгнул со взмыленного скакуна и, передав повод рабу, побежал к шатру хозяина.

«Беда, несомненно что-то случилось!» – подумал Асандр с болью в сердце.

Гонец протянул ему свернутый трубочкой пергамент.

– От наварха Панталеона, – сказал он запекшимися губами.

– Ты выехал из рыбачьего селения до начала бури? – нетерпеливо спросил Асандр.

– Так, до начала. Но рыбаки говорили, что буря будет!

– Ага. Иди отдыхай.

Развернув свиток, Асандр пробежал его глазами и не мог не рассмеяться от радости. Он был приятно поражен предусмотрительностью своего помощника, хотя тот сообщал о действиях, которые шли вразрез с полученными указаниями.

Спрятав письмо, он позвал раба и приказал подать поздний ужин и приготовить постель. Через час он уже закрыл глаза, готовясь заснуть сном человека, у которого все благополучно. Но поспешный топот чьих-то ног и грубые голоса заставили его вскочить на ноги.

XVIII

Ночью в шатер царя привели перебежчика из числа людей, близких к Лукуллу. Его позолоченный панцирь, покрытый изображениями драконов, с головой Горгоны посредине, был измазан землей, а пышный султан на шлеме измят. Моложавое лицо римлянина поросло небритой щетиной, покрасневшие глаза свидетельствовали о переживаниях, которые, по-видимому, и привели его в стан врагов. Митридат испытующе оглядел его и спросил:

– Имя твое?

– Публий.

– Почему покинул римский лагерь и пришел ко мне?

– Бежал от казни!.. А приговорен за то, что не разведал заранее о скором нападении твоем на лагерь Лукулла. Ибо я вел скрытое наблюдение за врагом. И получил письмо от нашего соглядатая в твоем лагере! Он утверждал, что ты будешь штурмовать Кизик! Лукулл успокоился – и вдруг Марий Одноглазый с великим войском оказался перед лагерем!.. Только боги спасли Лукулла от вероятного разгрома, они послали небесный огонь! Но мне это не помогло, я был обвинен в преступном нерадении и осужден на казнь. Друзья упросили Лукулла отсрочить казнь на несколько дней для выяснения причин моей ошибки. Но я знал, что помилован не буду! И вот сумел бежать! Теперь я твой!.. Я знаю науку войны, правила тайного изучения врага, знаю много и о Лукулле и буду служить тебе верой и правдой!.. Не веришь – казни меня! Обратного пути мне нет!

Далее он рассказал, как Лукулл наблюдал за неудачной осадой города с высоты нагорья, а затем сумел переправить в город отряд лучших воинов в помощь осажденным.

– Это, – добавил перебежчик, – посоветовал Лукуллу Архелай, твой бывший стратег!.. А людей переправил в город на рыбачьих лодках верный Архелаю человек – Демонакт!

– Изменники, вероломцы! – зарычал Митридат, услышав имена людей, которые недавно пресмыкались перед ним, а ныне служили врагу. – Они не избегнут лютой казни!

– А еще, – продолжал Публий, – могу сказать тебе, что человек, который пребывает около тебя как советник, изменил тебе! Он действует по тайной указке Лукулла. Он и подсказал тебе неверную мысль об осаде Кизика!

– Неверную? – скривился царь в досадливой гримасе. – Я сам решаю, что делать, и советуюсь только с богами! Но кто же тот предатель, о котором ты говоришь?

– Луций Магий.

Митридат испытующе уставился на говорившего, не простого легионера, но военачальника, имевшего доступ к секретам римского командования. И в душе готов был поверить его словам. Он сжал кулак, хотел что-то сказать присутствующему Таксилу, но сдержался, подумал и, подняв глаза, спросил:

– А ты можешь доказать то, что говоришь?

– Вот письмо, написанное Луцием Лукуллу. Я принимал все его письма и хранил их. Это последнее, я сумел утаить его и вот доставил тебе!

Митридат внимательно прочел свиток папируса и, передав его Таксилу, усмехнулся с недобрым видом.

– Увести римлянина, – коротко приказал он, – охранять!

Оставшись наедине с Таксилом, прищурился хитро.

– Ну? – спросил он. – Что ты думаешь об этом?

Таксил с обычной смелостью и быстротой тряхнул волосами и ответил:

– Готов поверить словам этого беглеца! Может, Луций Магий и предатель, но он человек Сертория, особа неприкосновенная, так же как и Марий Одноглазый и Луций Фанний!.. И неизвестно, сам ли он стал изменником или выполняет чьи-то тайные указания. Судить его ты не можешь, это обидело бы Сертория!

– Что же ты советуешь?

– Отправить Луция Магия к Серторию вместе с этим письмом. Письмо повезет особый гонец. Пусть Серторий разбирается! Если он не казнит предателя, значит, сам замешан в это предательство!

– Те-те-те! Серторий не так прост. Он родного отца казнит, если потребуется. Казнит и Луция Магия, чтобы все было гладко. И мы ничего не узнаем!.. Но не в этом суть!

– В чем же, великий?

– А в том, что не в моих правилах выпускать из рук предателей! Да и хочется дать урок другим!.. Горе тому, кто замыслил обмануть меня!

Царь впал в раздумье. Таксил, затаив дыхание, стоял рядом с вопросительной миной на лице.

– Вот что… – сказал царь медленно. – Пригласи сюда Мария и этого… предателя!.. Обоих с почетом!.. Еще приведи Гермократа, Менофана и всех стратегов! На совет!

После ухода Таксила царь ударил в ладони и приказал вошедшему телохранителю доставить к себе Бакха.

Через несколько минут женоподобный евнух стоял перед царем на коленях, ожидая приказаний.