Евгений Иванович Якушкин (1826—1905) - Любовь Моисеевна Равич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все сказанное выше показывает, что венчание и свадьба имеют юридическое значение в глазах народа, но более важное значение имеет древнейший из этих обрядов — свадьба. Встречающееся изредка заключение браков при посредстве одного из этих обрядов с опущением другого объясняется их историей, той борьбой, которая происходила между учением церкви и обычаем в продолжение многих столетий, и тем положением, которое приняло в этой борьбе законодательство. Вследствие того, что закон не признает действительными христианских браков без венчания, обряд этот теряет иногда в глазах венчающихся всякое религиозное значение и рассматривается ими только как гражданский обряд, необходимый для законности брака. Так, например, принадлежащие к секте бегунов венчаются всегда в православных храмах, не придавая этому никакого религиозного значения.[52]
Второе место по богатству заключающихся в них материалов занимают статьи, касающиеся семейных отношений; но в них некоторые стороны семейной жизни разъяснены весьма мало. Так, например, они дают весьма скудные сведения о том положении, которое занимают в семействе незаконные дети; в них даже вовсе не указано, кто считается незаконнорожденным по народным понятиям, между тем как взгляд народа в этом отношении далеко не сходен с законом.
Точно так же очень скудные сведения получаем мы из этих статей об усыновлении. Нигде не упоминается, исполняется ли при усыновлении обряд, установленный церковью (последование в сыноположение), или какой-нибудь другой, установленный обычаем.
В Ярославской губернии усыновление происходит посредством простой передачи усыновляемого его приемному отцу;[53] но здесь сохранился один обряд, который, может быть, служил некогда символом усыновления, так как это значение он имел и у других народов.
В так называемой Мусоре (Пошехонского уезда) над вступающим в некоторые раскольничьи толки совершается обряд перерождения. Он происходит следующим образом. Женщину роженицу укладывают в постель; она должна охать и стонать, как при естественных родах. Над нею читают молитвы и по временам спрашивают ее: родишь ли, раба божия? Она отвечает: рожу в грехах и страдах. Вопрос этот и ответ повторяется три раза, после чего сквозь рубашку лежащей женщины пропускают поступающего в раскол. Он выходит на свет как новорожденный перед всеми собравшимися раскольниками. Только после этого перерождения совершается над ним перекрещивание. Обряд этот существует и в соседнем Череповском уезде.[54]
Подражание рождению как символ усыновления существовало у многих народов. С этим значением оно встречается в древнем мире[55] и в средние века в Западной Европе;[56] здесь вследствие юридической фикции усыновляемого клали под рубашку как приемному отцу, так и приемной матери. Впоследствии обряд этот изменился: усыновляемый подводился только под плащ (mantella), почему и гораздо позднее, когда этот обряд уже уничтожился, узаконенные дети назывались mantellati.[57]
По обычному наследственному праву собран довольно богатый материал. Ежели и встречаю ген здесь некоторые неясности относительно прав женщин на наследство, то это зависит, по-видимому, от того, что самый обычай наследования женщинами не вполне еще установился. Неопределенность обычая в этом отношении, замечаемая и в решениях сходов, представляет явление чрезвычайно любопытное, так как оно указывает на изменение в народных понятиях относительно нрав женщин на семейное имущество.
Гораздо менее исследованы обычаи, касающиеся вещного права. Здесь первое место по числу статей занимает вопрос об общинном владении землею. Перед освобождением крестьян, в 1856 г. начался в русской литературе оживленный спор о русской общине и общинном землевладении. Спор этот имел в свое время большое значение ввиду готовившейся реформы; он продолжался и после освобождения крестьян и затих только в 1866 г. Хотя статьи, написанные в это время, касались преимущественно хозяйственной стороны вопроса, я счел необходимым указать их по возможности все, потому что экономическая сторона общинного владения находится в тесной связи с юридической его стороной и без изучения первой последняя не может быть вполне понята.
Правда, в этих полемических статьях приводится очень мало фактов, так как спор держался большею частью на теоретической почве, но и те скудные сведения, которые встречаются в них, важны, потому что с того времени изучение общинного владения землею мало подвинулось вперед. В течение последних восьми лет кроме газетных заметок напечатано всего три статьи об общинном землевладении, из которых одна только сообщает новые фактические данные. В докладе Комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности не встречается также никаких новых фактических сведений об общинном владении землею. Первые примеры значительных затрат для улучшения общинного хозяйства были приведены в прекрасной статье Ал. Л-ша Община в Олонецкой губернии, по такие затраты вовсе передки, и можно только удивляться, что они не были замечены раньше. В больших обществах земля по только переделяется между домохозяевами одной и той же деревни, но и уравнивается через известное число лет между селениями. Здесь, казалось бы, всего менее можно было ожидать улучшений в хозяйстве, так как отобранная от домохозяина земля может по возвратиться к нему и даже в его селение в продолжение многих десятков лет; но в действительности в таких обществах делают самые значительные затраты на улучшение земли. Это объясняется как большим удобством производить улучшения при владении обширным участком, так и большею возможностью для многочисленного общества затратить единовременно значительный капитал или произвести значительную работу.
В Угодичской волости Ростовского уезда Ярославской губернии во владении государственных крестьян села Якимовского с деревнями находилось обширное покосное болото. Для осушения его крестьяне прорыли канавы длиною около 5 верст. Работа эта была произведена самими крестьянами; как велика ее ценность, можно судить по тому, что за одну очистку этой канавы они заплатили впоследствии 720 р. Сбор сена на осушенном болоте увеличился, по показаниям крестьян, вдвое. В Копринской волости Рыбинского уезда земля находится во владении 51 селения (3000 душ). Здесь постоянно тратятся значительные суммы на улучшение общинного хозяйства. Так, в селе Коприне несколько лет тому назад употреблено 200 р. на осушение 30 десятин болота под пашню и под посев клевера. В последнее время там вновь распахано 11 десятин, на что израсходовано до 460 р. Работы эти были произведены по приговору крестьян села Коприно, в котором считается по 10 ревизии 137 душ. Подобные осушения болот и распашки есть в каждом селении этой
