Евгений Иванович Якушкин (1826—1905) - Любовь Моисеевна Равич

Общность жен встречается и в настоящее время у племен, стоящих на низкой степени развития, как в своей чистой форме,[17] так и в смешанной, при которой одновременно существует и личный брак.[18]

Есть указания на существование общности жен и у русских славян. Русские летописи различают у них три формы брака. Остановимся на одной из них: «Радимичи, и вятичи, и север, — говорится в Лаврентьевской летописи, — один обычай имяху… брацы же не бываху в них, по игрища межу селы. Схожахуся на игрища, на плесанье и на вся бесовская игрища и ту умыкаху жены себе, с нею же кто совещащеся; имеху же по две и по три жены».[19]

Имели ли умыкания на игрищах необходимым последствием личный брак или они сами по себе составляли брак временный, сходный с тем общим смешением полов, о котором говорит Косьма Пражский в изображении древнего быта чехов?

Ответ на этот вопрос дают Переяславская летопись и дошедшие до нас известия о подобных игрищах, существовавших в позднейшее время.

По словам Переяславской летописи, радимичи, вятичи и северяне не любили браков, но на игрищах между селами у них допускалась свобода половых сношений.[20] Еще подробнее описываются игрища в позднейших известиях. В Правиле митрополита Кирила (ХIII в.) говорится: «Мы слышали, что в пределах новгородских невест водят к воде и ныне не велим, чтобы это так было, и повелеваем это проклинать. Мы слышали, что в субботу вечером собираются вместе мужи и жены и играют бесстыдно и скверну творят в ночь святого воскресенья».[21]

Игумен Елизарова монастыря Памфил в послании к псковскому наместнику князю Ростовскому (1505 г.) говорит, что при наступлении праздника Рождества Предтечева почти весь город приходит в смятение, раздается музыка, начинаются игры, сопровождаемые пляскою и пением. В это время мужам и отрокам бывает великое прельщение, замужним женщинам беззаконное осквернение и девам растление.[22] Подобное смешение полов, по словам Стоглава, происходило не только в Иванов день, но и на ночных игрищах накануне Рождества Христова и Богоявления.[23]

В некоторых местностях эти игрища сохранились и до настоящего времени, с их первоначальным значением. В Нижегородской губернии сходятся и в настоящее время на Красную горку женихи и невесты, нарядясь как можно лучше; при этом бывают и умыкания.[24] Купальные ночи (купальни) начинаются с первого воскресенья после пасхи и продолжаются до осени во все праздники. От этих ночей сначала завязывается лада, потом сватовство.[25]

Нет никакого основания полагать, что игрища приняли такой характер в позднейшее время. Нет сомнения, что и при летописце они имели то же значение, представляя остаток прежде существовавшей общности жен. Умыкания на игрищах, конечно, вели и к личному браку; близкое знакомство молодых людей в купальные ночи и теперь ведет нередко к сватовству. Песни указывают на это свадебное значение Купалы. В Подольской губернии поется следующая купальная песня:

Там ходила девочинка

С главы винок здымала,

До Господа вздыхала:

Учини, Боже, волю,

Щоб я стала женою;

Як буду мужа маты,

Може, счастье буду маты.[26]

На существовавшую прежде общность жен указывает также та свобода в половых сношениях, которая сохранилась во многих местах на посиделках, беседах и вечеринках или вечерницах; присутствующие на них девушки и парни по окончании пирушки ложатся спать попарно. Родители и родственники смотрят на вечерницы как на дело очень обыкновенное, и только тогда обнаруживают свое неудовольствие, когда в той или другой семье оказываются беременные девушки.[27] В некоторых селениях Пинежского уезда (Архангельской губернии) допускается полная свобода половых сношений на вечеринках. Сношения эти не считаются там предосудительными; напротив того, девушка, не выбранная парнем на вечеринке, нередко должна бывает выслушивать горькие упреки от своей матери.[28]

Ежели в других местностях посиделки и вечерницы, даже при обычае ложиться спать попарно, имеют вполне целомудренный характер, то это не опровергает мысли, высказанной выше об их значении, но указывает только, что от существовавшего прежде обычая остался один обряд. В истории брака встречается много подобных изменений: различные формы гостеприимного гетеризма у русских инородцев представляют самый наглядный пример такого перехода обычая в обряд, потерявший всякое действительное значение. У сидячих коряков и чукчей законы гостеприимства требуют, чтобы хозяин предоставлял в распоряжение гостя жену свою или дочь. Отказ гостя составляет такое глубокое оскорбление, за которое он может быть убит хозяином.[29] У некоторых кавказских племен от обычая этого сохранился только обряд. У них, по тем же законам гостеприимства, дочь хозяина спит в одной комнате с гостем, но сохраняет вполне целомудрие.[30]

Свальный грех, к сожалению до сих пор мало исследованный, представляет такой же религиозный гетеризм, какой встречается и у других пародов как остаток общности жен. Его история мало известна, но во всяком случае он есть явление, тесно связанное с существовавшей до него свободой половых отношений, и основа его религиозного характера есть языческая.

Нечто подобное гостеприимному гетеризму встречалось у нас до последнего времени при найме охотников в рекруты. В некоторых местностях наемщик, живший в семье нанявшего его крестьянина, получал по обычаю право на всех молодых женщин дома.[31]

В свадебных обрядах сохранились также следы существовавшей прежде общности жен. Такое значение имеет выкуп постели и празднование подушки в свадьбе донских казаков.[32] В Ставропольской губернии существует замечательный в этом отношении обычай: в день девичника, после пирушки, на которую приглашают молодых девушек и парубков, все ложатся спать — жених с невестою, а парубки с прочими девицами.[33]

Следы существовавшей некогда общности жен неодинаково сохранились в различных местностях. Степени их сохранения соответствует различие в народных понятиях о целомудрии женщин, насколько можно судить об этом по весьма скудным указаниям, встречающимся в этнографических описаниях. Где обычай действительно не утратил своего значения, там нет и строгого понятия о женском целомудрии. Так, например, в Мезенском уезде, где существует свальный грех,[34] невинность девушки вовсе не ценится; напротив того, родившая девушка скорее находит там себе жениха, чем сохранившая девственность.[35]

В других местах, где от обычая остался один только обряд или где и самый обряд исчез, невинность девушки ценится высоко. Там девушка, имеющая ребенка, не находит себе жениха, и мать молодой, не сохранившей